— Ничего подобного. Ты просто представить себе не можешь, какую радость мне доставляет малышка. Что же касается моей работы, то на это время я сменю график, чтобы мы с малышкой больше могли быть вместе, пока тебя нет. Итак, договорились?
Катрина медленно кивнула.
— Я никому не доверяю так, как тебе, — искренне заявила она. — Но нехорошо так бессовестно пользоваться твоей добротой, твоим расположением ко мне. Ты и так много для меня сделала. А мне в ответ нечем тебе услужить.
На какой-то момент в серых глазах Грэйси мелькнула искорка любопытства, затем ее взгляд смягчился.
— О, дорогая. Да ты и представить себе не можешь, что ты мне даришь взамен. Я такой счастливой никогда не была, поверь! Лучшего подарка ты не могла бы мне сделать. — И, глубоко вздохнув, она нежно улыбнулась, посмотрев в сторону ребенка, который ползал по полу, держа в ручках печенье. За те несколько недель, прошедшие с тех пор как ты и Хизер переступили порог магазина, моя жизнь изменилась. На меня словно сошло благословение небес.
Катрина почувствовала комок в горле. Она не могла произнести ни слова в ответ.
Взглянув на нее, Грэйси всполошилась:
— Что такое, детка? Ты выглядишь так, словно сейчас заревешь.
— Ну да, а что я делаю? — всхлипнула молодая женщина, поморгав мокрыми от слез глазами. — Я только что поняла, как долго о нас никто не заботился. Да что там! Даже не радовался нашей компании.
Мы только всех раздражали.
— Катрина, да тебя просто необходимо опекать.
Тебя необходимо любить. Однажды ты поймешь это, я верю. — После этих слов в комнате повисло молчание. Затем Грэйси кашлянула. — Ну что же. Если уж мы начали разговор о таких романтических вещах, как любовь, можно мне поинтересоваться, как продвигаются дела с твоим ухажером?
— Грэйси, никакого ухажера у меня нет, ни молодого, ни старого, — вспыхнула она и отвернулась. Если ты имеешь в виду загадочного мистера Блэйна и его подарок, то я просто не правильно оценила его намерения.
— Неужели? — Грэйси задала вопрос самым невинным тоном, однако блеск глаз выдавал ее неподдельный интерес.
Катрина пожала плечами, едва сдерживаясь, чтобы не выпалить фразу о том, что такой мужчина, как Рик Блэйн, непременно оставит свою матушку без внуков. Ей не хотелось ранить Грэйси, оказавшуюся в похожей ситуации.
— Ну да, я просто не поняла его намерений.
— А теперь ты их знаешь?
— Ну… — Страстно желая сменить тему, Катрина скользнула взглядом по блестящей обложке видеокассеты, которую принесла Грэйси. — Итак, что нам предлагается на сегодня? Мэл преследует плохих парней, Мэл на мотоцикле, Мэл сражается с инопланетными монстрами, Мэл влюбленный, Мэл соблазняющий — что именно?
— А с чего ты решила, что не поняла мотивы своего босса? Мне кажется, он достаточно ясно выразил свои намерения. И потом, ни один мужчина не станет преследовать женщину, которая ему неинтересна. Не станет дарить ей подарков.
— А этот дарит. Я тут выяснила, что он один из тех чудаков, что бросаются подарками как конфетами и относятся ко всем, кто встречается на его пути так, словно они самые дорогие для него люди на свете. К тому же колготки не показатель его отношения… — Тут раздался звонок в дверь, и Катрина застонала.
С явным нетерпением она прошла через комнату, толкнула входную дверь, и… перед ее глазами предстала невероятная картина: огромный букет красных роз полностью закрывал курьера, из-под цветов были видны лишь его ноги в форменных брюках.
Такого букета Катрина еще никогда не видела. Да еще в хрустальной вазе.
Из-за букета раздался мужской голос, он словно исходил из-под земли.
— Вы мисс Джордан?
— Что? Да, я. — И тут же розы оказались в ее руках, она даже не успела произнести своего имени.
— Приятного вам вечера, — проговорил курьер и исчез прежде, чем она успела опомниться.
В мгновение ока возле нее оказалась Грэйси. Она вытащила из букета маленький конвертик, в который была вложена пластиковая карточка.
— Так-так, розы. Очень любопытно. Смогу ли я угадать, от кого этот букет?
Катрина криво улыбнулась.
— Да к чему гадать? Можно прочесть карточку, раз уж ты держишь в руках конверт. Стоит его только открыть…
— Ну, раз ты настаиваешь. — Усмехнувшись, Грэйси достала из футляра свои очки и привычным жестом водрузила их на нос. — «Прощение принято. Как насчет ужина в пятницу вечером?» И подпись:
«Рик». — Грэйси фыркнула. — Что же, ты была права.
Конечно, этот мужчина совершенно не романтически к тебе относится. Наверное, он каждой женщине дарит по дюжине красных роз.
Катрина выхватила карточку из рук Грэйси.
— Очень забавно. — Она перевернула карточку другой стороной, увидела его подпись и постаралась сохранить спокойное выражение лица, чувствуя, что сердце готово выскочить из груди. — Это еще ничего не значит, — пробормотала она и покраснела, когда поняла, что сказала эту фразу вслух.
Грэйси, вдохнув аромат цветов, поставила вазу с розами на стол.
— Ах, потрясающий запах. И скажи мне снова: этот человек и впрямь в тебе не заинтересован?
Катрине понадобилось время, чтобы придумать достойный ответ.
— Ну, Грэйси, он просто импульсивный и благородный человек. Уверена, если бы я спросила об этом у его секретаря, то выяснилось бы, что он разослал с полдесятка букетов только на этой неделе.
Поводы могут быть самыми разными: день рождения клерка или сына какого-нибудь менеджера. Подобные вещи для него ничего не значат, он даже не задумывается, вот и все.
— Из твоих слов выходит, что он потрясающий мужик.
— Ну, так и есть. — За словами последовал вздох, который Катрина так и не сумела подавить, и Грэйси понимающе усмехнулась. — Вполне возможно, он и в самом деле замечательный, но я его плохо знаю.
— Я так думаю, он хочет изменить эту ситуацию.
По спине Катрины пробежали сладкие мурашки.
— Грэйси, он может быть трижды прекрасным принцем, но это не имеет никакого значения. Я не хочу, чтобы в моей жизни появился другой мужчина. Я очень боюсь той боли, которую чувствуешь, когда они уходят.
Улыбка исчезла с лица Грэйси.
— Детка, они же не всегда уходят. Понимаю, не мне тебе это говорить, у меня самой два развода за плечами, но ты не можешь судить обо всех по двум неудачным экземплярам.
— Неудачным экземплярам? Ты это так называешь? А ничего, что они меня предали и кинули?
— Кое-что в жизни мы не можем контролировать, дорогая. Не все и не всегда зависит от нас. Твой отец бросил вас с матерью. Твой бывший муж был человек, который, возможно, не стоил твоей любви.
И все же это не значит, что мужчинам вообще нельзя доверять.
— Однако это так. Я слишком устала, чтобы начинать все сначала, и слишком напугана, чтобы снова любить. Грейси, мне не нужно поддержки и мою дочь не надо жалеть и искать ей папочку, которого она полюбит, а он уйдет, даже не попрощавшись.
— Потому что она уже столкнулась с этим, да?
— Ей было всего несколько недель, когда ее отец ушел от нас. Совсем малышка, она, конечно, не могла понять, что произошло, и она этого, слава богу, не помнит. И я рада этому.
— Зато ты все прекрасно помнишь.
— Да. Мне-то было три года, когда ушел отец, отвернулась Катрина. Ей было примерно столько же, сколько Хизер сейчас, И все же боль до сих пор жила в се душе. — Я не хочу, чтобы моя дочь знакомилась с таким «приятным» чувством.
— Ты хочешь, чтобы она избежала твоей судьбы? сказала Грэйси.
— Именно, — тяжелый вздох вырвался из глубины души. — Так и есть.
Грэйси пересадила ребенка на другую руку и похлопала Катрину по плечу.
— Дорогая, родители всегда хотят защитить детей. Но от жизни не убережешь. Мы можем только подсказать им, как жить. Но жить они будут сами.
В этой фразе была заключена та истина, которую Катрина долго не желала принимать.
— Разумеется, но родители могут защитить детей, не давая им попадать в опасные ситуации, которых всегда можно избежать.
— Это замужество-то опасно?
— Да. И к счастью, его можно избежать.
Грэйси задумалась.
— Да, это так, — ее глаза засветились любопытством… — Зато любовь точно неизбежна. Она всегда застает человека врасплох, когда мы не готовы и не ждем ее. Стрела амура вонзается в наше сердце и навсегда меняет нас, хотим мы того или нет.
Мудрость ее слов была слишком очевидна. Катрина даже вздрогнула. Из своего личного опыта она знала, что любовь ничего хорошего не приносит.
Словно бы горькая конфета, завернутая в блестящий фантик и с медовым ароматом. Тюрьма, побег из которой невозможен.
— Любовь только ломает нашу жизнь, — прошептала она. — Было время, когда я страстно мечтала о любви, верила, что она существует, что это самое лучшее на свете. И я ошибалась.
— Ты в этом уверена?
— Да, — не колеблясь, ответила она. — Любовь сказка для неудачников, убежище для тех, кто не смеет заглянуть в глаза реальной жизни.
Резкость последних слов удивила саму Катрину, вонзившись в сердце, словно острая стрела. Однако в ее словах не было горечи, только безмерная печаль, которую она не могла контролировать, но которая в ней жила давно.
— Звучит грустно и жестоко, — признала Катрина. — Я не совсем то имела в виду.
Но на самом деле все было именно так, как она сказала. И это напугало ее.
Она чувствовала его присутствие еще до того, как он появлялся у нее перед глазами. Чувствовала всем телом: по спине проходили теплые токи, как знак того, что он рядом. Внутри нее пылал пожар.
Когда он приходил и становился рядом с ней, пожар распространялся и на щеки.
— Итак… — он помолчал некоторое время, пока она не снизила скорость шага, — вам понравились цветы?
— Какой бы женщине не понравилась хрустальная ваза со свежими розами, которые доставили прямо на дом? — Краем глаза она заметила удовлетворенное выражение на его лице. — Вам не следовало этого делать.
— Я так захотел.