Джек будто бы погрузился в размышления.
— А вам не кажется, что это лишняя формальность для людей, живущих в семейном номере? По-моему, мы могли бы смотреть кино и в пижамах.
— В пижамах?..
Только в твоих мечтах, парень!
— Хорошо. — Мелькнула непокорная улыбка. Он поднял вверх руки, признавая свое поражение. — Пойду, просмотрю киноканал и что-нибудь выберу. А вы наденьте свой целомудренный костюм или…
— Джек…
— Знаю. — Продолжая держать руки поднятыми вверх, он вздохнул. — Полностью вы доверяете только себе. Думаете о своем Роджере, и у вас при этом слабеют колени.
Он снова улыбнулся. И от этой улыбки Брайони и правда почувствовала слабость в коленках.
На столе в ведерке со льдом стояло шампанское.
Она увидела его еще на пороге. И чуть не попятилась в свою спальню. За вечер она уже выпила бокал шампанского и бокал вина. Вполне достаточно! У нее уже кружилась голова.
— Очень мило! — Джек одобрительно окинул взглядом ее стройную фигуру. Он снял смокинг и галстук и расстегнул воротник рубашки. Брайони же полностью переоделась. Теперь от шеи до пальцев на ногах ее закрывал спортивный темно-красный костюм. — Очень скромно. Жаль только, цвет не тот!
— Чем вам не нравится цвет?
— Красный. С вашими волосами…
— Красный мой любимый цвет.
— Я об этом догадался. — Он покачал головой. — Хотя не знаю, мисс Лестер. Директриса в моей старой школе не позволяла девочкам приходить в красном на школьные танцы. Она говорила, что красное разжигает страсть.
Страсть?..
Брайони глубоко вздохнула.
Отнесись к этому легко.
Она опустилась на кушетку рядом с ним.
— Я сняла лакированные туфли, если это может утешить.
— Лакированные туфли?..
— Еще одна вещь, которую нам не разрешали надевать на школьные танцы. Они блестят и отражают трусики. — Брайони потянулась за шоколадом. Он словно по мановению волшебной палочки появился на столе вместе с шампанским. — Вы не можете рассказать о вас, мужчинах, ничего нового. — Она вздохнула от унылых воспоминаний. — Мы доверчиво смотрели на мир, невинные, двенадцатилетние, а мисс Моррисон открывала нам глаза на ужасающие факты. Мы думали, что мальчикам всего лишь нравится смотреть на наши блестящие туфли. А вы все время пытались увидеть нечто другое.
Джек расхохотался и налил им обоим шампанское.
— Нечто другое… Ну-ну… — Но он не стал вредничать, продолжая эту тему. — Мисс Лестер, вы можете выбрать фильм.
— Да?
Вторая шоколадка последовала за первой. Нервы. Когда нервничаешь — ешь!
— У нас есть «Бесстрашные вампиры-убийцы», «Офицер и джентльмен» и «Спятившая Банни».
— Никакой конкуренции, — уверенно объявила Брайони. — «Офицер и джентльмен».
— Я думал, вы выберете «Бесстрашных вампиров»…
Он удивленно вскинул брови.
— В «Бесстрашных вампирах-убийцах» герой — Ричард Гир?
— Нет, но…
— Что «но»? — настороженно спросила она. — Вы хотите сказать, что вампиры могут соперничать с моим Ричардом?
— С вашим Ричардом?..
— Я влюбилась в Ричарда Гира в «Красотке», — объяснила она. — Помните тот момент, когда Джулия Робертс выглядывает в ванне из-под пены? Как представлю, что вместо нее выныриваю я, сразу начинаю млеть. Так что, если мы будем вместе смотреть фильм, молчите, подвиньте мне ближе шоколад и смотрите, как я млею.
Джек так и сделал. К тому моменту, когда фильм кончился, Брайони уже сомлела настолько, что, как ей казалось, она уже никогда не сможет стоять прямо. Правда, все ли дело в Ричарде Гире, она не знала.
Конечно, Ричард невероятно красив. Когда он в роли молодого лейтенанта убаюкивает на руках свою леди и уносит в туман — устоять невозможно. Но, кроме Ричарда, было еще шампанское и удивительный шоколад.
И Джек.
Брайони заставила себя встать с кушетки и покачнулась. Определенно покачнулась. Джек поднялся и обхватил ее плечи сильными руками.
— Сколько вы выпили шампанского?
— Три бокала, — с достоинством ответила она. — Я не пьяна. И не собираюсь садиться за руль.
Ей всего лишь надо дойти до двери в другом конце комнаты. Но как раз этого Брайони и не хотелось. Ей хотелось остаться. И чтобы Джек держал ее за плечи. Что делает леди, когда не хочет уходить? Покачнется еще сильнее.
Она откинулась назад и позволила Джеку подхватить ее.
— Брайони…
— Я не пьяна, — повторила она.
— Может быть, вам лучше пойти в постель?..
Голос звучал натянуто. Постель. И вправду замечательная идея. Прямо позади нее постель. Широкая!
Джек снял им семейный номер. Одна большая кровать для мамы и папы в первой комнате и две кровати для детей во второй.
Брайони должна вернуться в детскую комнату, лечь в свою постель и мечтать о Роджере. А Джек будет спать в своей большой кровати один, и мечтать о Дайане… Святые небеса!..
— Джек…
— Отнести вас?
О Боже! Он и вправду думает, что она пьяна. У девушки должно быть чувство собственного достоинства. Она отодвинулась от него и выпрямилась. Ни капельки не качаясь.
— Нет.
Брайони вздернула подбородок и посмотрела на него. Он тоже смотрел на нее. Ошибка. Огромная ошибка! По десятибалльной системе эту ошибку можно оценить в сто двенадцать баллов! Потому что все вдруг стало невыносимым. Невыносимо, что он стоит рядом с расстегнутой верхней пуговицей на рубашке и видны волосы на груди. Невыносимы закатанные рукава, открывавшие побронзовевшие на солнце руки.
Позже Брайони так и не вспомнила, кто сделал первое движение. И вот она уже в его объятиях.
Во Вселенной остались только мужчина и женщина, и их взаимная жажда. Их потребность друг в друге.
Руки Джека яростно сжимали ее. Брайони подняла голову в отчаянных поисках его рта. И в этот момент его губы нашли ее. Брайони забыла обо всем на свете. Лишь одно желание поглотило ее — познать этого мужчину, словно никого до этого она в своей жизни и не знала. Джек Морган завладел ее душой. Он улыбался, и его улыбка проникала прямо в ее сердце. Он смеялся, и его смех был для нее самой желанной лаской. Он с любовью и гордостью держал на руках свою дочь, и у Брайони от нежности замирало сердце.
А сейчас… Сейчас он наполнил ее тело буйным желанием, какого она никогда раньше не знала. Словно бросил ее в пламя. Руки Брайони обвились вокруг него, притягивая все ближе и ближе. Она чувствовала сквозь тонкую ткань рубашки жар его тела.
— Джек… Джек…
Все тело растворилось в тумане любви и желания. Она хотела стать частью его. И он хотел ее.
Его руки блуждали под свитером костюма для пробежки, ощупывая тонкие кружева лифчика.
Каким-то образом свитер взлетел вверх, лифчик исчез где-то на полу. А они оба, упав на волшебную роскошь постели, словно утонули в ней.
Губы Джека скользили по всему ее телу. Он целовал груди, ласкал языком атласную кожу до тех пор, пока Брайони не услышала собственные стоны. Его руки обхватили ее бедра и подтянули к себе в яростном, собственническом акте любви. Брайони почувствовала, как возбуждена его плоть.
Брайони проскользнула ладонями вниз, к ремню на его брюках и расстегнула пряжку. Она провела рукой вниз — почему бы нет? — еще дальше, ведь она хотела его так сильно, что думала, умрет от желания…
— Джек…
Застежка на брюках побежала вниз. И именно это движение остановило Джека. Звук расстегивающейся молнии прозвучал, словно щелчок курка пистолета. Он откинулся назад и навис над Брайони. В глазах — шок, желание и — удивление. Все три эмоции в мгновение сменили друг друга. Ему удалось заговорить, и голос прерывался от желания и отчаяния.
— Брайони… я не… не могу…
Она знала. Она знала! С коротким победным стоном Брайони скатилась с кровати. Мужчины! Они совершенно не способны предвидеть!
— Жди, — приказала она таким же бодрым тоном, словно давала команду Гарри.
Непонятно как, но ей удалось тихо перейти в комнату, в которой спала Мадди. Им повезло, что девочка так устала. Ее и бомбой не разбудишь.
Куда она это засунула? Куда?.. Брайони пошарила в косметичке… Один есть! Она вернулась в большую спальню. Он ждал. Она разорвала фольгу на маленьком пакетике и вручила его любимому…
— Я же говорила, что люблю быть ко всему готовой.
Она произнесла слова так беззаботно, но уже мгновение спустя пожалела об этом, выражение глаз Джека изменилось. Минуту назад там читались шок, любовь и желание. А сейчас?.. Сейчас остался только шок…
Он сидел и смотрел на нее.
— Вы принесли презерватив…
Милостивые небеса, она узнала этот тон. Он обвинял!
— Я…
Внезапно Брайони почувствовала неуверенность. Должно быть, она ошиблась. Он не мог обвинять! Это безумие! Надо вернуться к тому моменту, когда она уходила…
Брайони подошла и поцеловала Джека в губы, долго и томительно. Нет, она не ошиблась. Все стало по-другому.
Джек не ответил на ласку. Руки не обняли ее. Рот оставался закрытым. Казалось, он не понимал, что она делает. Он вдруг будто окаменел.
Брайони встала. Достоинство! Нужно вернуть свое достоинство. И быстро! Она вздернула подбородок, схватила спортивный костюм и прикрыла им грудь. Она не готова носить ярлык распутной женщины.
— Вы все запланировали!
Теперь голос был ровный, жесткий.
— Я не планировала…
— У вас всегда с собой презервативы? Или… только в случае, если вы прыгаете в постель к очередному встреченному мужчине? Или вы планировали это специально для меня?
В голосе звучал уже гнев. Яростный, откровенный. Будто Джек поймал ее, когда Брайони ставила ловушку… Ловушку?.. Если он думает, что она все подстроила, пыталась соблазнить его… Милостивые небеса, тогда у нее только один выход — немедленно уйти.
Она подняла пальцы левой руки, и на свету заискрилось бриллиантовое кольцо, которое надел ей Роджер.
— Я обручена и собираюсь выйти замуж. И я не готова иметь детей. — Голос сильно дрожал. Голос, за которым прятались слезы, но Джек не должен об этом знать. — Поэтому я всегда ношу с собой презервативы. Я не привезла их сюда специально.