Акцентируем внимание на том, что в данном случае территория БССР стоит в одном ряду с другими регионами СССР – везде военнопленные составляли основной контингент для вербовки и последующего обучения в спецшколах. Например, на территории рейхскомиссариата «Остланд» сотрудники немецкой разведки активно работали в лагерях военнопленных в Риге, Каунасе, Вильнюсе, Шяуляе, Минске, Елгаве, Лиепае. Офицер контрразведки в Шталаге-350 (Рига) Вальтер-Отто Вагнер в 1948 г. на следствии показал: «В моем ведении находился специальный лагерь в Риге…, в котором содержались советские военнопленные, завербованные в качестве агентов-диверсантов из числа выявленных агентурным путем специалистов. По существу, этот спецлагерь представлял собой школу по подготовке агентов-диверсантов со специальными отделениями (как, например, радистов, подрывников и т. д.) и специально подобранными преподавательскими кадрами. Оттуда выпускались хорошо подготовленные агенты-диверсанты, которые по мере надобности забрасывались в тыл Красной Армии на самолетах или использовались для ближней разведки»[667].
Активное привлечение советских военнопленных к разведывательно-диверсионной работе начинается с осени 1941 г. на территории всего Восточного фронта. Так, в сентябре 1941 г. в спецшколах Валга и Стренчи (Прибалтика) начинается подготовка агентуры, значительная часть которой вербуется из числа пленных красноармейцев. Одновременно в школах готовилось до 150 человек со сроком обучения 2–3 месяца[668]. В ноябре 1941 г. советскими органами госбезопасности был арестован некто Смирнов, уроженец Калининской области, который на допросе показал, что в лагерях военнопленных в Великих Луках и Торопце немцы готовят из числа военнопленных красноармейцев диверсионные группы для действий в советском тылу [669]. На территории БССР военнопленные впервые стали привлекаться к разведывательной работе в спецшколе в Борисове. По показаниям прибывшего из тыла разведчика Родина-Орлова было установлено, что «перед вербовкой в школу военнопленные проверяются в лагерях на практическом деле. Можно привести такой пример: военнопленный назначается из желающих быть охранником лагеря и когда уже немцы убедятся, что он действительно им служит честно, ему предлагают вступить в эту школу. Срок обучения 3 месяца. Курсанты распределены по разным группам. Обучение происходит группами по 2–3 человека не больше»[670].
Еще более активно к агентурной работе на Восточном фронте советские военнопленные стали привлекаться с весны 1942 г. В это время они обучаются в учебных центрах в Кайла-Юа (Эстония), Артемовске, Мелитополе (Украина), Тавеле (Крым)[671]. Отметим, что в местечке Тавель (18 км от Симферополя) подготовка разведчиков, диверсантов и радистов велась по национальному принципу. В первую очередь вербовались уроженцы Грузии, Армении, Азербайджана и Северного Кавказа. Эта была одна из особенностей подготовки агентуры «Цеппелина». Всего в школе насчитывалось до 150 курсантов[672]. Агентура готовилась для действия по двум основным направлениям: заброска в тыл Советского Союза и части Красной армии, а также для внедрения в партизанские формирования и подпольные структуры.
В разведывательной сводке представительства штаба партизанского движения на Калининском фронте от 18 марта 1943 г. сообщалось: «В Смоленске и Ярцево работают школы разведчиков. В Смоленской школе обучаются лица, отобранные в лагерях русских военнопленных из числа бывших командиров РККА по званию от лейтенанта и выше. Отбор производился офицерами гестапо. Летом 1942 г. из этой школы было выпущено 32 человека, которые предназначались для засылки в наш тыл с различными заданиями, в том числе внедрение в РККА на командные должности. Некоторые были посланы в партизанские отряды Смоленщины с легендой бежавших из лагерей военнопленных» [673].
В отчете одного из партизанских отрядов, действовавших на территории БССР, за первые 7 месяцев 1943 г. указывалось, что в Гомеле, Минске, Могилеве, Бобруйске, Борисове работают специальные школы «гестапо», готовящие агентуру для засылки в партизанские формирования. Набирают в эти школы в основном военнопленных. Изучают «историю окружения на территории Беларуси частей Красной Армии, составляют легенды и группами в 3–5 человек высылают в партизанские отряды под видом военнопленных с целью разведки и террора». Далее, в отчете сообщалось: «Столкнулись мы также с таким фактом. В мае 1943 г. был задержан в Черкесских лесах военнопленный Власов Николай Ильич, искавший местонахождение партизанского отряда Федорова. На допросе Власов показал, что побег из Черниговского лагеря военнопленных № 120 слегендирован гестапо. Ему и его товарищам была поставлена задача – проникнуть в соединение Федорова, разведать все, что необходимо и при первой возможности бежать. Все были расстреляны. Получили также агентурные данные, что из Гомельского лагеря военнопленных во время бомбежки Гомеля советскими самолетами был слегендирован побег 150 военнопленных – агентов гестапо, засланных в партизанские отряды Гомельщины и Полесья»[674].
Подготовка агентов-военнопленных еще более активизировалась с конца 1943 г. Начальник Белорусского штаба партизанского движения П. Калинин в спецсообщении на имя П. Пономаренко отмечал, что «в г. Рославль находится школа гестапо, шпионско-диверсионного направления со сроком обучения в 6 месяцев. В школе обучаются военнопленные из числа лиц среднего комсостава Красной армии. По окончании школы слушатели направляются через линию фронта с задачей проникновения в ряды Красной Армии под видом партизан, бежавших из лагерей военнопленных, беженцев из оккупированных городов с целью совершения террористических актов над офицерским составом путем отравления, морального разложения офицерского состава и организации массовых переходов бойцов Красной Армии на сторону немцев в период их наступления» [675].
Основная часть военнопленных проходила обучение в спецлагерях и школах «Цеппелина» на территории Польши и Германии, а затем направлялась на задания на оккупированные территории СССР или в советский тыл.
Например, в ноябре 1943 г. в Минск прибыл эшелон с советскими военнопленными (300 человек), прошедшими обучение в секретных школах на территории Германии. 150 человек были «разосланы по Минской области с задачей проникнуть в партизанские отряды для разведывательной деятельности и террора против командного состава. Остальные 150 человек подготавливаются к отправке в другие районы Белоруссии и за линию фронта»[676].
Несколько выпусков агентов-военнопленных было в 1944 г. из школ в Минске. В начале января один из учебных центров окончило 1600 агентов, в том числе большое количество военнопленных [677]. В мае этого же года из школы, расположенной в военном городке Козырево, состоялся выпуск 17 агентов, которые под видом красноармейцев и командиров были выброшены в тыл СССР с задачей разведки аэродромов[678].
Большинство агентов, которые засылались в тыл СССР или части Красной армии, вербовались из числа военнопленных. На территории Белоруссии пленные офицеры и красноармейцы проходили обучение на курсах и в спецшколах в Барановичах, Бобруйске, Борисове, Бресте, Витебске, Волковыске, Ганцевичах, Гомеле, Городище, Калинковичах, Колдычево, Копыле, Лошнице, Лунинце, Минске, Могилеве, Мозыре, Молодечно, Орше, Полоцке, Стахово[679] и др.
Подводя итог, укажем, что на протяжении всего периода Великой Отечественной войны военнопленные красноармейцы и офицеры составляли основную базу для вербовки немецкими спецслужбами своей разведывательно-диверсионной агентуры. Эта ситуация была характерна для всех регионов СССР. Точная цифра подготовленной агентуры пока исторической наукой не установлена. По приблизительным подсчетам автора, агенты-военнопленные составляют от 60 до 70 % от общего количества подготовленных шпионов.
4.3. Гражданское население оккупированных областей Беларуси
В данном разделе мы рассмотрим в первую очередь вопрос вербовки и обучения в разведывательно-диверсионных школах женщин и подростков. Такая практика получила широкое распространение на территории БССР и не имела аналогов в других регионах СССР и Европы. Кроме того, будет обращено внимание на некоторые социальные особенности вербовки немецкими спецслужбами представителей отдельных профессий.
Использование «агентов в юбках» было вызвано несколькими факторами.
Во-первых, женщины на территории оккупированной Белоруссии составляли самую большую социальную группу. Основная масса здоровых представителей сильного пола была мобилизована в армию, часть ушла в партизаны, часть – в коллаборационисты, часть эвакуировалась с предприятиями на Восток. Например, на территории Восточной Белоруссии процент женщин достигал 70 % от общего количества населения. Белорусский историк К. Козак вообще определяет женщину, как ключевую фигуру оккупационного режима[680].
Во-вторых, социальная незащищенность этой группы населения открывала немецким разведчикам широкие возможности для их вербовки. Положение женщин на оккупированной территории Белоруссии было крайне тяжелым. Фактически, это была ежедневная борьба за свое выживание и жизнь близких. На женщин распространялась обязательная трудовая повинность, возрастные рамк