. Агент-вербовщик Леонид Проценко получил указания от немецкого резидента Юнга, «чтобы мы подбирали таких людей из местного населения, в частности женщин, которые имеют детей, слепых и хромых мужчин, которых с приходом советской власти на эту территорию не смогут призвать в Красную Армию»[983].
В ноябре 1943 г. в белорусских лесах были разоблачены 4 подростка-инвалида, прошедшие специальную подготовку в спецшколе в г. Гдыня (Польша). Они были направлены с заданием «проникновения в пункты расположения партизан и шпионской работы и отравления колодцев»[984]. В один из партизанских отрядов Могилевского района прибыл одноногий мужчина-инвалид Владимир Рубенков, который маскировался под нищего. В процессе его разоблачения выяснилось, что он являлся агентом немецкой СД. Цель его внедрения – «узнать силы партизан, чем вооружены, расположение аэродромов и отравление командного состава при полках и отрядах»[985]. В отчете соединения партизанских отрядов Минской области по агентурно-оперативной работе за январь – апрель 1944 г. указывалось: «В роли связных по сбору сведений о партизанах гестапо использует инвалидов, слепых в виде нищих с подставленными ими же несовершеннолетними проводниками…»[986] Уже в мае 1944 г. во 2-й Минской партизанской бригаде были разоблачены немецкие агенты Владимир Довгаль и Федор Гулякевич. Слепой Довгаль со скрипкой ходил по лесам, а Гулякевич был ему в качестве проводника[987].
Таким образом, можно констатировать, что немецкие спецслужбы активно привлекали к шпионской работе те категории населения и представителей тех профессий, которым легче было внедриться в партизанские отряды (инвалиды, медицинские работники, лесники) и в которых была потребность у соединений «лесных солдат». В качестве вербовочных пунктов в городах активно использовались различные «социальные службы» и органы оккупантов – биржи труда, строительная «Оргганизация Тодт» и др. Вместе с этим укажем, что говорить о какой-либо устойчивой тенденции и закономерности в привлечении представителей той или иной профессии говорить некорректно. Например, множество медицинских работников активно действовали в подполье и боролись с врагом в партизанских соединениях[988].
Глава 5Немецкие разведывательно-диверсионные школы и курсы на территории БССР в 1941–1944 гг
5.1. Немецкие разведывательно-диверсионные школы и курсы на территории Брестской области
Вероятнее всего, первой школой, открытой на территории области, была Брестская. В первом томе коллективной монографии «Всенародная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны» указывается, что эта школа была создана в «первый период Великой Отечественной войны» (то есть в период до ноября 1942 г. – Авт.)[989]. Это подтверждает командир партизанского отряда им. Беренчика Павел Дружинин, который в июне 1943 г. сообщал, что в конце сентября 1942 г. в отряд прибыл подозрительный человек, который вскоре сбежал, но был задержан в другом отряде и разоблачен. В своих показаниях он признался, что «был специально заслан из Бреста, где существует гестапо». Он прошел там 3-месячную школу и был направлен с целью выяснить количество людей в отряде, вооружение и затем сообщить об этом полиции. С его слов, «в отряды было послано из одного Бреста около 2000 человек» [990]. Из этих сведений напрашивается два вывода: школа в Бресте действует минимум с лета 1942 г. и, вероятно, ее активность была достаточно высокой. А вот цифра в 2000 подготовленных агентов, на наш взгляд, явно завышенная. Во-первых, в документах за 1941–1942 гг. не найдено никаких данных о деятельности этой школы, либо разоблаченных агентах (объективности ради отметим, что в этот период контрразведывательная работа партизан и ее делопроизводственное обеспечение велись слабо. – Авт.). Во-вторых, начиная с 1943 г. активность школы, по непонятным причинам резко падает.
В июле 1943 г. штаб партизанских отрядов Брестской области разослал во все партизанские соединения ориентировку, в которой сообщил о том, что в середине июня 1943 г. в Бресте состоялся выпуск 80 агентов, окончивших специальные курсы. Это были в своем большинстве представители восточных народностей – адыгейцы, осетины, кабардинцы, абхазы. В основном шпионы были завербованы в частях, несущих охрану железных дорог (835-й, 836-й батальоны). «Часть шпионов имеет своей задачей проникнуть в партизанские отряды, другая часть должна связаться со шпионами в населенных пунктах. Все они должны собрать сведения по расположению партизанских отрядов, их численности, вооружению и в указанные им сроки эти сведения должны быть представлены немецкому командованию. По маршруту своего движения в населенные пункты и партизанские отряды эти шпионы имеют пароль для связи с полицией, отдельные пароли для связи со шпионами в населенных пунктах и пароли на обратный путь». Основным регионом их деятельности были Брестская и Пинская области БССР. Срок обучения агентов составлял 3 месяца[991]. Эти же данные нашли отражение в разведывательной сводке БШПД № 43 от 21 июля 1943 г.[992]
В августе 1943 г. в партизанские отряды было направлено 3 шпиона в возрасте 18–22 лет, снабженных отравляющими веществами. Интересно то, что в документах эта информация встречается лишь зимой 1944 г. [993] В сентябре 1943 г. состоялся очередной выпуск 23 агентов из школы в Бресте. Все они – молодые люди, жители города или района, некоторые поляки по национальности. В течение следующих нескольких месяцев они засылались в партизанские отряды с разведывательными заданиями[994]. Из этого выпуска в январе 1944 г. в деревне Доропеевичи Дывинского района Брестской области были задержаны 2 подростка 1928–1929 г. р. по фамилиям Пашков и Возняк. На первичном допросе они показали, что бежали с поезда, на котором следовали в Германию «в рабство». Однако на дальнейших допросах они признались, что «в г. Бресте они окончили 7-месячную школу и посланы в партизанские районы с целью шпионажа»[995].
Данные о подготовке детей-диверсантов в Бресте позже подтвердил в отчете начальник особого отдела 150-й партизанской бригады им. Языковича старший лейтенант Аверин. Он сообщил, что «в Бресте по ул. 17-го Сентября д. НО работает шпионская школа несовершеннолетних 1927–1929 годов рождения. Срок обучения 3 месяца, оклад курсантов за три месяца 1600 марок. Лица, окончившие эту школу, исключительно предназначены для засылки в партизанские отряды под видом детей-сирот, родителей которых немцы забрали в Германию»[996].
Еще одна крупная разведывательно-диверсионная школа действовала в Барановичах. Первые данные о ее деятельности относятся к ноябрю 1942 г., когда о ней упомянул в своей докладной записке руководитель оперативно-чекистской группы по Минской области капитан госбезопасности Крысанов [997]. В Отчете о состоянии разведывательной работы по 1-й партизанской бригаде от 28 июля 1943 г. сообщается о том, что «школы шпионов с полным объемом подготовки имеются в Минске, Барановичах и Борисове»[998]. По данным белорусского историка Э. Иоффе, в 1942–1943 гг. в Барановичах состоялся выпуск 45 агентов (точное время неизвестно)[999].
В ноябре 1943 г. помощник уполномоченного ЦК-КП(б)Б по оперативно-разведывательной работе Щучинского межрайцентра Петров в одном из донесений сообщал о том, что в «штабе Ленинской бригады имеется немецкий шпион из лиц руководящего состава бригады», подготовленный и связанный с Барановичским СД. Аналогичное сообщение было получено из отряда «Советская Белоруссия». Сотрудниками особого отдела бригады готовилась операция по выявлению этого предателя через своего агента Феликса[1000].
В декабре 1943 г., накануне проведения большой карательной экспедиции в партизанские отряды Барановичской и Минской областей из города было направлено 50 агентов, «окончивших курсы шпионов… с оружием, для установления точного места дислокации отрядов, бригад их численность, вооружения»[1001]. В конце января 1944 г. из г. Барановичи в район реки Неман немецкими спецслужбами был направлен крупный шпион с задачей наблюдения за передвижением партизан в пущу и обратно, а 31 января 1944 г. в район действия партизанских отрядов было направлено 2 группы разведчиков по 3 человека в каждой с задачей вступить в любой партизанский отряд. Одна группа имела при себе поддельные документы о связях с бригадой «Железняк» [1002].
В итоговом отчете особого отдела партизанской бригады «Первомайская» отмечалось, что подготовка шпионов в Барановичах «происходила при строительстве нового железнодорожного депо, а также при лагере политзаключенных в Колдычеве», а сама шпионская школа «была в бывшем доме польского старосты в Барановичах»[1003]. В конце марта 1944 г. заместитель начальника особого отдела бригады «Первомайская» Прохарчик сообщал в областной центр, что был разоблачен агент-провокатор Шулейко, который на допросе показал: «в Барановичах по ул. Почтовой д. 80 (бывший дом польского старосты) имеется шпионская школа с разовым контингентом обучающихся в 40 человек, со сроком обучения 6 месяцев… В шпионы вербуются в большинстве из лагерей заключенных, гетто, из полиции и люди, имеющие преступления. Вербуются с подпиской родственников об ответственности за вербуемого. Вербовка оформляется заполнением анкеты с фотокарточкой, дается подписка о правильности заполненных данных и неразглашении тайны. В шпионы вербуются лица всех национальностей, в том числе и евреи. Женщины вербуются с образованием и красивые, с целью завлечения командного с