Его губы коснулись моих в сухом коротком поцелуе.
— Я тебя хочу, — прошептал он медленно. — Сейчас. Сильно.
— А я тебя, — не осталась в долгу. Произнесла с придыханием, с дрожью. Откуда только взялось столько разврата в интонациях? Он напряг руки, напрягся сам, а я впервые в жизни испытала, что это такое — обладать властью над мужчиной. Крепко держать его за яйца просто тем, что все еще в трусиках. Откуда-то я точно знала, что вот сейчас, ради моего короткого «да», он готов на все. Хорошо, на многое. Ждет условий. Перечисляй любые — машину, путешествие, тряпки… говори ему, он кивнет. Исполнит. Лишь бы дали то, что хочется.
Слепо обожать взрослого мужчину — знакомый опыт, партнерские отношения — тоже были, а вот так, чтобы самой устанавливать правила игры, на которые он согласен, лишь бы играть — ново. На секунду я устыдилась того, как сильно мне понравилось чувствовать власть над ним. Ощущения пьянили. Взгляните на меня — я самая красивая, сексуальная, я его победила, а он вовсе не против. Так сильно нуждается, что взгляд темнеет, дыхание рвется.
— Нет, не просто потрахаться, а именно тебя, — он ткнул пальцем мне в грудь.
На этот раз я коротко чмокнула его в губы и чуть отстранилась, намекая, что продолжения не будет. Сердце в груди колотилось, как обезумевшее, а внизу живота и между бедер мучительно заныло. Жарко. Желание такой силы, что самостоятельно с ним не справиться.
Ты тоже об этом думаешь, Егор?
Захотелось стиснуть ноги, но куда там, Озерский не был настроен сдавать позиции. Я не лгала ему. И пусть вела себя как подлая стерва, сука, но мне не нужны были его деньги или подарки. Вообще пофиг на них. Мне нужен был его прекрасный член и он сам, но холостой. Мое единственное крошечное условие, которое он выполнить не в состоянии.
— Терпи, — выдохнула ему в губы, прогнувшись в спине, выгодно демонстрируя то, что могло бы принадлежать ему. Если тело способно источать сексуальную энергетику, импульсы, сигналы, если все это — не пошлый бред, то поверьте, от меня сейчас исходили цунами. Провокация. Открытая. Он велся.
Я ужасна, достойная осуждения и порицания, в тот момент я делала все, чтобы довести чужого мужчину до точки кипения, вплотную подбиралась к переключателю «стоп», по которому играючи водила кончиком пальца, отлично понимая — крошечный щелчок, и Математик потеряет контроль. Егор и без того заведен утренним конфликтом по телефону, а тут еще я — не против, но установила границы, так близко, а не укусишь. И мне это понравилось. Он не мой, но в данный момент был готов на все ради меня. Не имея доступа к большему, я ухватилась за доступное и прощупывала границы дозволенного.
— Терплю, видишь же? — проговорил он, вновь меня целуя, вновь коротко.
Чмок-чмок.
Мы на краю, но держимся оба.
Друг за друга, блин, держимся.
Я не понимала, как, единожды почувствовав на себе эти руки, можно отдаться другим, как, увидев любовь в плутовских голубых глазах, можно предать доверие их владельца. По телу пробежала дрожь от новой волны возбуждения и от презрения к его жене. И на долю секунды мне понравилось наставлять ей рога, и я снова поцеловала ее мужа. С удовольствием. Чмок-чмок.
Он облизал губы. И мое сердце разорвалось, чтобы тут же восстановиться и ускориться.
Не стану лгать ни себе, ни вам — в то долгое утро любви в его взгляде не было ничуть, зрачки расширились от банальной похоти. Он все еще любил ее, а меня тупо хотел. Пусть сильно, пусть его пальцы уже смяли юбку на моих бедрах и касались кожи. Напряженные, настойчивые. На руках и шее проявились вены. Пусть он был готов сорваться и вкусно, горячо оттрахать меня. Пусть даже он относился ко мне хорошо — уважал, ценил, что вне всяких сомнений.
Но любил он ее. Не меня.
Чмок-чмок. Отчаянно. Сухо, быстро, но крепко.
— Ты не будешь исключением, — проговорил он раздраженно.
— Ты о чем? — я перестала его обнимать, уперла руки в стол позади себя и облокотилась на них. Его взгляд блуждал по моей белой блузке, которая грозилась вот-вот расстегнуться от натяжения, по моей шее. Губам.
— Если хочешь прочитать мою рукопись, придется за это со мной спать. Подобные бонусы есть только у моей сестры.
— Что будет, когда книга выйдет в печать? Ты уверен, что твой ценник устроит книжные магазины?
Он хохотнул, а потом обнял меня, и я охотно сделала то же самое руками и ногами.
Чмок-чмок. Невинный поцелуй, от которого внутри все огненным пламенем, пальцы ног подгибаются, а сердце… а сердце выдавало с потрохами, да и мы оба не собирались скрывать эмоций. Возьмите двух людей, которые нравятся друг другу, и заприте их в небольшой квартирке. Скажите, что нельзя. А потом наблюдайте за мучениями обоих.
Неудовлетворение раздражает, но оно всяко лучше боли. А я фанатично боюсь боли, знаю ведь, каково это: знать, что он — дома. А дом его от тебя далеко. Там чужая спальня, чужая кухня, в которой стряпает для него другая женщина. Я помню, каково жилось маме. Она для меня — все, самый родной человек, как и я для нее. Праздники, поездки, походы в кино или на пикник, болезни и беды — мы всегда вдвоем. Но когда появлялся дядя Паша, она менялась. А когда он уходил — старела. Не из-за разлуки, а из-за того, что знала — скучать по ней ему там не давали.
Козел, ну зачем он приходил снова и снова? Зачем мучил ее, нас? Зачем я провожу время с еще одним таким же, с каждым днем понимая, что все сложнее держать подонка на расстоянии?
Наше общение с математиком немного изменилось. Он продолжал дурачиться — но меньше, частенько заговаривал на серьезные темы. Пару раз заезжал в бюро позвать вместе позавтракать или, уж не знаю, похвастаться, что трезвый или не обдолбанный. Помещение у нас небольшое, все столы заняты, поэтому после недолгого разговора он шел в «Шоколадницу» за углом поработать над сценарием, который, наконец, начал «вырисовываться», как однажды заявил Егор.
Мы просто ждали, пока Ксюша родит, избегая упоминать в разговоре имя его жены.
Однажды он учил меня водить машину, но в итоге пришлось согласиться, что будет лучше подыскать проф. инструктора, у Озерского как раз есть один знакомый, у которого собственная автошкола. Не везет мне с учителями, или же я настолько безнадежная. Скоро выясним.
Несколько раз я умудрялась откосить от девичника с участием Ксюши, Полина свадьба приближалась со скоростью света, и почему-то было необходимо часто собираться и обсуждать детали. Хотя, догадываюсь, свадьба — лишь повод потрындеть о насущном.
А потом девочки заподозрили, что у меня кто-то появился. Работа работой, но не круглосуточно же! Обдумали несколько версий, сделали свои выводы и нагрянули ко мне вечером без предупреждения. К счастью, старым составом, то есть без Ксюши.
«У меня подруги твоей жены, не вздумай высунуться».
«Блин».
Саша с Василисой тщательно исследовали мою квартиру на предмет обнаружения не принадлежащих мне вещей, предпочтительно — мужских. Сигареты, крепкий алкоголь, презервативы, боксеры, в конце концов… С Полей мы цедили вино со льдом и до слез хохотали над разведывательной экспедицией, которая, не побрезговав сунуться даже в корзину с грязным бельем, за час не обнаружила ровным счетом ничего, потому что Егор у меня не бывал.
Когда подруги убедились, что искать бесполезно, они хищно уставились на мой мобильный, а увидев, с какой прытью я кинулась на телефон — подобно зверски голодной кошке на упитанную мышь — и спрятала под собой, прищурились. Ага, попалась!
— Если там нет ничего такого, почему бы не показать нам вотсапп? — спрашивает Саша, прожигая взглядом и лукаво улыбаясь. Я смеюсь, они тоже навеселе. Единственное, на что у меня хватает сил — это показать ей язык и чуток покраснеть, отчего ни у кого больше не осталось сомнений.
— Я там с мамой тебя обсуждаю, кроем… — закатила глаза, — едва ли не матом.
— Ага, так я и подумала. Рассказывай, Веро. Мы уже начали думать, что ты решила стать лесбиянкой или мужененавистницей после Ромы. Сколько лет прошло?
— Не так много, — пожимаю плечами, мысленно считая месяцы после разрыва.
— Получается, мы правы? У тебя кто-то появился? — радостно выкрикивает Василиса.
— Приходите на мою свадьбу! — радуется Поля. — Вдвоем. Как раз со всеми и познакомишь.
— Не думаю, что он пойдет. Мы не в тех отношениях.
— Вот как раз у вас впереди целых две недели, чтобы перейти в «те». Как думаешь, успеете? А фото покажешь? Кто он? Старше тебя?
— Немного, но незначительно, чтобы акцентировать внимание. Он забавный, но у него очень много проблем. А еще он не в ужасе от моего бизнеса. Наоборот, говорит, что я делаю важное и правильное дело. Относится уважительно, в общем.
— Видимо, уж очень хочет затащить тебя в койку, — закатывается смехом Саша, девочки на нее шикают, но, уверена, мысленно поддерживают подругу. Уверена, в какой-то момент меня перекроет — и мы сильно поссоримся, я выскажу все, что накопилось от их многозначительных взглядов, завуалированных намеков.
— О, смотри-ка, в квартире напротив свет зажегся, — внезапно переключается Василиса. — Ее все еще снимает Егор?
Я снова пожимаю плечами и равнодушно отвечаю:
— Давно его не видела, либо бросил курить и трахаться на стороне, либо съехал. Как, кстати, у Ксюши дела?
— Вроде бы все хорошо, не жалуется на него. Сказала, что в общем-то он хороший мужик, а крышу сорвать может у любого, у них на почве беременности возникали какие-то серьезные разногласия.
Боже, только я могла втрескаться в женатика, чья лучшая половина дружит с моими подругами. Мазохизм высшего уровня. Саша продолжает:
— Оказывается, он за ней с детства ухаживал, всегда крутился поблизости, а она не замечала своего счастья. Чудеса. Ксю рассказывала, что у них как-то все внезапно получилось — первый поцелуй, страсть, безумный секс, следом от него предложение в лоб и свадьба. Бывает же, да? Иногда, чтобы стать счастливой, не обязательно куда-то ехать, нужно просто оглядеться.