— Да, Рифат.
Панкратов спустился вниз. Сагитов догнал его, когда майор уже выходил со двора.
— Если я смогу тебе чем-то помочь, я буду рад, — сказал Рифат, поравнявшись с Арсением.
— Я расследую дело о похищении банкира Густава Кеплера, — начал Панкратов, с ходу беря быка за рога. При этом он медленно двинулся вдоль тротуара. — Ты слышал об этом что-нибудь?
— Конечно. — Сагитов последовал за майором.
— Да? Что-то конкретное? — насторожился Панкратов.
— Нет-нет, Арсений. Пока нет. Я ведь несколько подрастерял контакты в нашей сети… Ты же сам знаешь…
— Рифат, мне как раз нужно, чтобы ты восстановил прежнюю систему, — Панкратов был хмур, и его слова падали как камни. — Мне нужны твои информаторы. Я без них никуда не двинусь.
Майор сделал паузу.
— Информаторы. — Имам потер рукой гладко выбритый подбородок. — Надо подумать…
— Рифат, у меня нет ни одного конца, если честно, — неохотно признался Панкратов. — На настоящий момент. На Голымшанова давят. Кеплер должен здесь крупные суммы денег нескольким влиятельным людям. Его банк был на стадии реорганизации. Сейчас дело заморожено. Поэтому они готовы вложиться материально А тут еще его родственники из Израиля объявились… Все друг с другом завязаны. Не распутаешь, откуда какие концы… Он был владельцем банка… Я не знаю, ты в курсе?
— Да-да! — Сагитов быстро кивнул несколько раз подряд. — Я сейчас бываю в светских кругах. Поэтому более или менее ориентируюсь в том, что происходит в городе. Мы открываем мечеть в области. С этим столько возни, знаешь… Стольких людей обошел, у стольких денег просил… Ну и у банкиров бывал. Там, конечно, это имя звучало. Ну да ладно, это мои дела. Извини, что прервал. — Он дотронулся до плеча Панкратова.
— Да, я тебя понимаю. — Майор натянуто улыбнулся, пользуясь старым известным приемом, основанным на том, чтобы расположить к себе собеседника. — Тебе не слаще, чем нам… Но, бог даст, все образуется.
— Да, милостью Аллаха! — По лицу Сагитова было видно, что ему приятно участие собеседника. — Мусульмане должны жить в мире и добрососедстве с другими традиционными конфессиями России. Так что, Арсений, ты хочешь, чтобы я поднял людей?..
— Да, Рифат. Если можно?
— И что конкретно они должны сделать?
— Мне нужны исполнители. У меня с собой есть фоторобот… — Панкратов полез во внутренний карман пиджака, а затем развернул перед муллой черно-белое изображение лица человека, которого им описала соседка убитой Елизаветы Семеновой. — Характерная для кавказца внешность. Судя по типу лица, он — чеченец, — прокомментировал снимок майор. — Особая примета — маленький шрам на подбородке. Вот здесь.
Сагитов вгляделся в изображение.
— Мне это лицо пока ни о чем не говорит… — с грустью признался он. — Сам понимаешь, Арсений, на территории Свердловской области более сорока исламских организаций. Он может принадлежать к любой из них.
— А у тебя есть связи?
— Да. Я кое-что могу сделать по линии регионального духовного управления мусульман. — Сагитов достал телефон и набрал на панели три первые цифры. — Хотя нет… Расскажи сначала все, что ты хотел. Потом подумаем, кого лучше задействовать. Кеплер — это единственное, что привело тебя ко мне?
— Нет, — ответил Панкратов. — Это лишь следствие. Я только начал с Кеплера, потому что это у всех на слуху, и я был уверен, что ты в курсе событий. На самом деле тут все гораздо сложнее. В области начала действовать террористическая группировка. Они готовят что-то серьезное. И я уверен, что этот со шрамом — член группы. Держи…
Панкратов передал Сагитову фоторобот преступника.
— И как давно появились в Екатеринбурге эти выродки? — уточнил мулла. — Я иначе не могу сказать. Прости…
— Не знаю, — майор покачал головой. — Кеплера похитили две недели назад.
— Что касается мечети, то я на прошедшей неделе в командировку ездил, — Сагитов словно рассуждал вслух. — Намаз читал имам Махмуд. Я не видел верующих. Но я буду читать намаз на предстоящей неделе. Я сам посмотрю, есть ли новые лица…
— Ты помнишь, в девяносто восьмом… — начал Панкратов. — Группировка Эсамбаева. Как ты думаешь, это может быть кто-то из ее оставшихся в живых членов? Ты же тогда, помнится, всех узнал…
— Ну, да-да… Из екатеринбургских был там один такой, Хасука. Чеченец. Он в прошлом году из тюрьмы вышел. Сейчас постоянно у меня на виду. Но я тебе и тогда говорил, что в его случае как раз можно надеяться, что он выберет другой путь. Он был слишком молод. Восемнадцать лет. Вырос в России, семья нормальная. Съездил на историческую родину. Увидел автоматы… Я бы на него не стал думать. Он часто появляется в мечети. Я за ним посматриваю, ты не думай, что я забыл… Я убежден, что сейчас парень не связан ни с какими чеченскими делами…
— Уверен? — Панкратов пристально посмотрел на имама.
— Да, Арсений. Уверен. Этот — нет. Я обещаю тебе, что присмотрюсь к верующим и подумаю… Но так, навскидку, ничего не могу тебе сказать…
Панкратов замедлил шаг. За разговором они дошли почти до дороги.
— Давай пойдем в обратную сторону, — предложил майор.
— Да, конечно. А у тебя еще есть какие-нибудь сведения о группировке? — спросил Рифат, разворачиваясь.
— Нет. Пока нет. Я даже не могу предположить, откуда у нее ноги растут… Она возникла внезапно. — Майор достал из кармана пачку сигарет и пристроил во рту окурок, к которому он в последний раз прикладывался на подъездах к мечети. — Были сведения о группировках из Челябинской области. Но там одни и те же фигуранты. Я полагаю, это совершенно разные группировки. Собственно, я поэтому к тебе и пришел. Я очень надеюсь на сарафанное радио, Рифат. — Панкратов щелкнул зажигалкой. — Пусть твои люди начнут интересоваться чеченскими прихожанами. Хотя они могут действовать и через других мусульман… Татар, например…
— Нет, Арсений. Сейчас это исключено, — категорично отверг подобное предположение Сагитов. — У них могут быть свои люди в госструктурах, но между национальными общинами, да так, чтобы об этом не знали представители общин… Нет! Недавно был съезд мусульман Среднего Урала… Один генерал, из ваших, обратился к руководителям общин с недвусмысленным предупреждением. Если представители каких-то национальных меньшинств на территории Свердловской области будут замечены в связях с боевиками, то грозились зажать экономически. Всем понятно, что это означает. Никто не хочет лишних проблем… Они очень этого боятся. Поэтому не думаю, что там могут быть татары, узбеки… Вряд ли…
— И что ты мне посоветуешь, Рифат? — По мнению Панкратова, пренебрегать советами Сагитова не стоило.
— Попробуй через чеченскую диаспору разузнать, — ответил тот после небольшой паузы. — У меня есть там человек. Могу порекомендовать тебя.
— Это было бы отлично.
— Он сам с тобой свяжется. Это толковый человек. Он — настоящий мусульманин. А ты в общине был уже?
— Да, Рифат. Но у меня своих там нет. — Панкратов глубоко затянулся и тут же разогнал дым рукой, зная, что имаму это может быть неприятно. — Я официально… А это, сам понимаешь…
Майор замедлил шаг. Они остановились около ворот мечети.
— Конечно, лучше, если тебя ждут, — признал Сагитов. — Я помогу тебе, Арсений. Рано или поздно это должно было произойти. Ты же знаешь, сколько я бился с программами национальной политики. В Думе пробивал, по кабинетам ходил. Ваши проблемы сейчас — это следствие миграции южных народов на Урал. Другая культура…
— Рифат, если чем могу помочь, я в твоем распоряжении. — Панкратов широко улыбнулся. — Ты знаешь. И спасибо. Я не сомневался, что ты меня поддержишь.
— Во имя Аллаха! Я всегда рад тебя видеть…
Они расстались, вполне довольные друг другом.
Москва. Гостиница «Владимирская»
Муса сложил бритвенные принадлежности в сумку и застегнул молнию. Огляделся по сторонам. Вроде бы ничего не осталось. Ничего, что могло бы навести столичных представителей власти на его след. Именно это обстоятельство волновало Мусу больше всего. Но все было чисто.
По укоренившейся с годами привычке, он оставил на журнальном столике стодолларовую купюру для горничной и направился к выходу.
Звонок мобильного телефона застал Мусу по дороге к лифту. Бросив взгляд на дисплей, он уже догадался о личности человека, решившего его побеспокоить. Муса нажал кнопку соединения.
— Да, — как всегда, коротко бросил он вместо приветствия.
Интуиция не подвела киллера. Он замедлил шаг, а затем и вовсе остановился, не дойдя до лифтовой кабины метра полтора. Если и касаемо причин этого звонка Муса также не ошибся, то покидать пределы гостиницы ему явно было рановато.
— Благословенны дела твои, Муса. — Голос Гамзало напоминал слащавое мурлыканье обожравшегося кота. Муса невольно поморщился. — Пусть и впредь удача сопутствует тебе в твоих начинаниях.
— Благодарю. И тебе того же. Что-то не так?
— Нет-нет. Все в порядке, — заверил собеседника Гамзало. — Напротив, я хотел тебя поблагодарить за ту услугу, которую ты оказал мне и нашему общему делу, — он сделал особенное ударение на словосочетании «нашему общему». — Назырбек уже звонил мне…
Гамзало выдержал небольшую паузу, и Муса понял, что сейчас он перейдет к самому главному, ради чего звонил. Муса поставил сумку на пол и успел переложить телефон в другую руку.
— Он сказал, ты отказался от предложения сотрудничать с нами и дальше, — опасаясь прослушки, грозненский авторитет старательно подбирал слова. — Почему, Муса?
Муса усмехнулся.
— Я не отказывался, — ответил он. — Просто не люблю, когда мне делают предложение в такой панибратской форме. К тому же Назырбек — не ты. Это совсем другое дело. Если есть что обсудить, я готов.
— Это хорошо, — Гамзало остался доволен подобным подходом к делу. — Только время не терпит, Муса. Я не смогу встретиться с тобой лично, но готов подтвердить, что Назырбек действует от моего имени. Выслушай его предложение. И будет хорошо, если ты согласишься. В долгу я не останусь. Ты же знаешь.