– Ты любишь мир слишком сильно. Не будь ты столь неравнодушен к нему, ты не поминал бы его так часто. Так же поступает и покупатель на базаре – сначала он охаивает то, что очень хочет купить. Если бы ты покончил дела с миром, ты не говорил бы о нем ни хорошо, ни дурно. Ведь не зря же гласит пословица: человек часто вспоминает о том, что дорого его сердцу.
Покинутое место
Дервиш постучался в дом попросить кусок хлеба.
– Это не пекарня, – сказал владелец.
– Может, тогда есть кусочек хрящика?
– Разве это похоже на мясную лавку?
– Немного муки?..
– Ты слышишь мельничные жернова?
– Воды?..
– Это не колодец!
Что бы дервиш ни попросил, человек отвечал тупой насмешкой и отказывался что-либо дать. В конце концов дервиш вбежал в дом, приподнял свой халат и присел, как если бы собирался справить большую нужду.
– Эй, эй!
– Тихо ты, жалкий человек. Покинутое место прекрасно подходит, чтобы облегчиться, и поскольку здесь нет ничего живого или же средств для жизни, оно нуждается в удобрении.
Сундук жены
Нури Бей был вдумчивый и всеми уважаемый афганец. Он был женат на женщине гораздо моложе себя.
Однажды вечером, когда он вернулся домой раньше обычного, к нему подошел его преданный слуга и сказал:
– Ваша жена, моя госпожа, ведет себя подозрительно. Сейчас она находится в своей комнате. Там у нее стоит огромный сундук, принадлежавший раньше вашей бабушке. Он достаточно велик, чтобы вместить человека. Обычно в нем хранились только старые кружева. Я думаю, сейчас в нем есть что-то еще. Она не позволила мне, вашему старому слуге и советчику, заглянуть в него.
Нури Бей вошел в комнату жены и нашел ее в беспокойстве сидящей перед массивным деревянным сундуком.
– Не покажешь ли ты мне, что в этом сундуке? – спросил он.
– Это все из-за подозрений слуги? Вы мне не верите?
– Не проще ли открыть сундук, не думая о том, чем это вызвано?
– Боюсь, это невозможно.
– Он что, заперт?
– Да.
– А где ключ?
Она показала ему ключ и сказала:
– Прогоните слугу, и вы его получите.
Нури приказал слуге уйти. Женщина протянула ему ключ и удалилась, явно смущенная.
Долго размышлял Нури Бей…
Затем позвал четырех садовников из своих слуг. Вместе они отнесли ночью сундук в отдаленную часть сада и закопали его, не открывая.
И с тех пор об этом ни слова.
Дыня или коренья?
Абу Сайд провел семь лет в пустыне, претерпевая изнурительные тяготы аскезы. Пищей ему служили стебли и коренья колючих кустарников, а питьем – собранные капли росы. Когда же он достиг просветления, то оставил подобные практики.
Однажды в городе Мешхеде он отдыхал, откинувшись на подушки. Ученик отрезал ломтики дыни, макал их в сахарную пудру и подавал ему. Некто, наслышанный о суровой аскезе Мастера и не веривший в это, спросил его:
– О наставник, что же предпочтительнее: сахарная дыня или коренья, которыми вы питались в пустыне?
– Всему свое время, – ответил Мастер. – Если, питаясь кореньями, ты находишься в присутствии Бога, то коренья становятся слаще, чем дыня. Если же пребываешь вне Бога, то и дыня в сахаре окажется горше корешков!
Скрытые сокровища
Жил когда-то трудолюбивый и щедрый крестьянин, у которого были ленивые и жадные сыновья. Перед смертью он собрал своих сыновей и сказал им, что если они будут копать на таком-то поле, они найдут зарытые там сокровища.
Только крестьянин умер, его сыновья пошли на поле и стали усердно и внимательно перекапывать его вдоль и поперек, но никаких сокровищ так и не обнаружили. Не найдя в земле ни единой монеты, они решили, что отец, по-видимому, по своей щедрости раздал все золото, но забыл об этом, – и прекратили поиски. Но внезапно их осенило: раз уж земля вскопана, на ней ведь можно что-то посадить. Братья засеяли поле пшеницей и спустя несколько месяцев собрали богатый урожай. Продав пшеницу, они целый год жили в достатке. Однако, когда урожай был собран, у них снова появилась мысль о большом богатстве, которое они могли проглядеть, и братья заново перекопали поле – но с тем же успехом.
Так за несколько лет эти люди привыкли к труду и научились различать времена года, о чем прежде не имели никакого представления. Тут-то они и поняли, почему их отец применил к ним такой метод воспитания, и стали честными и зажиточными крестьянами. Вскоре они обнаружили, что обладают достаточным богатством, и совсем перестали думать о скрытых сокровищах.
Основа молитвы
Один мудрец рассказывал:
– Когда я был молод, основой всех моих молитв было желание изменить мир. Я просил: «Господи, дай мне силы, чтобы я мог изменить мир». Всюду я видел несправедливость.
Когда я повзрослел, я стал молиться так: «Изменить мир – непосильная ноша. Прошло полжизни, а я не изменил ни одного человека. Поэтому позволь, о Господи, изменить мне мою семью».
А когда я состарился и осознал, что даже семья – это слишком много, тогда я понял, что если мне удастся изменить самого себя, это будет достаточно, более чем достаточно. Сейчас я молюсь так: «Господи, я понял и хочу изменить самого себя, позволь мне сделать хотя бы это!»
И Бог ответил мне: «Теперь уже не осталось времени. Ты должен был подумать об этом в самом начале».
Гора и валун
Однажды хан встретил мудрого дервиша. Хан был в хорошем настроении и разговорился со странником.
– Видишь ли, в молодости я тоже все искал истину, – доверительно поделился хан с дервишем. – Но теперь все дела и заботы, придворные с их интригами… Да и интерес к поискам куда-то подевался, хотя прекрасны они были когда-то. В чем же здесь дело?
– Смотри, хан, как великолепна вершина горы, правда?
– Да, очень красива.
– Видишь тот валун при дороге? Зайдем-ка за него и на гору полюбуемся.
– Да ты что, дервиш, в своем ли уме?! Ведь если мы за него зайдем, то никакой горы не увидим. Валун ее загородит.
– Вот и ты, хан, сам зашел туда, где не только истину не видно, но даже и желания найти не заметно.
Четыре лягушки
На бревне, приставшем к речному берегу, сидели четыре лягушки. Внезапно бревно подхватило течением и стало медленно сносить вниз по реке. У лягушек дух занялся от восторга: ведь никогда еще они не пускались в плаванье.
– Право, не надивлюсь я на это бревно, – сказала наконец одна из них. – Оно движется, словно живое. Прежде и слыхом не слыхивали о таких бревнах.
– Да нет, подружка, – возразила другая, – бревно это самое обыкновенное, и ничуть оно не движется. То река несет свои воды к морю, а вместе с ним и нас, и бревно.
– То, что движется, – не бревно и не река, – заявила третья. – Движение – в нашем мышлении. Ибо без мысли ничто не движется.
И принялись три лягушки между собой препираться, что же двигалось на самом деле. Спор становился все жарче, но спорщицы, как ни кричали, не могли прийти к согласию.
Тогда с просьбой рассудить их они обратились к четвертой лягушке, которая до сих пор внимательно их слушала, но хранила молчание. И сказала четвертая лягушка:
– Каждая из вас по-своему права, и никто не ошибается. Движение – и в бревне, и в воде, и в нашем мышлении.
Такие слова страшно рассердили трех лягушек: ни одна из них не могла допустить, что не вполне права и что две другие не полностью неправы. Затем случилась престранная вещь: три лягушки сговорились и столкнули четвертую в воду.
Изгнание ученика
Кто-то спросил Мастера:
– Изгнание ученика, должно быть, причиняет вам страдание?
Тот ответил:
– Наилучшим способом проверки и помощи ученику, если это возможно, может быть его изгнание. Если тогда он обращается против вас, у него есть шанс обнаружить собственную поверхностность и недостатки, которые привели к изгнанию. Если он прощает вас, он имеет возможность заметить, нет ли в этом чего-то от святошества. Если он восстанавливает внутреннее равновесие, он будет в состоянии принести пользу нашему делу и, в особенности, извлечь пользу для себя самого.
Изречение
Великий царь призвал к себе своих мудрецов. Он приказал им:
– Придумайте для меня изречение, которое умиротворит меня. Когда я буду грустить, оно принесет мне радость, а в минуты счастья напомнит о печали. Оно должно быть не слишком длинным, поскольку я хочу всегда иметь его при себе.
Мудрецы посовещались о царском указе и предались глубоким размышлениям. Наконец они вернулись к царю и поднесли ему маленькую шкатулку. В ней находилось кольцо, на котором были начертаны такие слова: «И это тоже пройдет».
Настоящий учитель
Один дервиш, наставляя ученика, говорил:
– Есть только один путь заставить людей слушать себя. Ты должен знать то, что говоришь, и ты должен должным образом вести себя по отношению к людям, с которыми говоришь…
Ученик, раздраженный тем, как долго старец передавал свою мудрость, встал и, не дослушав, отправился по своим делам.
Несколько лет он изучал искусство разбираться в том, что говорит, и культивировал в себе поведение хорошего человека. Люди стали уважать его, и немногие покидали его общество, не отметив, что он обладал чистым сердцем.
Однажды юноша прибыл в город, где собирался держать речь.
Его лекция закончилась скандалом, и больше никто не приходил к нему. Он вернулся за разъяснениями к своему учителю, которому было уже за сто.
– А, ты человек, не дождавшийся конца учения. Видишь ли, люди хотят учиться у святого, и, если им нужен настоящий человек, они не станут слушать того, кто просто похож на святого. Учитель характеризуется не тем, как он выглядит, а тем, какой эффект он производит.
Находчивый скупец
Один человек, измученный бесконечными неудачами, поклялся, что, если несчастья оставят его, он продаст свой дом и раздаст все деньги, которые получит за него, нищим.