— У тебя нет выбора, дочка. Вернее, есть. Но сначала скажи, тебе Влад совсем не понравился?
— Упаси меня, Боже. Я что похожа на мазохистку, связываться с таким уродом?
— То, что он сделал только с твоей точки зрения дикость и изнасилование. Для оборотней это нормально.
— Нормально? — возмутилась я. Нет, дальше этот разговор слушать спокойно не могла и потянулась к бутылке. Мать лишь косо посмотрела, но промолчала, когда я налила и осушила еще стопочку. Было противно. Но морально однозначно стало легче.
— Да, Эмм, это нормально.
— Тогда чего ты сбежала от Филиппа, раз это нормально? — брякнула я.
— Тебя это не касается! — сказала, как отрезала. Ее глаза и голос вмиг заледенели.
— Извини, — буркнула я. — Продолжай. Ты сказала, что есть какой-то выбор…
— Есть. Но ты уверена, что Влад тебе совсем не понравился? Он ведь хорош собой, не глуп, подозреваю, что неплохо обеспечен. И он будет всегда рядом. Не изменит. Не предаст.
— Изнасилует. Ударит, — продолжила я замечательный перспективный список.
— Не надо утрировать, Эмма. Если бы Владислав обидел тебя по-настоящему, ты бы вела сейчас себя по-другому. А ты сидишь и споришь. Ты абсолютно не похожа на жертву, — я открыла рот и закрыла, потому что мне было нечего возразить. То есть возразить я конечно что-то могла, но это было бессмысленно. Такой категоричности и упертости от матери не ожидала. А как же женская солидарность? Или это в среде оборотней не работает? Поймала себя на мысли, что я уже спокойно воспринимаю фэнтезийную составляющую мира. Интересно, а еще какие-нибудь магические существа в нашем мире присутствуют? Стоп! Боги, о чем я только думаю? Мне надо думать о том, как выпутаться из создавшегося положения, а я… Нет, однозначно водка не пошла мне на пользу, особенно вторая стопка.
— Я даже спорить не буду. У нас разное видение ситуации. Так какой есть выбор?
Мама налила себе сначала одно стопку, осушила, потом вторую… Сейчас она их не закусывала и даже не занюхивала. Она действовала, как профессиональный алкоголик.
— Уйти со мной.
«Уйти со мной», — медленно повторила про себя. Куда уйти? Зачем?
Мать не торопилась продолжать разговор, давая мне время на осмысление. До меня только через минуту дошло, что она хочет уйти. Вернее, сбежать. Снова.
— Ты хочешь оставить брата и отца? — я поверить не могла, что задаю такой вопрос на полном серьезе.
— Да.
— Но зачем?
— Ты же слышала, с какой целью явился Владислав в мой дом? Вряд ли он передумал. Он с детства был очень упрямым и упорным мальчиком, — с какой-то потаенной гордостью поделилась она. Нет, я все понимаю… но не это. А еще очень резанули слова «мой дом».
— Ты действительно считаешь, что он может убить тебя?
— Думаю, да, — поделилась женщина.
— Как ты можешь так спокойно об этом говорить? И почему в таком случае ты запретила мне написать на него заявление? Мы могли бы упрятать этого подонка надолго в тюрьму. А насильников там не любят. Он бы мог и не выйти.
— Потому что он — мой сын, — вот тебе и все объяснение. Материнская любовь — странное явление, особенно в исполнении моей мачехи. Бросить его она смогла, а упечь за решетку нет. — И надолго он бы там не задержался, мой муж был весьма состоятельным человеком со связями. Не стоит злить мужа, Эмма.
— Какого мужа? — не поняла я. Вроде как ее муж был мертв, во всяком случае так утверждал психованный мерзавец.
— Твоего.
— У меня нет мужа, — озадаченно произнесла я, пытаясь понять: мать сошла с ума или на нее так действует алкоголь.
— Есть. Влад.
— Мама, с тобой все хорошо?
— Со мной — да. Во всяком случае пока. По законам оборотней Владислав, поставив метку, сделал тебя своей женой, только с той разницей, что в мире оборотней разводов не бывает, — это конечно интересно. Наверное, законной женой быть лучше, чем обычной любовницей. Только вот быть для насильника ни тем, ни другим я не собиралась. — Так ты поедешь со мной? У нас не так много времени. Решай, дочка.
Все еще до конца не могла поверить в услышанное. Естественно, сбегать я не собиралась. Мне казалось разумнее попытаться договориться с ненормальным Владом. Не могла поверить, что выхода из этой дурацкой ситуации, кроме побега, не существует.
— Куда? — спросила у пьянеющей на глазах женщины или мне казалось, что пьянеющей. Потому что в ее взгляде заиграл решительный огонек. Вдруг стало жизненно необходимым, узнать, как можно больше информации о планирующемся побеге.
— Пока не знаю, — честно ответила мать. — Но у меня есть один очень надежный чел… оборотень, на которого я могу рассчитывать в любой ситуации. Он мне помог в прошлый раз. Уверена, не откажет и в этот.
— А кто он?
— Какая разница, Эмм? Ну, так что ты решила?
— Я останусь. Не представляю свою жизнь в бегах.
— В этом нет ничего страшного. Как видишь, я была с твоим отцом весьма счастлива, — как бы в оправдание сказала она и покинула кухню.
Последовала за ней. Голова слегка кружилась, физическое и моральное состояние было отвратительным. Но я стояла и смотрела, как мать быстро собирает самые необходимые вещи в небольшую дорожную сумку.
Нет, я ошиблась. Водка на нее, похоже, никак не подействовала. В отличие от меня. Захотелось присесть. Не отказала себе в таком простом желании. Прошла в комнату родителей и плюхнулась на диван.
— Ты нас покидаешь прямо сейчас? А как же Темка? Отец?
— Ты считаешь, им будет лучше меня хоронить? — тихо спросила мать. А меня отчаянно клонило в сон. Почти с самого начала нашего разговора. Только я отказывалась признавать это, как-то крепилась. А вот теперь, развалившись на удобном диване, со сном бороться стало сложнее. Что послужило тому причиной особенно не интересовало. То ли моральное истощение, то ли выпитая едкая гадость… может, наложилось одно на другое.
Сама не заметила, как сознание ускользнуло в сон.
Глава 3
Проснулась от того, что меня кто-то отчаянно тряс за плечо. С усилием разлепила глаза. Как оказалось, позднее, прошло всего где-то полчаса. Надо мной склонился Артем:
— Эмм, а куда ушла мама?
— А что она тебе сказала? — поинтересовалась, потирая глаза.
— В том-то и дело, что ничего не сказала. Она, как всегда, меня долго тискала, ревела, а потом, подхватив дорожную сумку, просто скрылась за дверью, — и что я должна была на это сказать брату? — Эмм, — протянул мальчишка, — что, вообще, происходит?
И что я должна была сказать брату? Мама, конечно, молодец, свалила, а все объяснения давать придется мне. Еще ведь был отец. И неизвестно, что из нашего с ней разговора слышал Артем и что именно он наболтает отцу.
После минутного размышления решила делать вид, что ничего не знаю. Если рассматривать вопрос в широком смысле, то я действительно ничего не знала. Не могла же заявить Темке что-то вроде:
— Тот придурок, который связал тебя и трахнул меня, оказывается твой единоутробный брат. Мать боится, что он ее убьет, поэтому сбежала, бросив нас на произвол судьбы, как до этого бросила его.
Да, и звучало не очень. Если даже не брать во внимание сущность нового родственничка, то все равно дорога в желтый дом была заказана.
— Эмм, ты что уснула? — снова потряс меня мальчишка. Лежала я с закрытыми глазами.
— Нет. Но очень хочу, — не стала добавлять, что хочу заснуть и не просыпаться, пока весь пережитый кошмар не сотрется из памяти. — А что ответить тебе… просто не представляю.
Артем замолчал, кажется, был шокирован. Это неудивительно. Я была из той породы людей, которые никогда за словом в карман не лезли. Язык у меня всегда был отлично подвешен.
— А что этот тип сделал с тобой? Его ведь забрали, да?
— Забрали, — подтвердила я. — Со мной он ничего не сделал. Связал, как и тебя, — показала братику следы на запястьях.
— Но я слышал…
— Ты ничего не слышал, — перебила его и села. Глаза, к сожалению, пришлось открыть. — Не смей чего лишнего отцу взболтнуть, — приказала я. Мой голос звучал холодно. Арт знал, что если я что-то просила именно так, то лучше послушаться.
— А когда мама вернется?
— Не знаю.
— А я есть хочу! — заявил брат. Завидовала его подростковой непосредственности.
— А ты представь, что она на работе, а я еще не вернулась с университета.
Черт! Университет. Из-за этого выродка я пропустила очень важную встречу со своим дипломным руководителем. Из-за этого выродка я лишилась мобильного телефона.
Боги, о чем я только думала? Вероятно, алкоголь продолжал затуманивать мой рассудок. Меня только что изнасиловали, мать нас бросила, психованный извращенец обещал за мной вернуться… а я беспокоилась об университете.
— Иди, давай, — подтолкнула брата к выходу из комнаты родителей. Сама отправилась в свою. Пора было расчесать волосы, которые уже подсохли и за это время превратились в воронье гнездо.
С другой стороны, моя жизнь только начиналась. Ставить крест на образовании и карьере из-за какого-то чокнутого урода я не собиралась.
Если рассуждать логично, то все, что рассказала мать — чушь полная. Какой оборотень? Какой муж?
Дорогая мамочка теперь далеко! Оставила нас и сбежала! Значит, плевать на ее запреты. На все наплевать. Подумала, что стоит обезопасить себя и все-таки отправиться в полицию написать заявление.
Но до полиции так и не дошла. Закрутилась. Сначала позвонила в ВУЗ, чтобы узнать телефон моего дипломного руководителя. Затем Петру Васильевичу. Перед уважаемым профессором было стыдно. Пришлось долго извиняться, объяснять, что меня обокрали. Посетовала, что украли не только мобильный телефон, но и ноутбук с дипломом. Нет, диплом у меня был почти написан. Но как-то так слово за слово… в общем, почувствовала себя обворованной. Жертвой. И договорилась… Может, я бы чего-то еще сказала, но решила, что пора прекращать этот цирк и прощаться.
Затем заставила себя что-то приготовить. Ведь мать обычно занималась этим сама. Приходила она с работы довольно рано и всегда готовила свежую пищу «для своих мужчин», как часто любила приговаривать.