– Не курила. Надышалась.
Ни того, ни другого лично я не припоминаю. Но возразить на наглый поклёп не остаётся никакой возможности. Меня подхватывают за талию, вздёргивают вверх, ставят на ноги. Придирчиво вглядываются в глаза. Кстати, о глазах…
– Красивые они у тебя, – выдаю со счастливой улыбкой, коснувшись тёмной щетины на мужском лице.
Лицо заведомо ожидаемо хмурится. Но ничего. Ласково провожу по каждой проступившей морщинке, разглаживаю суровые черты, возвращаюсь к скуле и щеке, наслаждаясь тем, как покалывает кончики пальцев от собственных действий. Широкое сильное плечо обнимаю свободной рукой. Вдыхаю глубже. Приподнимаюсь выше, утыкаюсь носом в крепкую шею, аккурат там, где бьётся и пульсирует жилка.
– Бл*дь, Дюймовочка, – перехватывает моё запястье, мешая дальнейшему исследованию. – Прекрати.
Земля под ногами стремительно исчезает. Нет, я не падаю. До сих пор чувствую себя превосходнее некуда. И вновь улыбаюсь этому своему состоянию. Как и сильным объятиям, что подхватывают и несут… куда-то.
– Какого х*ра вы тут делаете?
Кажется, разговаривает снова не со мной. Но отвечаю я:
– Могу тебя спросить о том же.
Объятия становятся крепче. Мужские ладони сжимаются в кулаки.
– Могу. Но не буду, – заявляю следом.
– Да? Что так? – ухмыляется с мрачной иронией.
– Юрий не виноват. Он лишь помог мне добраться. Не он – я бы сюда сама пришла, – говорю, как есть.
Мужские руки, обнимающие и поддерживающие меня, по ощущениям – стальные канаты, столько в них напряжения.
– И зачем?
Скорее всего где-то здесь и заключается причина, по которой я приезжаю вслед за Филатовым. Однако мысли до сих пор напоминают болотную топь и каждый раз подло ускользают, стоит попытаться сконцентрироваться на их сути. Впрочем, кое-что из того, что я так не вовремя подзабываю, я всё же озвучиваю:
– Забыл? У нас сделка. Самое время её исполнить. И побыстрее покончить со всем этим.
Глава 22
Просторный холл отеля выглядит не менее презентабельным, нежели тот, в котором я и Глеб ночуем прежде. На этот раз наследник «Галеона» снимает не пентхаус, а «заурядный» люкс. Но совсем не этот факт беспокоит меня.
– Разве мы не планировали вернуться домой? – хмурюсь, оглядываясь по сторонам.
Мы ждём около стойки администратора. Облачённая в чёрную форму девушка с симпатичными веснушками вносит необходимые данные в систему, после чего мы сможем забрать ключ от номера.
– Да. Но это было до того, как ты изъявила желание «побыстрее покончить» с основной частью нашей сделки. Ты же не собираешься терять девственность на борту самолёта, во время полёта? – невозмутимо отзывается Филатов.
Одариваю его возмущённым взглядом.
Обязательно что ли прям при всех это объявлять?!
Но то про себя. А вот вслух ничего сказать не успеваю.
– И до того, как ты надышалась всякой дрянью, – добавляет мрачно мужчина.
Всё ещё молчу. Смотрю на него теперь уже со всем переполняющим меня негодованием. Девушка за стойкой администратора стойко делает вид, будто занята своей работой, но уголки её губ то и дело подозрительно подрагивают в улыбке. А у меня ладони так и чешутся… стащить, наконец, это треклятое кольцо, швырнув в кое чью физиономию.
– Только попробуй его снова снять, – моментально разгадывает ход моих мыслей стоящий рядом, заметив, как мои пальцы смыкаются на украшении.
Глеб резко подаётся вперёд и склоняется надо мной так близко, что улавливаю его дыхание, вместе с полушёпотом:
– И я засуну тебе его в… – не договаривает.
Подозреваю намеренно, ведь мужские ладони нагло умещаются чуть ниже моей поясницы, по-хозяйски сжимают ягодицы, что куда красноречивее любых слов.
– Ф-ф… Филатов! – шиплю раздражённо, попытавшись отстраниться.
Тщетно. Хватка у наследника «Галеон» что надо. Если и удаётся возвести дистанцию, так это лишь жалкие миллиметры. Да и то они уничтожены в считанные мгновения, потому что меня вновь притягивают к себе, практически впечатывая в сильное тело.
– Хотя, нет. Туда я засуну кое-что другое, – флегматично продолжает издеваться над моей психикой Глеб, неспешно поглаживая мой зад, прижимая к себе так тесно, что и тут сразу становится понятно, что именно он имеет ввиду. – Но кольцо всё равно не снимай, – завершает сурово, на контрасте с выбранным тоном неожиданно ласково отводя несколько выбившихся прядок волос от виска, заправляя их за ухо.
– Какой же ты всё-таки пошляк, – закатываю глаза.
Оставляю всяческие попытки избавиться от его близкого присутствия. Всё равно же не отпустит. А так только больше внимания окружающих привлеку и себе же хуже сделаю. К тому же девушка за стойкой заканчивает с оформлением и вручает моему спутнику ключ-карту от номера с пожеланиями хорошего вечера.
Как в воду, млин смотрит…
Вот только, в отличие от неё, лично я что-то уже не уверена. Ни в том, что он будет хорошим. Ни в том, что вообще правильно сделала, когда заявила Глебу про то, будто вроде как готова перейти к исполнению нашей с ним договорённости.
Потому что на самом деле я ни черта не готова!
Но кого это волнует?
Точно не Филатова. Он крепко держит меня за руку, не отпускает ни тогда, когда мы идём к лифтам, ни потом, пока кабина поднимает нас на несколько этажей выше, ни после, как только мы оказываемся посреди роскошных апартаментов с громадной кроватью, укрытой полупрозрачным балдахином. Именно на последнем моё сознание подло зацикливается, в то время, как я останавливаюсь посреди комнаты. И если Глеб проходит дальше, сбрасывает пиджак, оставляя тот на спинке кресла, после чего принимается расстёгивать рубашку, то я банально застываю на месте, как вкопанная, сжимая кулаки, борясь с желанием свалить отсюда.
– Маловата будет для двоих, да? – отпускает ленивым замечанием Филатов, опускаясь в кресло.
Наследник «Галеон» всё ещё занят избавлением от рубашки. Совсем не спешит, пока пуговички одна за другой поддаются нехитрым манипуляциям мужских пальцев. Смотрит при этом исключительно на меня. До того пристально и оценивающе, что становится ещё больше не по себе. Особенно, после того, как…
– Ничего, она нам всё равно не особо пригодится, – хмыкает на свои же слова Глеб. – Если, конечно, ты не возьмёшь свои слова назад. Ну, там где было много пафоса и что-то про постель… – нагло ухмыляется.
Прищуриваюсь.
– Предлагаешь спать на полу?
Его ухмылка становится лишь шире.
– С чего ты решила, что мы сегодня будем спать? Нет, Дюймовочка. Спать – последнее, что я собираюсь делать сегодня ночью вместе с тобой, – проговаривает флегматично.
Да сколько этих пуговичек у него там?!
Всё ещё расстёгивает и расстёгивает…
Нервирует и бесит же!
А ещё…
– Поэтому так и быть, можешь снимать не только кольцо, всё остальное – тоже, – добавляет Глеб.
Не знаю, как насчёт остального, а вот украшение я стягиваю первым делом. В раз легче становится. И потому, что розовый бриллиант – довольно весомый, и потому, что, наконец, исполняю то, о чём думаю практически весь вечер.
Швыряю его в наследника «Галеон».
– Да пожалуйста!
А вот с тем, что на мне остаётся, не спешу. Шумно втягиваю кислород, наблюдая за тем, как вещица рассекает воздух, после чего… Глеб ловит кольцо, не прикладывая никаких особых усилий. Просто поднимает ладонь, а его пальцы смыкаются на украшении с такой лёгкостью, словно он каждый день ловит эти обручальные кольца с розовым бриллиантом. Ему только бейсбольной перчатки не хватает, ей-богу, для большего эффекта.
Что сказать, и тут сплошное разочарование. В себе.
Особенно если учесть, насколько кислым становится его выражение лица, когда он с некой небрежностью осматривает пойманное, после чего поднимается на ноги, шагает мне навстречу, и… выкидывает кольцо куда-то себе за спину, не глядя, моментально теряя к нему всяческий интерес.
– А-а… – фигею от такого обращения с собственностью ценой в целое состояние.
Или нет.
– Ещё десять тебе таких подарю, если надо. Бриллиант всё равно фальшивый, ничего не стоит на самом деле, – поясняет свой поступок Филатов.
Я… продолжаю фигеть дальше.
– Фальшивый? – переспрашиваю бестолково.
– Подделка, – подтверждает Глеб. – То место, где мы с тобой были, там обитает один очень талантливый ювелир. Она сделала, – замолкает всего на пару секунд, за которые успевает подобраться совсем близко. – Должен же я был как-то пресечь поползновения Веры, – поднимает ладонь и касается сгибом указательного пальца моего подбородка. – Расстроилась? – вглядывается в моё лицо.
Расстроилась ли я, что кольцо фальшивое?
Глупость несусветная!
Куда сильнее огорчало то, что не только кольцо, но и всё остальное – тоже ложь. Всё. От и до. Его слова. Признания. Даже его прикосновения. Долбанный спектакль, который воспринимается куда острее и ближе к сердцу, нежели того стоит.
– Да. Я почти в депрессии, – язвлю в ответ, отклоняясь, избавляясь от навязанного контакта. – Аж голова разболелась. Завтра позвонишь?
Вовсе отвернулась бы.
Но кто же мне позволит?
Мужские ладони обхватывают за плечи, тянут на себя и фиксируют, не позволяя отстраниться. Виска касается горячее дыхание. Немного погодя – губы, тоже. Не поцелуй. Лишь едва осязаемый намёк. Убийственно бережный и нежный. И, кажется, это уже слишком для моего восприятия, поэтому:
– Тут публики нет, не обязательно играть в заботу и любовь, – дёргаюсь повторно. – Быть «милым» и «обходительным» тоже необязательно. Делай уже, что собирались. Не так уж и много времени это занимает, если опустить никому из нас ненужные прелюдии.
Кажется, ещё немного, и вовсе расплачусь.
Что со мной такое?
– В самом деле? – так и не отпускает, совсем немного смещается в сторону, пройдясь оценивающим взглядом по моему лицу. – Ну, тогда раздевайся.
Почему так обидно?
Пора прекращать становиться размазнёй.