– Мои отношения с Варей никаким образом не касаются ни тебя, ни кого-либо ещё, – отчеканивает Глеб. – Сами хлебайте своё дерьмо. Мне плевать.
– Ой, а кто бы сомневался, что не плевать! – восклицает Филатова-старшая в полнейшем негодовании. – Сын, ты если о себе не думаешь, ты хотя бы о девочке подумай. Ей потом ещё существовать среди них всех придётся, – и снова сталь в голосе. – Ничего не знаю, но чтобы сегодня же все убедились в том, что у тебя и твоей невесты всё прекрасно! А прекрасно или нет на самом деле, это я с вами обоими позже обсужу, как только до вас доберусь! Где ты, кстати?
– У нас и так всё прекрасно. Нечего обсуждать, – хмуро проговаривает наследник «Галеон».
– Да-а? – явно не верит ему. – Ну, тогда вы оба точно посетите сегодня корпоратив той компании, с которой ты недавно подписал миллиардный контракт. Как никак в твою честь устраивают.
Вот тут напрягаюсь уже я. Просто потому, что помню лишь один контракт, который подходил бы по обозначенным критериям. Тот самый, который организовал мой бывший шеф.
– Нет.
– Что значит «Нет», единственный мой? – протягивает Филатова, пока лично я выдыхаю с огромнейшим облегчением. – Ты в детском саду что ли, чтобы не идти играть в песочницу?
– У нас с Варей на сегодня другие планы, мама.
– И какие же, позволь узнать? Чем вы там так заняты?
На губах Глеба растягивается привычная ухмылка.
– Поверь, ты не захочешь, чтобы я рассказывал тебе об этом. Но, если ты очень настаиваешь… – протягивает уже издевательски.
А у меня глаза округляются от такой откровенной наглости.
– Глеб! – соответственно реагирует и его мать. – Прекрати паясничать! И не заставляй меня повторять дважды!
– А ты не повторяй. Расслабся. Вернись на Майорку. Просто забей, – советует ей собеседник не менее хамски, чем прежде.
Я, конечно, ещё при первой встрече с этой женщиной поняла, что выдержки ей не занимать, но лично моё терпение на этом заканчивается. То и выражаю многозначительным взглядом, демонстративно уставившись на Глеба, приподнимаясь и заново усаживаясь, складывая руки на груди. Впрочем, помимо меня самой, тут больше никого не пронимает. Меня возвращают обратно к себе на грудь, прижиматься щекой и помалкивать.
– Пусть отец сходит на этот корпоратив. Серьёзно, мам, я не пойду, хоть сколько тут ной и прибедняйся. И у меня есть на это веские причины. Не просто прихоть.
– Кхм… Веские причины? – вздыхает женщина. – Спросила бы, что за причины такие, но ты же всё равно не расскажешь, – выдерживает паузу, явно обдумывая услышанное, а итогу всё же сдаётся: – Ладно. Но чтоб этим вечером хоть где-нибудь, да засветились. Если завтра не увижу сплетен с сопутствующими фотографиями твоей счастливой полуженатой физиономии, клянусь своей виллой на Майорке, найду тебя и выпорю, и невесты твоей так называемой не постесняюсь!
С моих губ слетает невольный смешок. А вот для Глеба, должно быть, слышать такое не впервой, потому что отвечает он односложным:
– Уговорила.
А вызов вовсе отключает. Сосредотачивается на мне.
– Океанариум отменяется, – озвучиваю то, что должен сказать он сам, хотя при всё при этом упорно молчит.
– Переносится, – соглашается он неохотно и не сразу.
– Хорошо, – киваю, немного поёрзав на нём, устраиваясь поудобнее. – А пока просто тут побудем, да? – дополняю тихонько, разглядывая проступающий рисунок вен вдоль его левого плеча.
Медлю совсем немного. И всё-таки поддаюсь соблазну. Провожу кончиками пальцев по крепким мышцам. Зная, что провоцирую. Да и что уж там, откровенно напрашиваюсь. В последнем убеждаюсь в считанные секунды. Как только оказываюсь перевёрнута на спину, подмята под сильное мужское тело.
– Да. До вечера, – подтверждает Глеб. – Потом пойдём, – склоняется ближе, выдыхает мне в губы, разводит мои бёдра в стороны, вынуждая обнимать его обеими ногами. – Если ты, конечно, сможешь ходить…
Глава 24
Блики лазерного шоу освещают всю округу. Звуки ритмичной музыки слышны издалека. На мне – узкое чёрное платье, стесняющее свободу движения, и я благодарно улыбаюсь Глебу, когда он помогает выбраться из машины.
– В честь чего вечеринка? – интересуюсь, прижатая к мужскому боку одним уверенным властным жестом.
Он ведёт меня внутрь стеклянного павильона, к столпотворению гламурно разодетой молодёжи, наслаждающейся коктейлями, музыкой и танцами, так что было бы неплохо узнать, что за повод, по которому они тут собрались. Хоть что-то же я должна знать обо всех этих незнакомцах. По пути сюда наследник «Галеон» делится лишь тем, что тусовку собирает его бывший однокурсник – Даниил Стрелецкий, Глеб и сам парня года два, как не видел, но этот вариант – самый удачный из всех подвернувшихся, чтобы задобрить Филатову-старшую, к тому же хозяин мероприятия действительно будет рад нас видеть, и никаких неприятных сюрпризов на вечер быть не должно.
– Всемирный день вегетарианства, – с небольшой паузой отзывается Глеб на мой вопрос.
До широко распахнутых стеклянных дверей остаётся совсем немного, но я не спешу преодолеть это расстояние и окунуться в праздничную атмосферу, замедляю шаг, уставившись на собеседника с нескрываемым удивлением.
– Какой-какой день? – переспрашиваю.
Ловлю его небрежную усмешку.
– Сегодня первое октября: «Всемирный день вегетарианства», – флегматично поясняет Филатов. – И не смотри на меня так, словно я тебя на крещение суслика притащил.
Невольно улыбаюсь, вновь сосредотачиваясь на тех, с кем предстоит общаться, и обнимаю своего спутника, крепче прижимаясь к нему. Комфортнее так. Безопаснее что ли. Впрочем, зря я напрягаюсь. Едва мы оказываемся среди других гостей вечера, не замечаю ни одного косого взгляда, каждый встречный так и источает позитив, с нами здороваются, машут рукой, улыбаются… В качестве угощений преимущественно – алкоголь, а из закусок – фрукты, овощи, орехи в самой разной интерпретации подачи: свежие, жареные, солёные, сладкие, под соусами и в приправах.
– В самом деле день вегетарианства, – хмыкаю я, оценив предложенный выбор съестного, а на встречную насмешку своего спутника добавляю: – Просто я понятия не имела, что в самом деле есть такой день, да ещё и «Всемирный», к тому же.
Глеб одаривает снисходительной ухмылкой, придирчиво оглядывает представленное разнообразие фруктов, выбирает из них самое обычное яблоко, дольку которого запихивает мне в рот.
– Всемирный день вегетарианства учредили четыре десятилетия назад, в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году, идея принадлежит Североамериканскому сообществу, которое целью своей деятельности называет пропаганду о безусловных плюсах вегетарианского образа жизни, – выдаёт с самым умным видом Филатов, пока я жую, – как с точки зрения физического здоровья и экологического сознания, так и со стороны этики. Ещё он нацелен на максимальную популяризацию разных аспектов вегетарианства. Стыдно такое не знать, Варвара Андреевна, – качает головой в мнимом расстройстве.
Чуть не давлюсь яблоком.
– Ну, извините, это вы у нас почти американец, мне как-то страдать такой заботой о всемирном благе некогда было, у нас в России, – фыркаю в ответ.
Добавила бы ещё что-нибудь, но мне в рот снова засунута долька яблока.
– Вообще-то тот же Лев Толстой был глубоко убеждён, что бифштексы и добродетель – вещи несовместимые, он являлся одним из первых вегетарианцев русского края, так что территория проживания тебе никакое не оправдание, – продолжает издеваться над моей психикой Филатов.
Последний жевок я проглатываю с большим усилием, смотрю на мужчину теперь с истинным страданием, всё-таки закашлявшись.
– Пока ты одевалась, я погуглил, – беззаботно пожимает плечом Глеб с мягкой улыбкой, и вручает гранатовый сок.
Отпиваю сразу несколько глотков. Становится чуточку легче. Аккурат в этот момент со стороны доносится громкое:
– Hey, bro! – в нашу сторону движется высокий худощавый брюнет с бутылкой светлого фильтрованного в левой руке. – How long has it been? How are you?
Судя по всему, это и есть хозяин вечеринки. К нему приклеены две молоденькие блондинки в ярко салатовых платьицах. Все трое нездраво-счастливо улыбаются, глядя на нас с неподдельным любопытством.
– А можно мне обратно, туда, где твоя бывшая подружка и Вера-змея? – ворчу себе под нос, заранее «предвкушая» дальнейшее. – От них хотя бы знаешь, чего ждать…
Улыбки троицы тем временем становятся только радостнее и радостнее. Ну, просто нереально счастливые! А уж когда Филатов представляет меня им, после чего я вкладываю руку в раскрытую ладонь Даниила, и он замечает розовый бриллиант на моём безымянном… Жизнерадостность на лице парня сменяется недоумением. Всего на секунду. Стрелецкий удивлённо смотрит сперва на меня, затем на Глеба, определённо делая какие-то свои выводы из замеченного. Ни о чём не спрашивает. А вот потом…
– Эй, народ! Вы только посмотрите! – разносится над всей толпой так громко, что и глухой услышит. – У нас тут невеста на миллион долларов!
Враз не по себе становится. Особенно, когда Глеб разворачивает к себе спиной, становясь позади, подло подставляя меня всей толпе на растерзание. Невольно жалею о том, что нашла брошенную наследником «Галеон» вещицу, нацепив её заново, и вжимаюсь в свою единственную на данный момент опору плотнее.
– Есть только ты и я, – шепчет он тихонько мне на ухо, укладывая ладони на мои плечи, слегка сдавливая в качестве поддержки. – Всё остальное – просто шум.
Шум…
Его и правда становится много. В ближайшие полтора часа моя рука буквально немеет от количества рукопожатий и тщательного разглядывания, а также ещё более тщательного ощупывания «дорогущего» кольца, знаменующего окончание свободной эпохи одного из самых завидных холостяков двух стран. С головой тоже всё обстоит весьма печально. Скулы сводит от беспрестанной улыбки. Разум пытается усвоить десятки новых имён и лиц. От вспышек камер телефонов режет глаза. А ещё, кажется, настаёт пора заводить аккаунт в Инстаграм, если меня отметят все, кто за этот вечер со мной сфоткался, несколько тысяч подписчиков в первые сутки точно соберу.