— Ах вот как? Ты до сих пор не понимаешь элементарных законов биологии? Что, если у меня не родится еще один мальчик? А если я вообще не захочу больше детей? Какова тогда будет судьба твоей сделки?
— Тогда вступает в действие традиционная схема наследования, — вставил Сандро с удовлетворением. — Сначала наследницей становится твоя мать, ты, а потом все наши дети. Если Лоренцо будет единственным ребенком, я стану владельцем компании твоего отца немного позже, но это все равно произойдет. Кстати, нам стоит уложить мальчика.
— Отлично, уезжайте. И возвращайтесь, когда вспомните, как следует себя вести, — надменно заявил Марио.
— Да с чего вообще ты решил, что я захочу вернуться? Я вышла замуж за того, кого ты выбрал для меня. Нет, я нашла лучшего мужа, а ты даже не поблагодарил меня. Теперь я родила тебе наследника, а ты задираешь нос. Думаешь, я хочу, чтобы мой сын оказался рядом с человеком, неспособным на каплю любви и уважения? О нет. Мама может приезжать к Лоренцо, когда захочет, но ты никогда больше не увидишь меня и моего сына, и ничто не заставит меня изменить это решение, хотя ты, наверное, думаешь, что я мечтаю о твоих деньгах. Отдай их Сандро, потрать, брось в море, что угодно. Лишь бы ты был счастлив. А деньги, по-видимому, единственное, чем ты живешь.
— Доброй ночи. — Сандро помог жене подняться и выпроводил из столовой.
Октавия не унималась:
— Не делай вид, что я нашкодившая девчонка! Он заслужил все эти слова. Или ты переживаешь, что я разрушила твои темные сделки?
— В этой сделке нет ничего темного. Ты просто никогда меня не спрашивала. До нашей свадьбы мы с твоим отцом говорили о троих-четверых детях.
— Снова беременности.
— Да. Я, кстати, надеюсь, что все они окажутся успешными, и можешь хоть в суд на меня подавать за оптимизм. Пол не имеет значения. Твой отец хотел настоять на мальчиках, но я не позволил ему сделать эту оговорку. Слияние компаний начинается с рождением первого ребенка, а второй сделает меня распорядителем контрольного пакета акций. Это своего рода спусковой крючок в сделке. В том маловероятном случае, если бы у нас вовсе не было детей, Марио остался законным владельцем компании и его семья унаследовала бы все состояние.
— Для тебя это всего лишь бизнес, — горько усмехнулась Октавия.
— Да. Но так было до настоящего момента.
Октавия с ненавистью смотрела на мужа. Значит, их малыш всего лишь «спусковой крючок». Мать, по крайней мере, подержала Лоренцо на руках, ее лицо смягчилось, когда она смотрела на внука. Октавия безуспешно ждала от отца хоть какой-то похвалы. Мог бы сказать: «Здорово, я горжусь тобой, спасибо, очень рад». Но нет. Какой же дурочкой она была, надеясь заслужить его уважение. Сегодня он и вовсе заявил, что собственный внук не заинтересует его еще несколько лет. Это последняя капля. Чаша терпения переполнена. Плохо, что она не успела сказать отцу все, что думает о нем, все, что накопилось за почти четверть жизни. Алесандро поспешил увести ее. Это выводило из себя.
— Я имею право сердиться!
— Потому что я год назад подписал контракты, которые пришлись тебе не по душе?
— Потому что ты не даешь мне выразить гнев! Плевать на ваши идиотские контракты, плевать, как вы планируете распорядиться этим якобы важным состоянием. Я всю жизнь старалась делать так, чтобы он мной гордился. Он хотел сына, но я не могла им стать. Теперь, когда я подарила ему мальчика, он лишь сказал: «Мне нужен еще один». Я имею право отправить его ко всем чертям, Сандро. Неужели ты не понимаешь, о чем я?
— Да, твой отец невыносим. Ты была абсолютно права, сказав, что больше никогда его не увидишь. Иди же сюда.
— Зачем?
— Если ты сердишься, иди сюда. Покажи твою злость мне.
— Что ты имеешь в виду? Избить тебя? Я не собираюсь.
— Делай, что хочешь, только выпусти пар. Я позабочусь о том, чтобы ты ничего не разбила.
— Ты не хочешь, чтобы я вела себя как твоя мать, кричала, звонила отцу и посылала его к чертям, а потом бросала трубку?
— Именно.
— Тебе нужно контролировать все, не так ли? А я хочу кричать, Сандро! — Такой ярости она не испытывала со времен школы.
— Я вижу. Иди сюда. — В его голосе послышались нотки, намекающие на секс.
Октавия всегда возбуждалась, слыша это, но сегодня они лишь подогрели негодование. Она была зла на отца и мужа, хотелось прорваться сквозь оборону к человеку, скрывавшемуся за броней непоколебимого спокойствия. Неужели ничто не способно его тронуть? Октавия бросилась на Сандро, позабыв об осторожности. Расстегнув ремень, он вытащил его из брюк и отбросил, не переставая смотреть в ее глаза. Она пожалела, что сняла туфли. Хотелось бушевать. Этот мужчина ее рассердил. Положив руки ему на талию, она ощутила, как напряглись мышцы его живота. Впившись в кожу ногтями, она провела по ней пальцами. Не сводя с нее неистового взгляда, Алесандро выругался, коротко рассмеялся, схватил ее запястья и завел руки за спину. Она оказалась прижатой к нему, не в силах пошевелиться.
— Ты хочешь, чтобы я не взорвалась?
— Прошу тебя, я готов принять удар на себя.
Она попробовала вырваться из железных объятий. Он улыбнулся, продолжая ее удерживать без малейшего усилия, это сводило с ума, воспламеняло, хотелось спровоцировать его на действия, заставить потерять контроль. Сощурившись, Октавия неуловимым, кошачьим движением укусила его за грудь.
— Вот, значит, как!
Алесандро по-прежнему оставался хозяином положения. Октавия дернулась сильнее, но лишь еще больше возбудила его, прижавшись к напрягшемуся бугорку между ног. Грудь болела от тесного контакта с его железными мышцами, лямка платья упала с плеча. Сандро приоткрыл рот, по-прежнему прижимаясь губами к ее шее.
— Попахивает извращением. Может, стоит включить стоп-сигнал?
— Ты просто можешь приказать мне остановиться. — Алесандро спустил с ее плеча лямку. Тонкая кружевная ткань натянула возбужденный сосок. — А ты хочешь остановиться? — Он прижал ее бедра к своему возбужденному члену и обвел пальцем ее сосок.
— А если я закричу?
— Какую позу ты предпочитаешь: лежа на животе или на спине?
Он начал подталкивать ее к кровати.
— Ты не сделаешь этого! Ах ты, дикарь!
— Я не причиню тебе боли, дорогая, никогда, — пообещал Алесандро, расстегивая платье жены. Затем отпустил ее, позволяя раздеться.
Схватившись за его руки, Октавия продолжала стоять, но муж толкнул ее на кровать, ложась сверху и повелительно раздвигая ноги коленом. Она вцепилась в его волосы и притянула к себе. Он лег между ее ногами и ответил на поцелуй, требовательно и властно, раздвигая губы языком. Это давало выход бешенству, накопившемуся за долгий вечер, и возбуждало. Всю жизнь Октавия искала у окружающих одобрения и вот впервые позабыла об этом. Впервые была сама собой с мужчиной, который не отстранялся. Сжав ногами талию мужа, она потянула его за волосы. Сандро поднял голову и засмеялся.
— Ты сегодня дикая штучка. — Слегка изменив позу, он прикоснулся к ее трусикам. — Ты их насквозь промочила.
— Я хочу тебя внутри меня.
— Презервативы далеко, дорогая, но, если хорошо попросишь, могу лизнуть.
— Негодяй.
— Не спорю.
Октавия перестала сражаться, даже застонала от разочарования, когда ее отпустили. Слишком долго они не занимались ничем подобным, и Алесандро был очень умелым любовником. Она позабыла о запретах и открыто рассказывала о своих желаниях, а он превзошел себя. Энергия, копившаяся внутри, требовала выхода. Обняв его ногами, она вскрикнула, прижав руку ко рту, забыв обо всем. Приятная усталость окутывала мягким одеялом. Алесандро стал раздеваться, не сводя с нее глаз. Лицо его отразило неприкрытое желание и напряжение. Потянувшись к ящику, он продолжал смотреть на нее. Октавия решила подразнить его, приподняв колено и проводя кончиками пальцев по внутренней поверхности бедра. На миг ей показалось, будто его лицо исказилось, и тщательно сдерживаемая страсть выплеснулась наружу. Задрожав, он выронил презерватив.
— Перевернись!
— Заставь меня.
Мышцы его живота напряглись, ноздри затрепетали, верхняя губа покрылась капельками пота. Трясущимися руками он перевернул жену и поставил на колени, надел презерватив, опустился рядом, положив руку ей на спину, точно удерживая силой. Сейчас он властвовал над ней, но она чувствовала себя равноправным партнером. Когда он вошел в нее, она непроизвольно застонала, не желая сдерживать чувства в отчаянном акте любви. Это было прекрасно, и он возбудился. Сандро отчаянно боролся с собой, пытаясь удержать контроль над телом, дожидаясь ее. Это была битва темпераментов, ей понравилось.
— Продолжай. Мне так хорошо, так хорошо!
— Кончи со мной. Сейчас.
Его оргазм был всего лишь на секунду раньше ее. Животный приглушенный крик прокатился по комнате, и волна жара окатила их с головой, проходя по всему телу.
Сандро упал на Октавию, прижав ее к матрасу. Она улыбнулась.
Глава 10
Лимузин притормозил перед парадным входом особняка в пригороде Валенсии в Испании. Хозяева радушно приветствовали гостей. Бри было дано указание разместить Лоренцо на верхнем этаже.
Сорча, одетая в сверкающее зеленое платье, подчеркивающее светлые волосы, подошла к Октавии, сияя улыбкой. Женщины обнялись, как родные сестры, встретившиеся после долгой разлуки. Алесандро с Цезарем обменялись коротким рукопожатием. Их пригласили войти, в непрерывном потоке гостей они присоединились к фуршету и танцам. Сандро оставил жену развлекаться. Этот визит был ее идеей. И как это ей удалось его уговорить? Хотя ничего странного. Неделю назад она явилась в его офис, села на стол, демонстрируя вырез юбки, и захлопала ресницами.
Алесандро считал себя слишком искушенным в делах секса, потому полагал, что его не так-то легко соблазнить. Однако сейчас наслаждался процессом. Он всегда был неравнодушен к этим соблазнительным ножкам, и, когда Октавия отогнула край цветастой материи, показывая обнаженное бедро без каких-либо намеков на белье, ей удалось всецело завладеть вниманием мужа.