острадания. Я не прощу себе, если не помогу, когда такая возможность есть. И ну… может, я хочу быть тебе как минимум другом.
На последнем предложении Эддисон опустила глаза, ей вдруг стало невыносимо больно.
– Лиам теперь постоянно с Викторией, и мне очень его не хватает. – Эддисон шмыгнула носом. – Я никогда не нуждалась в подругах, потому что у меня был Лиам. Сейчас дружить с кем-то уже, наверное, поздно… Поэтому я чувствую себя преданной и брошенной, а еще невероятно одинокой.
– Дружить никогда не поздно, – тихо сказал Ной, и Эддисон посмотрела ему в глаза. – Поэтому мы вполне себе можем стать как минимум друзьями. Ну, хотя бы попытаемся… Потому что из меня такой себе друг, мало кто выдерживает.
– Я уже в курсе.
Ребята засмеялись в унисон.
– Небольшая трещина и множественные ушибы, – резюмировал доктор. – Я обязан спросить, не стоит ли заявить в полицию?
– Не стоит, – среагировала Эмма. – Парень борьбой увлекается, ничего серьезного.
Эддисон и Ной переглянулись. Эмма состроила невинное лицо и попросила у врача заключение и рецепт. Для быстрейшего выздоровления Ною нацепили корсет на торс, в котором он должен был проходить по меньшей мере две недели. Хотя полное восстановление пророчили на четвертую неделю.
Они вернулись, когда стрелка часов перевалила немного за пять часов вечера. Эддисон для себя отметила, что они впритык успели до возвращения Чака. Довольная собой, она собиралась уже зайти домой, но увидела во дворе Лиама, тот поливал клумбы миссис Келлер.
– Лим-Лим, – позвала Эддисон.
– Эдди… – Лиам взглянул на нее и сразу отвернулся. Эддисон прекрасно знала эту реакцию, он обижался. – Уже спасла своего парня?
– Да. Все прошло хорошо, если тебе интересно.
Лиам ничего не ответил.
– Не злись, я не могла поступить иначе.
– Он получил по заслугам, Эдди! – крикнул Лиам, откинув в сторону поливочный шланг, и повернулся к Эддисон. – Из-за него тебя ударили, а могли и… Как ты можешь быть такой… такой…
– Доброй? – предположила Эддисон. – Это ведь вообще не моя фишка. Обычно добрый ты. Но не сейчас и не по отношению к Ною.
– И на это есть веская причина! Если тебе плевать на твое состояние, мне – нет. – Лиам поджал губы и поднял шланг. – Я до сих пор в кошмарах вижу твое испуганное лицо… Как такое вообще можно простить?
Эддисон чуть ближе подошла к Лиаму. Она хотела взять его за руку, но вспомнила про Викторию и их с Лиамом поцелуй на крыше и передумала.
– Потому что тогда не было его вины… Это не он ударил меня и не он испугал. Ной не в ответе за меня, прийти на вечеринку я решила сама. Он вообще не приглашал меня в тот день.
– Странные у вас отношения, – буркнул Лиам.
Розы миссис Келлер уже тонули в воде. Эддисон не понимала, отчего Лиам так бурно на все реагировал. Она решила разрядить обстановку.
– Помнишь, домик у пруда, что мы снимали в детстве с родителями?
Лиам кивнул.
– Мы выросли, сейчас сможем арендовать его сами, – Эддисон быстро добавила: – Ну хорошо, нам поможет мама. Так… что думаешь?
– Виктория не простит, если я поеду без нее. Вы сможете поладить?
– Ну, можно сказать, мы почти подружились, – ответила Эддисон, а сама почувствовала, как сердце снова запищало «Предатель!». Она хотела побыть с Лиамом вдвоем, как раньше. – Я буду с Ноем. Ты же не против?
– Против, но толку-то?
Эддисон вынужденно улыбнулась. Ее попытка вспомнить былое вылилась во что-то сомнительное. И одному только богу было известно, чем закончится такой отдых.
Вздрогнув от собственных мыслей, Эддисон вернулась в реальность. Попрощавшись с Лиамом, она пошла домой.
Глава 8Запутанный отдых
Дни до выходных бежали со скоростью света. Эддисон не понимала, почему так волнуется перед запланированным отдыхом. Но ненароком она представляла нежности Лиама и Виктории и то, что они с Ноем не смогут соперничать с этими двумя. И это заставляло Эддисон ощущать тошноту в горле.
– Что я должен буду делать?! – воскликнул Ной.
Последнюю неделю они с Эддисон каждый день проводили вместе. Вопреки предостережениям Ноя о том, что друг из него не очень хороший, дружить он умел. И поэтому Эддисон испытывала огромную благодарность к парню. За мороженое долг он так и не вернул, зато за эти несколько дней сводил Эддисон в кино, на аттракционы и накормил сладкой ватой. Правда, смотря фильм, они с Ноем ни разу даже не заговорили, потому что «Здесь же три человека-паука, ничего не упустить бы!». А после аттракционов Эддисон стало так дурно, что от вида сладкой ваты ее чуть не стошнило. Хотя потом ради новой дружбы она все же засунула в себя кусочек. Встречи получились сумбурными, но в этом и был весь Ной Кинг.
Сейчас они сидели в комнате Эддисон – белые стены украшали ее работы с лицами незнакомцев, светлую мебель разбавляли красками разноцветные подушки, по потолку, словно паутина, были развешаны однотонные гирлянды – и строили теории о том, как пройдет уикенд. Эмма новому другу дочери была рада, за пару встреч они с Ноем даже поладили.
– Ну а что? – надула губы Эддисон. – Я планировала поехать с Лиамом вдвоем. Кто виноват, что Виктория теперь за ним везде таскается?
– Возможно, Здоровяк, но точно не я! Так почему страдать мне?
– Изображать моего парня стало страданием? – возмущенно засопела Эддисон. – С каких пор?
– С тех самых, когда я понял, что подписал себе чуть ли не смертельный приговор, связавшись с тобой.
Эддисон фыркнула и упала на кровать, собирая в кучу подушки. Ной сидел на полу, облокотившись на дверь, и рассматривал комнату Эддисон. Он первый раз оказался здесь.
– Что я делаю? – задумчиво произнес Ной. – Наедине с красивой девушкой, в ее комнате, дом принадлежит только нам двоим…
Ной взглянул на Эддисон и хитро поиграл бровями. Она не растерялась, запустила в него подушкой, и оба захохотали.
– Спасибо тебе… Не думала, что когда-нибудь смогу так спокойно чувствовать себя и разговаривать по душам с Ноем Кингом.
Ной ухмыльнулся. А в следующее мгновение подорвался на ноги, залез на кровать и навис над Эддисон. От неожиданности у Эддисон сперло дыхание, она шокировано уставилась на Ноя:
– Т-ты чего?
– Не будь спокойна рядом со мной, Смит, – хрипло прошептал Ной.
От теплого дыхания Ноя и приятного аромата его парфюма у Эддисон закружилась голова.
– Хоть я и согласился быть тебе другом, не стану жилеткой для слез и соплей, – томно сказал Ной, закусив губу. – Не сравнивай меня со Здоровяком. В первую очередь я все-таки парень, а потом уже, возможно, друг.
Эддисон нервно сглотнула, но затем быстро сообразила, как должна поступить.
– Да что ты говоришь, соблазнитель хренов!
– Ай!
Ной получил кулаком в бок и повалился с кровати, схватившись за ребра. Эддисон поднялась на локтях, наслаждаясь, как тот хнычет и катается по полу.
– Бессердечная!
– Да не прикидывайся, я совсем легонько ткнула. Лучше давай повторим, кто и что из нас любит, чтобы перед ребятами не спалиться. Черного цвета и Егермейстера не достаточно. Что еще?
Ной улегся на спину, положив под голову руки, и начал перечислять:
– Жареное мясо на углях, тосты с арахисовой пастой и кофе со сливками. Обожаю ливни, часами готов смотреть на дождь, он… успокаивает. Люблю свой байк и никогда не катаю на нем девчонок.
– Прям никогда? Но девчонкам, которые в твоем вкусе, как раз понравилось бы это.
– А вот это уже интересно. И какие, по-твоему, девчонки в моем вкусе?
– Ну-у-у, – протянула Эддисон, – я неоднократно видела тебя в компании девушек симпатичных, но… не то чтобы умных.
– Чтобы раз потусить, у меня для них нет в требованиях наличия мозга, Смит. Но это не значит, что такие девушки в моем вкусе… Я, скорее, оценю индивидуальность, а не пустую красоту.
– Вау, – усмехнулась Эддисон, – да ты гурман.
– Ой, да иди ты! – Ной встал, засунув руки в карманы джинсов, стал накручивать круги по комнате. – Мимолетные увлечения нельзя сравнивать с осознанным выбором. На первых все равно, у вторых принимаешь даже минусы.
– А ты… любил уже?
– Спятила? – усмехнулся Ной. – Я ледышка до мозга костей. Надеюсь хотя бы к тридцатнику остепениться…
Раздался грохот. Блуждая по спальне, Ной случайно пихнул рукой короб, стоящий на пуфе. Из него вывалилась куча печатных фотографий.
– Что это, Смит?
– О, нет! – вскрикнула Эддисон, соскакивая с кровати. – Не смей смотреть, это личное!
Ной моментально поднял с пола несколько снимков и понесся прочь из комнаты. Эддисон пулей бросилась за ним. Ребята добежали до столовой, нарезали пару кругов вокруг стола, затем вокруг дивана в гостиной и выдохлись. Тяжело дыша и еле перебирая ногами, Ной еще пытался уйти от Эддисон, а она – его догнать. В конце концов, первой сдалась хозяйка дома:
– Я никому… не показываю… эти снимки…
– Хочу быть… первым, – простонал Ной, ухватившись за бок и щурясь от боли. – Я жить спокойно… не смогу… если их не увижу… теперь!
– Нельзя-я-я, – взмолилась Эддисон.
– Прошу-у-у! – повторил ее интонацию Ной. – А я обещаю… стать самым лучшим парнем… на этот уикенд. Здоровяк с ума сойдет… от моей нежности к тебе.
– Лишь бы я… не сошла с ума… от тебя!
– Значит, договорились?
– Да… черт с тобой!
Ной с облегчением рухнул на диван, вокруг которого они с Эддисон бегали. Она сделала то же самое. Оба сначала отдышались, а затем Ной взглянул на первый снимок. На нем лучезарно улыбался Лиам и щурился, смотря на солнце. Эддисон помнила этот момент. Она незаметно щелкнула друга, когда он ждал ее у дома, чтобы пойти в школу вместе. Лиам частенько появлялся на пленке, поэтому Эддисон не могла поделиться с ним этой тайной.
– Как предсказуемо, – усмехнулся Ной. – А меня щелкнешь?
– Не дождешься. На этих фото только те, кого я действительно люблю! – огрызнулась Эддисон.