Ближе к ночи, уже засыпая на втором этаже сарая, Эддисон прокручивала в голове все, что произошло между ней и Ноем. С той самой вечеринки прошло чуть меньше месяца, как она могла так быстро привыкнуть к нему – было ей непонятно. И от чувств к Лиаму не осталось и следа. Она по прежнему любила Лиама, но теперь будто смогла отделить любовь от дружбы и разобраться в себе.
Перед поцелуем Ной хоть и признался, что трусил, весь оставшийся вечер он вел себя вполне спокойно. Но в отличие от Лиама и Виктории, которые обжимались при любом удобном случае, Ной держал дистанцию с Эддисон. Возможно, решила она, он не привык показывать чувства на публике, ведь наедине, под дождем, Ной не скупился на проявление эмоций. А после заботливо укрывал Эддисон пледом, наливал чай и, улыбаясь, постоянно смотрел на нее, отчего та дико смущалась. Но Эддисон этого вдруг показалось мало. Нестерпимо мало.
Лежа в постели и слушая тихие разговоры друзей, которые все еще доносились через сон, Эддисон пыталась дождаться Викторию. Она ушла спать чуть раньше остальных, потому что продрогла, но ей хотелось засыпать Викторию вопросами. Эддисон чувствовала, что Виктория на ее стороне. И даже если причиной тому был Лиам, Эддисон это устраивало.
Ожидания, наконец-то, увенчались успехом. Виктория медленно и аккуратно улеглась рядом, пытаясь, вероятно, не разбудить Эддисон. Не поворачиваясь к ней лицом, Эддисон пробормотала:
– Виктори… в смысле Вики, прости за назойливость, но могу я задать пару вопросов?
Виктория не ответила, и Эддисон решила, что может продолжить.
– Как думаешь, у Ноя ко мне… все серьезно? – Виктория хмыкнула, и поэтому Эддисон добавила: – Я сама не знаю, что со мной происходит. Такое чувство, что я полностью готова ему довериться… Это пугает.
Виктория вдруг приблизилась, прижалась плотнее к Эддисон и крепко обняла. От такого поведения девушки у Эддисон пропал весь сон, и она удивленно открыла глаза. Но затем у самого уха послышался хриплый и взволнованный голос Ноя.
– Ничего не бойся, Липучка. Я ни за что тебя не обижу и никому другому этого не позволю.
– Н-ной?..
– Прости, – посмеялся он, уткнувшись Эддисон в шею. – Не смог отказать себе в удовольствии и не послушать, что ты скажешь… Я решил на эту ночь спровадить Вики к Здоровяку. И эта идея их, кстати, очень порадовала. – Ной вдохнул запах волос Эддисон. – И… у меня это серьезно. Впервые.
Эддисон показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Такого смущения ей еще не доводилось испытывать даже в присутствии Ноя.
– Я же почти полностью голая!
– А я со своим одеялом и уж точно не стану лапать тебя. Просто доверься мне. Если сможешь…
Ной прошептал последнюю фразу, коснувшись губами мочки уха Эддисон. По ее телу прошла волна приятной дрожи. Она прикрыла глаза и попыталась отпустить волнение, довериться, как и просил Ной. Это оказалось несложно. Но стоило Ною прижать ее ближе к себе и начать нежно целовать плечи, как новая волна трепета захватила Эддисон. Внизу живота потеплело от удовольствия, она звучно выдохнула.
– Эй… не делай так, прошу, – тяжело дыша протянул Ной. – Это сводит с ума. Я боюсь потерять контроль. – Ной прикрыл оголенное плечо Эддисон одеялом. – Спокойной ночи, Смит. Надеюсь, тебе будет так же тяжело заснуть, как и мне.
Эддисон тихо пискнула, не желая, чтобы приятные ощущения заканчивались, но Ной оказался непоколебим. Он плотнее прижался к ней и замер, пытаясь заснуть.
Уроки тянулись утомительно долго. Эддисон и Ной расстались полчаса назад перед аудиторией, где у Эддисон проходило занятие, но она уже скучала. Было в этом что-то волшебное и мистическое. Эддисон боялась помешательства, но, кажется, именно это с ней и происходило. В отличие от влюбленности в Лиама, влюбленность в Ноя была совсем иной.
Когда Эддисон грезила о Лиаме, то не замечала ни одного парня на горизонте. У нее был Лиам, и она знала, что он единственный в ее вкусе. Чувства к Ною пробудили странный интерес к другим парням. Вот только если раньше она просто не обращала на них внимания, то сейчас замечала кучу недостатков. Слишком громкие, неопрятные, высокомерные они не так одевались, не так стояли, даже ели не так, как надо. И каждый второй Эддисон раздражал. Она даже попыталась отыскать минусы в Ное, но через минут десять поняла, что зависла, думая о нем и глупо улыбаясь.
Мобильник в кармане завибрировал, вырывая Эддисон из мира фантазий. Она взглянула на экран и почувствовала, как тепло разрастается во всем теле. Ной написал сообщение:
Ной Кинг: «Думаешь обо мне, Липучка?»
Не успела Эддисон набрать ответ, ей пришло следующее:
Ной Кинг: «Знаю, думаешь. Иначе и быть не может! Какие планы на день? Я собираюсь слинять с последних уроков…»
Эддисон поджала губы, не зная, намекает ли на что-то Ной. Но в любом случае у нее не было выбора, поэтому она ответила:
«Я дала обещание маме, что не брошу из-за тебя учебу! В последнее время ты на меня плохо влияешь… (ладно, это шутка). Но, если по правде, мама и так мне позволила не поступать в колледж… я должна хоть в чем-то к ней прислушиваться. Знаю, мои уговоры на тебя вряд ли подействуют, но, может, и тебе не стоит прогуливать?»
Эддисон отправила сообщение, а потом вспомнила еще кое-что.
«И, кстати, сегодня после учебы мы с мамой едем покупать мне машину. У меня будет своя тачка, представляешь?!»
Пару минут Эддисон пристально смотрела на экран телефона, пока тот вновь не вспыхнул от нового оповещения.
Ной Кинг: «Ты даже в мессенджерах много болтаешь, Смит… Я не могу остаться, есть дела»
Эддисон не успела подумать, о каких делах писал Ной, как последовало еще одно сообщение:
Ной Кинг: «Вау! Своя тачка – это круто. Уже решила, какую хочешь?»
Весь урок, а затем и последующие Эддисон и Ной без устали переписывались. Они обсуждали любимые фильмы, клипы и даже книги. Оказалось, Ной очень любил детективы, но мало кому в этом признавался. Ему нравилась серия книг Агаты Кристи, он прочитал от корки до корки всего Шерлока Холмса и даже был знаком с работами куда менее известныхписателей. На книжной полке Ноя на почетном месте стояли романы Содзи Симады – мастера интеллектуальной игры со своим читателем. Но больше всего Эддисон приятно удивил тот факт, что, будучи ярым прогульщиком, Ной писал без ошибок. Она не считала себя снобом, но не смогла не подметить эту приятную деталь в их общении.
В ожидании нового сообщения, Эддисон засмотрелась в окно. Яркое солнце и отсутствие ветра не настраивало на учебный лад. Эддисон вдруг встрепенулась, взяла телефон в руки и быстро переименовала контакт Ноя. Следующий текст от него был подписан уже иначе:
Мой Король: «Спишемся позже. Скучай по мне!»
Эддисон смущенно засмеялась, закусив нижнюю губу.
Когда уроки закончились и ученики радостно расходились по домам, на школьной парковке Эддисон заметила Лиама и Викторию. Ребята хоть и выглядели слишком занятыми друг другом, но Эддисон обрадовались.
– Привет, Эддисон, ты вечером в паб с нами поедешь, или Ной сам заберет тебя?
– Какой еще паб? – не поняла та.
– Тебе что, Ной не говорил? – удивился Лиам.
– Не может быть, – подхватила Виктория, озадаченно выгнув бровь. – Ной выступает сегодня в «Джуниор Питерс», это в центре города. Мы приглашены. Не может быть, чтобы он ничего не сказал тебе… – Заметив замешательство на лице Эддисон, Виктория предположила: – Возможно, он просто еще не готов хвастаться своими талантами. Выделываться он любит, но, видимо, не тогда, когда речь заходит о его девушке.
– Ага, – кивнула Эддисон, а сама вспомнила балладу о чародейке Йеннифер из Венгерберга, которую пел ей Ной, и невиданное ранее чувство завладело ее сердцем. Она решительно сказала: – Я поеду с вами. Устрою Ною сюрприз.
Весь остаток дня Эддисон отчаянно ждала приглашение в паб от Ноя, но его не последовало. Покупку машины пришлось отложить на следующий день. Эмме Эддисон наплела про головную боль, которая вечером сама собой испарилась. Собиралась и красилась на выступление Ноя она в мрачном настроении.
– Ого! – присвистнув, Эмма оценила наряд дочери. Она посмотрела поверх планшета на Эддисон. – Черное мини с декольте, высокие каблуки и красная помада… Так-так-так. Не на свидание ли ты часом собралась?
– Нет, – буркнула Эддисон, хмурясь. – На убийство.
– Еще раз ого… – озадачилась та. – Прикрыть нужно?
– Да, мам, было бы славно. Если копы станут расспрашивать, скажи, никакого Ноя Кинга мы не знаем.
– Ноя? Хм… Прости, детка, ничем не смогу помочь.
Эмма показательно поджала губы и снова уставилась в экран планшета.
– Это в каком еще смысле?!
– Я буду свидетельствовать против тебя, – пояснила Эмма, все так же не смотря на Эддисон.
У Эддисон от удивления отвисла челюсть. Она перестала метаться по гостиной в поисках кардигана и уставилась на Эмму.
– Мама! Ты сейчас встаешь на его сторону?!
– Дай-ка подумать… Да, так и есть! Моя дочь, наконец-то, похожа на леди, надела платье, красивые туфли, она светится от счастья и ужасно взволнована из-за мальчика. Я в предвкушении красивой истории любви.
– Да ну тебя! – фыркнула Эддисон, краснея, словно помидор. – Ной обманул меня, сказав, что у него дела, а сам выступает в местном пабе!
– Ну… так это на «дела» и похоже, – улыбнулась Эмма.
Эддисон закатила глаза, накинула на плечи найденный под диванной подушкой кардиган и вышла из дома. Остановившись на крыльце, она оглянулась на дверь и не смогла сдержать улыбку. Ной нравился Эмме, и Эддисон это несказанно радовало.
Прибыв в «Джуниор Питтерс» Эддисон слишком разволновалась. Она откровенно боялась того, что может там увидеть. Ее мучило сразу миллион вопросов. «Почему Ной не сказал о выступлении? – закусывая губу думала она. – Почему не пригласил меня, как Лиама и Викторию? А вдруг он играет со мной, как с куклой-марионеткой в театре?».