Мы едем в чудесную гостиницу, где пройдет свадьба Джессики. Гарри – отличный попутчик, и с ним легко общаться. Наверное, это потому, что мы (какая ирония) особенно и не стараемся произвести впечатление друг на друга. Мне не нужно казаться идеальной и лезть из кожи вон, чтобы ему понравиться в надежде на второе свидание, не нужно притворяться, что я не завидую подругам, не нужно делать вид, будто постоянное одиночество не разъело мне душу. Гарри в свою очередь может открыто признаться мне в том, что изменял бывшей жене, что он трудоголик и достаточно часто играет в азартные игры, а еще до ужаса боится, что ему снова придется «всерьез задуматься о свиданиях»: ведь все считают, что ему давно следовало бы остепениться и завести семью.
Он забавный, остроумный и ироничный, и мне это нравится.
И я жду не дождусь, когда он наденет костюм. Наверняка он из тех парней, которые в костюме выглядят так, что женщины падают в обморок.
Я не то чтобы собираюсь падать в обморок, просто…
Что уж тут скрывать: мне нравится притворяться, что такой обалденный парень – мой бойфренд. Особенно перед теми, кто смотрел бы на меня с брезгливой жалостью, явись я на свадьбу одна.
Мы скоро будем в отеле, а пока еще раз повторяем свою легенду.
– Ты им сказала, что начала встречаться со своим воображаемым парнем в марте, правильно?
– Да, но, может… – Я колеблюсь, обдумывая этот вопрос. – Может, обойдемся без телячьих нежностей на людях? Если с Джейксоном все наладится и я решу представить его семье, мне придется наврать, что мы с тобой расстались. Короче, никто не должен видеть в нас идеальную пару.
– Понятно.
Я рада, что хоть одному из нас двоих что-то понятно.
Мы подъезжаем. Мы с Джессикой несколько раз были здесь, но у меня все равно захватывает дух. Трехэтажная гостиница построена из песчаника, к парадному входу ведет впечатляющая лестница. Окна в здании арочные, повсюду стоят задрапированные красивые женские скульптуры с задумчивым взглядом и статуи купидонов, напоминающие древнеримские. По обе стороны отеля – ухоженная лужайка, и, насколько я помню, на заднем дворе стоит восхитительная беседка, окруженная роскошными розами и фигурными кустами.
Солнце только начинает заходить за горизонт, и все вокруг выглядит мило и романтично: солнечные лучи, запутавшиеся в ветвях деревьев, отбрасывают на лужайку легкие тени и одаривают мир золотистым светом. В таком месте легко представить, как по величественным ступеням бежит героиня какой-нибудь исторической драмы в исполнении Киры Найтли.
Мы с Гарри забираем сумки с заднего сиденья. Его вещи сложены в маленький и прочный, но потрепанный и исцарапанный чемодан – такие даже на лоукостерах считаются ручной кладью. Но в руках он несет прозрачный кофр с костюмом внутри, и этикетка гласит: Hugo Boss. Он предлагает донести и мой чехол с платьем подружки невесты, но я говорю ему, что сама справлюсь.
– Прибереги хорошие манеры для завтрашнего торжества, – шучу я.
Мы спокойно заселяемся в отель. Я раскошелилась на второй номер для Гарри – но только на эту ночь: поскольку на завтра все забронировано для гостей Джессики, я надавила на то, что я важный человек, подружка невесты, и нам дали комнату с двумя отдельными кроватями.
В номере я разбрасываю вещи и быстро переодеваюсь. Меняю джинсы и майку на летящее летнее платье, стаскиваю кроссовки, в которых вела машину, надеваю босоножки на каблуке и быстренько освежаю макияж.
– А ты неплохо выглядишь, если привести тебя в порядок.
Я переоделась отнюдь не ради Гарри, но все же краснею от комплимента.
– Заткнись, а. – Я пытаюсь скрыть улыбку, но у меня не получается.
Может, я старалась и для него тоже.
Не судите строго. Он привлекательный. А я тоже живой человек.
На ужин я прихожу раньше положенного, но по меркам моей семьи это все равно означает «опоздала». Все пьют и болтают, собравшись у барной стойки в ресторане гостиницы, и в четверть восьмого мы с Гарри присоединяемся к ним. Папа надел костюм. Для сегодняшнего ужина Камилла специально купила еще одну вуалетку, но в отличие от той, которую она припасла для свадьбы, эта хотя бы небольшая и неброская, изысканного бирюзового цвета, который идет к ее светлым волосам. Живот Надин стал еще заметнее. На ней повседневное хлопковое платье в пол, и все равно она сильно потеет и обмахивается коктейльным меню. Ее муж Дэвид и жених Джессики Конор оба одеты так, словно только что приехали из офиса, и у каждого в руке по пиву. Они оживленно о чем-то беседуют, а папа закатывает глаза и явно с ними не соглашается. Родители Конора разговаривают с Надин, а его младший брат стоит в сторонке: в ушах у парня беспроводные наушники, и он полностью погрузился в телефон.
Джессика сияет.
Конечно, так и должно быть, но она сияет на самом деле. Щеки у нее пылают румянцем, а улыбка лучится почти так же, как огромный бриллиант в обручальном кольце, надетом на палец.
Она замечает нас первой: смотрит через плечо матери, с которой беседует, и ее взгляд останавливается на нас. Ее глаза распахиваются, она приподнимается на цыпочки и восторженно машет нам рукой:
– Софи! Соф, ты приехала!
И даже не опоздала… Это остальные пришли раньше, а я не опоздала – и точка!
Мы подходим к членам моей семьи, я обнимаю Джессику и говорю ей, как прекрасно она выглядит. Здороваюсь с Конором и, не зная, что еще сказать, поздравляю обоих:
– Еще раз поздравляю. Это просто восторг! Вы, ребята, наверное, в полном восторге.
Может, стоит предложить алкогольную игру? Каждый раз, когда я говорю «восторг», все выпивают по рюмке залпом.
– Ты не представишь нас своему другу, Софи? – игриво и лукаво спрашивает Камилла.
– Ох, ага, да, м-м-м…
Ладно, поехали.
– Это Гарри, мой… парень.
Девочки открыто обмениваются взглядами и оценивают, как мы смотримся вместе, но Гарри отважно делает вид, что ничего не происходит, и, широко улыбаясь, здоровается со всеми.
– Вы, наверное, жених и невеста, – говорит он Джессике и Конору. – Примите мои поздравления. И спасибо, что пригласили. Прекрасное место для свадьбы.
Он пожимает Конору руку. Джессика кидает на меня взгляд, который, как я понимаю, означает: «Черт! Ты только посмотри на него!»
Не могу не согласиться.
Я быстро представляю Гарри всех остальных. Даже брат Конора вынужден оторваться от экрана – когда мать рявкает на него, он без особого энтузиазма взмахивает рукой:
– Привет, Софи.
Справедливости ради, если бы мне тоже было шестнадцать, подобное мероприятие едва ли скрасило бы мне пятничный вечер.
Папа пожимает Гарри руку.
– Я и хотел бы сказать, что мы много о вас слышали, но Софи держала ваши отношения в большом секрете.
– О господи, – смеется Гарри. – Соф, надеюсь, это не значит, что ничего хорошего обо мне ты сказать не можешь?
– Н-нет, конечно нет. Просто… я думала… Ты умеешь произвести первое впечатление, так что лучше уж ты сам.
– Да, ты же меня знаешь, – говорит он и подмигивает мне. (Нахал, в его исполнении и этот милый пустячок должен считаться преступлением на сексуальной почве.) – Я люблю делать людям приятное.
Оглядываясь назад, я понимаю, что фейковый бойфренд – это не просто перебор, это абсолютное долбаное сумасшествие и полный абсурд.
Но каким-то чудом (или по чистой случайности) нам с Гарри все сходит с рук.
Гарри в центре событий. Он обаятельный, веселый и несет правдоподобный бред о наших отношениях – когда его об этом спрашивают. Он говорит о политике с отцом Конора, о каком-то супергеройском сериале с братом Конора (насколько я понимаю, однажды на каком-то мероприятии он видел актрису, исполнявшую в этом сериале главную роль, и он забавно рассказывает, как она сделала шаг назад, не видя, что он стоит позади нее на цыпочках, и облила его шампанским). Он говорит с Надин о ее беременности, с Джессикой – о свадьбе. Он упрашивает папу и Камиллу рассказать обо мне какую-нибудь стыдную историю.
Он идеальный партнер для свиданий.
Блин. Нет, не так: он идеальный фейковый партнер.
В любом случае у нас ведь не настоящее свидание.
Он и сам охотно выдумывает обо мне стыдные истории.
– Представляете, пришли мы с нашими приятелями на квиз в один бар, – говорит он, – а она давай спорить с ведущим о точном тексте в песне Гарри Стайлза. Я думал, она сейчас запоет ее при всех. Но в итоге мы все равно продули музыкальный раунд… А наша вторая встреча состоялась знаете почему? Софи использовала меня как «парашют». Ну, знаете, если на свидании что-то не заладилось, тебе нужно, чтобы кто-то позвонил и дал тебе повод срочно уйти. Соф, сама поделишься или мне пересказать? Короче, они пошли в бар с игровыми автоматами, и этот парень обыграл ее в пинбол. Парень и правда чуть с ума не сошел, когда побил рекорд по очкам, но вы же знаете Софи! Неудачница как она есть. Ей просто нужен был предлог, чтобы снова со мной увидеться. Но она же слишком гордая, чтобы открыто пригласить меня на свидание…
Он рассказывает эти небылицы о нас, а я отчаянно стараюсь не таращиться на него, удивленно разинув рот. И не потому, что это не в моем стиле (было дело, я просила Талли побыть моим «парашютом», а если я порядком напьюсь, то запросто могу сцепиться с ведущим викторины по поводу Гарри Стайлза), а потому, что он так естественно вплетает ложь в разговор.
Он, конечно, говорил, что записался на курсы импровизации после разрыва с женой, потому что хотел немного поднять себе настроение, – но, черт его дери, он хорош.
Он делает все, чтобы с ним было легко, спокойно и весело. И в итоге я забываю про свой не до конца продуманный план, согласно которому должна вести себя так, словно в наших вымышленных отношениях не все гладко.
И вот он перекидывает руку через спинку моего стула, нахально улыбается, когда Камилла восхищается, какая мы сладкая парочка, и игриво отчитывает меня за то, что я так долго прятала его от семьи.