«Ха-ха, отличное приветствие! Спасибо, все хорошо. А у тебя?»
«Уютно устроилась перед экраном, у меня сериальное воскресенье, так что все хорошо».
«Что смотришь?»
«“Вызовите акушерку”. Не бойся, профиль у меня настоящий, но я реально чувствую себя теткой с восемью кошками… или вроде того».
«Ха-ха, звучит отлично».
Хм.
Может, Джозеф не самый разговорчивый парень на свете? Или он немного застенчивый, и ему нужно пообщаться подольше, чтобы вылезти из своей раковины…
Ладно. Он выглядит симпатичным и милым, я ему тоже понравилась, так что, пожалуй, стоит посмотреть, к чему все это приведет.
Битый час я переписываюсь с Джозефом: выпытываю подробности о его работе (инженер-технолог в какой-то компании, о которой я раньше не слышала), про его хобби (тяжелая атлетика, путешествия, ужастики), обдумываю сообщения, прежде чем начать печатать, – у него рубленые фразы, и я стараюсь отвечать ему тоже коротко, чтобы диалог выглядел более гармонично.
«Не хочу показаться занудой, но я, пожалуй, пойду спать. Сегодня у меня тот еще денек! Но было приятно с тобой поболтать»
А вот и момент истины. Три точечки появляются и исчезают в диалоговом окошке, появляются и исчезают – пока он, судя по всему, тщательно подбирает слова. Я смотрю на точки: у меня замирает сердце и сводит живот.
«Поболтаем завтра? Целую».
Он оставляет мне свой номер.
Глава 4
– Как там парень, с которым ты общалась? – неделю спустя спрашивает Талли.
Она придирчиво изучает меню в Costa Coffee, хотя мы обе знаем, что она закажет средний карамельный мокко на обезжиренном молоке, как делает всегда, если в кофейне нет сезонного меню. (В середине лета она берет карамельный обезжиренный фраппе. Ей нравится мешать полезное для фигуры молоко с калорийными напитками.)
Я поднимаю взгляд от экрана телефона:
– Разноцветный Джо? Мы сегодня опять идем в бар.
– Что? Да нет, этот… Как его? Ну ты знаешь, о ком я. Который Чарли Уизли.
«Чарли Уизли» – это не тот парень из «Гарри Поттера», который изучал драконов в Румынии, а тридцатилетний рыжий смотритель зоопарка. У него еще дома живет ящерица. На самом деле его зовут Дэниел. Это был мой первый мэтч после обновления профиля, а пару недель назад мы один раз пообедали вместе.
– Просто пшик. – Я качаю головой.
Талли смотрит на меня поверх меню, и взгляд ее темно-зеленых глаз слишком похож на сочувственный.
– Он тебя игнорил?
Если бы она не была моей лучшей подругой, я постаралась бы не закатывать глаза. Но я закатываю и для пущей убедительности фыркаю.
– Нет. Пшик, говорю же. Взаимный.
– Я думала, он тебе нравился!
– Ну… наверное, да, но…
Нет, она права, он меня игнорил. Ладно, Талли, твоя взяла. Обидно это признавать. Ненавижу перебирать в памяти каждое сказанное слово, каждый свой поступок, чтобы понять, где я так облажалась и почему человек даже не может сказать мне напрямую, что больше не хочет со мной общаться.
Выражение лица Талли становится еще более сочувствующим, а я терпеть не могу, когда меня жалеют из-за моего одиночества, – почти так же сильно, как ненавижу игнор.
– Наверное, я не та девушка, которую он ищет. Он был очень сдержанным и каким-то зажатым, и у нас разное чувство юмора. Ну и ладно. Мы хотя бы попробовали.
– Ему же хуже, – уверенно заявляет она, и сочувственное выражение тут же исчезает. – Так что там насчет Разноцветного Джо? Прости, я обещала прочитать твои сообщения, но я просто…
В оправдание Талли могу сказать, что она не виновата. Она работает над каким-то важным проектом, и дедлайн уже не за горами, а компания объявила о скором массовом сокращении, к тому же они с ее парнем Сэмом хотят купить квартиру, – так что на нее навалилось все и сразу. Это она предложила встретиться в заведении на полпути между нашими офисами и спокойно поболтать за чашкой кофе. На вечеринке по случаю помолвки Лены мы так и не смогли нормально пообщаться.
Мы заказываем кофе, и я рассказываю ей про Разноцветного Джо – того самого Джозефа в плавательных шортах с радужными узорами. Пишет он всегда очень коротко и никогда не отправляет два сообщения подряд: иногда мне кажется, что общение у нас какое-то натянутое, и у меня отпадает желание отправлять ему развернутые послания про свою жизнь или расспрашивать, как у него дела.
Хотя, думаю, он не специально пишет так односложно.
Моя мудрая Талли согласно кивает:
– Просто он мужчина. Да, понимаю тебя.
Я рассказываю ей, как замечательно мы с ним пообщались в прошлый четверг вечером, когда после нескольких дней переписки пошли выпить в бар. Он интересовался моей жизнью – вроде бы вполне искренне – и попросил посмотреть сделанные мной фотографии, когда я упомянула, что это мое хобби. Он шутит с каменным лицом, а на прощание, проводив меня до такси, поцеловал меня в щечку.
Талли кривится:
– У-у-у…
– Что?
– Просто поцеловал в щечку?
– У него не так давно закончились продолжительные отношения. Думаю, он не хочет спешить. Ну, если я правильно поняла его настрой.
– А «не так давно» – это сколько?
– Месяца три назад.
– М-да. – Она снова скептически морщится, но тут же улыбается мне. – И все же хорошо, что сегодня вы снова увидитесь! Идете ужинать?
– Нет, просто выпьем. Не будем усложнять. Потом по домам, завтра обоим на работу.
– М-да, – повторяет она.
– Да что такое-то?
– Ничего.
– Что?
Теребя салфетку, она вздохнула:
– Просто мне это кажется… Ну, каким-то несерьезным. Не знаю. Что плохого в том, чтобы вместе поужинать? Почему надо обязательно идти в бар?
– Ты слишком заморачиваешься, – говорю я, потому что так надо.
Нет, я и сама об этом думала, но если я погрязну в подозрениях, то так загонюсь, что все испорчу еще до того, как у Джозефа появится шанс себя проявить.
Пойти в бар – это мило и неформально. Слишком неформально? Середина рабочей недели, мы выпьем по два, ну, пусть по три коктейля, а потом разбежимся по домам? Хм. Времени на посиделки у нас будет немного, к тому же обстановка не такая интимная, как за ужином. Хотя встреча в баре больше располагает к общению, чем кинотеатр или клуб, и это, конечно, плюс. Интересно, он предложил выпить, решив, что я этого хочу? Ведь я сама сказала – как здорово мы посидели на прошлой неделе… Или это потому, что он пытается сэкономить деньги и силы для выходных, чтобы поужинать с какой-нибудь девушкой, которая нравится ему больше? А я так, просто для поднятия самооценки по будням и способ убить время вечером?
Видите? Вот я и загналась.
Если Джозеф хочет вместе выпить в четверг вечером, пусть так. Я рада, что он вообще решил встретиться со мной еще раз.
– Я просто не хочу, чтобы тебе снова было больно, – говорит Талли.
На ее лице сердечком снова появляется та самая гримаса, а пухлые губки поджимаются.
Я чувствую болезненный укол, и мне трудно объяснить словами, что это: то ли паника (ведь она отчасти права), то ли обида, то ли досада. Но я знаю наверняка, что это плохое чувство, поэтому загоняю его поглубже и презрительно фыркаю:
– Вряд ли я когда-нибудь смогу так долго встречаться с парнем, чтобы мне стало действительно больно.
– Может, слово «больно» и не подходит. Но ты разочаровываешься каждый раз, когда ничего не выходит. И ты же хотела взять паузу, – вдруг вспоминает она. – Ну, после Гарета-похитителя-Рождества.
Гарет-похититель-Рождества – кодовое имя для одного старого доброго Гарета, который бросил меня в канун праздника.
– Ты пришла ко мне с бутылкой «Бейлиса» и рыдала по нему. Даже выкурила две сигареты из заначки на черный день.
– Да потому что это канун Рождества! День исполнения желаний! Кто же бросает в праздник? Это, я не знаю, один из пяти худших дней для расставания. Даже хуже, чем разойтись в День святого Валентина или на день рождения.
– Ты тогда сказала: «Все, Талли, больше никаких отношений. Я не могу тратить свою жизнь на лузеров, которые только морочат мне голову».
– Это я тогда так сказала. А теперь передумала.
– Ты уже не первый раз так говоришь, Софи.
– И?..
Талли вздыхает. Мы дружим уже десять лет, и я прекрасно знаю, что значит этот вздох. Она не единственная моя одноклассница, с которой я до сих пор общаюсь, но только ее я пригласила бы на свою свадьбу (если когда-нибудь встречу парня, с которым дело дойдет до брака). Она моя самая старая подруга и самая близкая – и эмоционально, и территориально. В общем, именно так она вздыхает, когда что-то кажется ей ослепительно очевидным и она не знает, как донести это и до меня. Она частенько так вздыхала, когда помогала мне готовиться к экзаменам по математике в старшей школе или когда пыталась объяснить секреты приготовления спаржи.
– Погоди-ка, – неожиданно говорит она, роясь в телефоне. – Смотри, тебе надо кое-что прочитать… Я вроде это лайкала… А, вот! – Она нажимает на ссылку и дает мне телефон.
«ГОДЕН, СВАЙП, СВОБОДЕН: “Я понимаю, что все это рекламная замануха… но я просто хочу любви…”»
Моя статья о том, как грустно быть одинокой, смотрит на меня с экрана, и я даже не знаю, плакать мне или смеяться.
Колонка получилась по чистой случайности. Работая в отделе маркетинга, я брала на себя дополнительные обязанности и несколько раз писала коротенькие рекламные статьи: рекламодатели хотели, чтобы их товары или услуги были органично вписаны в текст газетной публикации, а не выглядели как проплаченная реклама.
Обычно местные новости не такие уж и захватывающие. Дни открытых дверей в собачьих приютах, школьные праздники, безработный отец семейства, чей онлайн-магазин вязаных изделий завирусился в интернете… Однажды мы, правда, делали репортаж о настоящей спецоперации отдела по борьбе с наркотиками – снайперы на крышах и все такое, – но это было два года назад.