– Ты не можешь начинать «серьезные отношения»… Соф, да все время, что я тебя знаю, ты только и твердишь, как сильно тебе хочется найти парня! Ты постоянно жалуешься на одиночество, на то, как трудно кого-то найти и как окружающие тебя осуждают… Да у тебя популярная колонка, в которой ты пишешь про отношения и про то, как хреново быть одной!
– И я была не права! Я была… В смысле…
Нет, быть одинокой – действительно хреново. Конечно, я ненавижу, когда меня за это осуждают, – а постоянные свидания просто задалбывают. Я ненавижу себя за то, что лишь недавно поняла, как много зависит от нашего собственного отношения к одиночеству, – а это отношение мы можем и контролировать, и изменить.
Я не знаю, как объяснить это Гарри. Я даже не совсем понимаю, как разложить все по полочкам у себя в голове, но я знаю и чувствую всем своим существом, всем умом, всем сердцем: отношения с ним – не то, чего я хочу. Забавно, но единственное, что могло бы объяснить ему мою позицию, – это моя свежая статья, которую он прочитал и тут же выкинул из головы, потому что она его не зацепила.
– Я не хочу вступать в отношения, о которых потом пожалею, – наконец говорю я. – Я не буду встречаться с тобой ради дома, свадьбы, ребенка. Ради того, чтобы всех вокруг осчастливить. В твоем случае это не сработало, верно?
Гарри отшатывается так, словно я дала ему пощечину. Его бросает в краску, щеки покрываются розовыми пятнами.
Мы стоим в тишине, наэлектризованный воздух, полный жизни, потрескивает от напряжения. Между нами «химия» – и я чувствую ее сильнее, чем после свадьбы Джессики, когда мы с Гарри впервые оказались в постели. Но на этот раз напряжение грозится задушить меня, утопить, и я даже не готова возражать – потому что не готова смотреть на его боль.
У меня перехватывает горло, но уже через мгновение я с трудом выдыхаю, закусив губу.
– Я не это хотела сказать, – шепчу я, умирая от стыда, но отчаянно стараясь встретиться с Гарри взглядом.
И у меня получается – но это совсем не тот дружелюбный, дразнящий, наполненный флиртом взгляд, которым он смотрел на меня раньше. Сейчас Гарри выглядит печальным, будто я его уничтожила. Он с трудом сглатывает комок в горле, и этот звук кажется слишком громким в окутавшей нас тишине.
– Ну да, – бормочет он. – Хотела не это, но сказала это. Наверное, мне лучше… Я лучше пойду…
Он протискивается мимо меня, быстро спускается по лестнице, надевает пальто, обувает ботинки, а я спешу вслед за ним.
– Зачем уходить? Ведь сейчас Рождество. В смысле, ты можешь… Можешь остаться и…
– Не могу.
– Гарри…
– Спасибо, Соф. Было приятно быть твоим фейковым бойфрендом.
Что бы я сейчас ни сказала, это не исправит ситуацию и не обратит время вспять. Я знаю. Единственное, что мне остается, – беспомощно смотреть, как Гарри выскальзывает через парадную дверь и закрывает ее за собой.
Я таращусь на дверь, размышляя, стоит ли бежать за ним.
– Что случилось? Куда ушел Гарри? – спрашивает Надин, выходя из гостиной.
Я поворачиваюсь к ней. Надо бы придумать какое-то оправдание и сказать, что мы с ним не ссорились.
Я открываю рот, но разражаюсь рыданиями.
Глава 38
Нет таких слов, чтобы объяснить вашей семье, что, поскольку окружающие осуждали вас из-за отсутствия партнера, вам пришлось притвориться, будто вы с кем-то встречаетесь. Нет таких слов, чтобы признаться в том, что парень, с которым вы встречались, не захотел идти с вами на свадьбу вашей сестры и в отчаянии вы притащили с собой совершенно незнакомого мужчину, притворившегося вашим официальным бойфрендом. Нет таких слов, чтобы рассказать, как вы месяц за месяцем безуспешно сражаетесь с трудностями на работе, но при этом ведете успешную колонку в интернете про отношения, скрывая свое авторство.
А раз у меня нет слов, то я просто говорю как есть, с каждой секундой понимая, что выгляжу все хуже и хуже в глазах своих близких. Я, наверное, кажусь им ужасным, эгоистичным человеком.
У меня был простой – и трусливый – выход: наврать, почему Гарри ушел. Наверняка они слышали наш разговор на повышенных тонах, но едва ли смогли разобрать слова, так что я могла бы выкрутиться. Наболтать, например, что он спешит на помощь другу, скрыть, как невыносимо мне хочется рыдать, и провести Рождество, сохранив хотя бы ненадолго свою тайну. Так поступила бы прежняя Софи. Но, если честно, после всего, что случилось между мной и Гарри, я настолько выбита из колеи, что у меня нет сил изобретать очередную ложь. Не успеваю я оглянуться, как из меня сама собой выплескивается правда. Все мои секреты, все мои попытки солгать, чтобы пощадить чувства других людей…
Я говорю и понимаю, что все это уже слишком. Я чудовищно измотана, мне просто хочется, чтобы больше не надо было ничего скрывать.
Я истерически хлюпаю носом и задыхаюсь от слез, но мало-помалу пересказываю им всю историю целиком – в перерывах между икотой и всхлипываниями. Камилла сидит рядом на диване. Она меня обнимает, а все остальные внимательно смотрят на меня – то с тревогой, то с изумлением.
Нет слов, чтобы донести до семьи, что вы ввязались в фиктивные отношения с незнакомым парнем, который в то время переживал тяжелый развод, и что вы с ним решили «встречаться», чтобы помочь друг другу выглядеть лучше в глазах окружающих. Нет слов, чтобы сообщить родным, что попутно вы встречались и с другими парнями, но в итоге ничего так и не сложилось. Все так удивлены, что никто меня даже не перебивает.
Когда-то я думала, что достигла дна, попросив Гарри притвориться моим парнем и сходить со мной на свадьбу Джессики.
Но нет, дно – это сейчас.
Джессика вскакивает на ноги и первой нарушает гнетущую тишину:
– Софи! Нет! Ты должна вернуть его! Ты что, хочешь просто дать ему уйти?
Закатить бы глаза, да сил нет.
– Это не романтическая комедия, Джесс. Я не побегу за ним. И я не влюблена в него.
– Но ведь ты…
Она выглядит разочарованной. Словно все то безумие, что я творила, на самом деле было грандиозной лав-стори и теперь должно увенчаться хеппи-эндом. Но этого не будет.
– Так, значит… Ты привела на мою свадьбу совершенно левого парня, – наконец доходит до Джессики.
Прежде чем на меня начнут орать и обложат отборной бранью, я пытаюсь объясниться:
– Ты так бесилась из-за этого плана рассадки, и мне не хватило смелости сказать тебе, что Джейксон не придет… а мои друзья были слишком заняты…
– И вместо этого ты решила притвориться, что у тебя есть парень? – спрашивает Надин и смотрит на меня так, словно у меня вдруг отросла вторая голова. Заслуженный взгляд.
Камилла пытается быть более тактичной.
– Милая, – вздыхает она, – почему ты просто не сказала нам, что ни с кем не встречаешься и придешь на свадьбу без спутника? Ты устроила всю эту канитель только потому, что думала, будто мы расстроимся…
Я сдавленно хихикаю и слабо улыбаюсь, не веря своим ушам. У меня вот-вот начнется истерика.
– Ты серьезно? Вы же все время меня спрашиваете: «Софи, как твоя личная жизнь? Ты еще не нашла парня? Ты с кем-нибудь встречаешься? Ищи, старайся, не будь такой привередой, дай им шанс, целуй лягушек, продолжай в том же духе, ты непременно кого-нибудь встретишь, когда меньше всего будешь этого ожидать, почему ты еще никого не встретила?» И я еще молчу про долбаный план рассадки! Джесс, да ты чуть не психанула, когда решила, что я все испорчу и приду одна. Для меня это было… слишком. Когда я сказала вам, что встречаюсь с парнем, вы выглядели так, будто у вас гора с плеч! Наконец эта Софи ведет себя как положено! Словно мое одиночество было для вас личным оскорблением. Конечно, я «устроила эту канитель». Я притворилась, что у меня отношения с Гарри, и все стало намного проще.
Камилла сидит прямо, с безучастным лицом. Папа ерзает в кресле в углу комнаты и хмурится – ему нечего сказать. Джессика и Надин переглядываются, и я не могу понять, что значит этот молчаливый диалог. Первой заговаривает Надин.
– Но мы же не такие… – возражает она, но без особой уверенности в голосе.
– Такие! Вы все такие! Мама, Доун… Талли и Лена… Все! Девушка Фрэнки решила, что я хочу увести у нее парня! Только потому, что у меня никого нет! И с тех пор мы почти не общаемся, хотя много лет дружим! По-моему, это первый вопрос, который мне задают, и единственное, что всех интересует. Может, мне только так кажется, но… может, и не кажется. И все это… Ладно, неважно. Все было вполне терпимо. Но когда речь зашла о свадьбе и я представила себе, как скажу вам, что в очередной раз приду одна… Это было просто невыносимо.
К моему удивлению, заговорил обычно молчаливый и сдержанный Конор:
– Да, мы и правда такие. После того как нам представили Гарри, именно ты, – указывает он на Джессику, – была ужасно рада, что Софи наконец себе кого-то нашла. А вы, – тут он смотрит на Камиллу, – всегда говорите, как было бы хорошо, если бы у нее появился партнер, и как вас беспокоит, что она вечно одна и одна.
– Конечно, меня это беспокоит! – выпаливает Камилла. – Я же ее… – Она вдруг запинается и смотрит на меня. Теперь моя очередь ошеломленно наблюдать, как ее глаза наполняются слезами. – Ты, наверное, не считаешь себя моей дочерью, но для меня это так. Конечно, я все время волнуюсь, что ты одна! Ты всегда так расстраиваешься, когда у тебя совсем нет планов, всегда говоришь, как скучаешь по друзьям и как редко вы видитесь. Я думала, ты хочешь найти парня. Ты же вечно листаешь свои приложения для знакомства…
– Я… – У меня дрожит голос, и я сглатываю ком в горле. – Я не знаю, чего хочу. Просто… Зато я знаю, чего не хочу: чтобы все заставляли меня чувствовать себя виноватой из-за того, что я одинока, и вели себя так, будто это конец света. Если я сама так себя чувствую, это еще ничего, но когда еще и окружающие добивают… Это задалбывает. И еще я ненавижу ходить на свидания. Знаете, сколько свиданий у меня было за последние несколько лет? Выше крыши. Если честно, я даже сбилась со счета. И я чувствую себя дерьмом. Ненавижу все это.