– Для чего? – скептицизма Грису было не занимать.
– Посмотри на них…
– Кучка зажравшихся лентяев, для которых орден – это всего лишь средство обогащения.
– Ну, не для всех. – Кэлвин встал на защиту гостей. – Сын барона эль Кардера Ирвинг – вполне достойная смена отцу. Сам барон тоже внушает только уважение. Или эль Нирсы? Вся семья друг другу под стать. Но самое главное, где-то здесь есть и те, для кого это место словно медовый пряник для мухи.
– Коровья лепешка, я бы сказал! – раздраженно отмахнулся Грис. – Ты понимаешь, что они кружат как стервятники, вынюхивают и выжидают. Стоит мне дать слабину…
– Эль Кресс? – понимающе хмыкнул Кэлвин. – Ты его опасаешься?
– Нет… – Грис на время замолчал. – Старик выразил свою добрую волю, предложив мне дочь. Как раз он не думаю, что замышляет очередную гадость. Возможно, он и правда устал от всех этих внутриклановых разборок.
– Весьма щедрый дар в знак примирения, – согласился Кэлвин, и мужчины начали удаляться, видимо, Грис выпустил пар. А я осталась сидеть на подоконнике, осознавая, что получила ценную информацию, но не понимая пока, как ей правильно воспользоваться. Этот разговор был вырван из контекста, которого я не знала.
Из-за собственной задумчивости едва не пропустила еще одну важную фразу Гриса.
– Что-то меня утомил этот прием. Глаза слипаются. Ты ведь сделаешь так, чтобы они не заметили моего отсутствия?
– Не переживай, брат, ты выполнил свою миссию, дальше я справлюсь сам. Только бы ты свою жену забрал.
– Не маленькая, сама найдет дорогу. Сейчас у меня нет настроения возиться еще и с ней. Эта рана… она до сих пор меня изводит.
– И почему ты к ней так относишься? Нормальная молоденькая девчонка, сегодня держалась молодцом. Не самый плохой вариант. Она смотрит на тебя с обожанием.
– Не самый, – отозвался Грис и замолчал.
Я еще какое-то время сидела на подоконнике и осмысливала разговор. Значит, у моего мужа и «отца» были какие-то разногласия в прошлом, которые свадьбой с «дочерью» лорда получилось уладить. Ну так, по крайней мере, считал Грис. Знал бы он, как сильно ошибается, когда списывал старого недруга со счетов.
В замке становилось все интереснее и интереснее. Я словно собирала по крупицам старую осыпавшуюся со стены мозаику. Я бы с удовольствием осталась тут подольше и попыталась вывести кого-нибудь из гостей на чистую воду, и даже время у меня на это было, но я остро страдала от нехватки сведений и того, что не пристало молодой жене продолжать веселиться, когда ее супруг уже удалился в покои. Гости неправильно поймут. Точнее, они поймут все правильно. Поэтому я сделала несколько кругов по залу, еще раз поймала недовольный и тяжелый взгляд заказчика, который беседовал все с тем же немолодым мужчиной, и поспешила распрощаться с гостями. За хозяина в зале остался Кэлвин. Я была уверена, он проследит за порядком и не позволит гостям почувствовать себя брошенными. С деверем мне повезло гораздо больше, нежели с мужем.
У меня еще оставалось много дел. Я придумала красивую легенду, по которой Грис сам явился ко мне в комнату поздно вечером, когда я уже была в кровати, и попросил прийти к нему. Естественно, будучи послушной женой, я не могла эту просьбу проигнорировать и ослушаться. Ну а дальше случилось то, что происходит между супругами за закрытыми дверями спальни. Все логично. Мне самой нравилась придуманная история, я уже знала, с какой интонацией буду рассказывать ее с утра мужу. Как нежно порозовеют щеки и опустятся ресницы. Главное потрудиться над образом, чтобы соблазнительности в нем было больше, чем невинности, и в то же время не вылезла настоящая Эрри, которую Грису знать совершенно не нужно.
Я неторопливо приняла ванну, вдыхая пары эфирных масел, натерлась благовониями и прихватила с собой маленький пузыречек крови. Я тщательно подошла к выбору наряда для сегодняшней ночи. Завтра с утра он должен найти меня волнующе-соблазнительной, поэтому я не отказала себе в удовольствии и достала из шкафа короткую сорочку из черного кружева и изящные чулки к ней, после недолгого раздумья нижним бельем я пренебрегла.
Я отправилась к мужу, используя потайную дверь. Потребовалось не так много времени, чтобы научиться открывать ее изнутри. Сегодня с хитрым замком я справилась за несколько секунд и шагнула в темноту. По-хозяйски прошлась по комнате, зажгла несколько светильников, чтобы они создавали приятный полумрак, и подошла к кровати.
Грис спал, откинувшись на подушки. Я посмотрела на его умиротворенное лицо и осторожно прилегла рядом, испытывая соблазн обрисовать пальцем изгиб чувствительных губ.
Снотворное было сильным и не единожды проверенным, поэтому я уступила своему минутному желанию и скользнула подушечками пальцев по приоткрытым во сне губам.
– Зачем? – хрипло выдохнул он, приподнявшись на локтях, а я с ужасом заметила, как растворяется зелень глаз, уступая место жадному пламени. Грис вообще не должен был проснуться до утра, и я совсем не ожидала увидеть затопивший радужку демонический огонь.
Я не знала, что это значит, но уже боялась. Он должен был крепко спать. То, что мужчина очнулся и рассматривал теперь меня с жадным нетерпением, – это плохо.
Я не планировала сегодня на вечер ничего такого, я хотела просто полежать с ним в одной постели, поэтому страх у меня на лице оказался вполне естественным. Мужчина довольно улыбнулся, заметив испуг, и откинул в сторону одеяло. Сильное, возбужденное тело заставило вздрогнуть. От вида стальных мышц у меня перехватило дыхание, и низ живота налился тяжестью. Это было опасно, очень опасно. И настолько же волнующе. Взгляд уже застилало неконтролируемое змеиное желание.
– Я же говорил, Эрри… – Мое имя в его устах прозвучало, словно рычание. – От меня нужно держаться подальше, а вместо этого ты разбудила чудовище… Зачем? Ты ведь не понимаешь, что это значит…
– Я… – Слова застряли в горле, и я осторожно сползла с кровати, намереваясь позорно бежать. Такое очень хорошо подходило той, чью роль я играла. Но у Гриса были совсем другие планы.
Он рванул за мной и, дернув за руку, потянул обратно к кровати, но не стал толкать на шелковые простыни. Я испуганно замерла перед мужчиной, чувствуя, как сердце бухает в груди. Грис, как всегда, пах страстью, кровью и дорогой туалетной водой. Моя змеиная сущность теряла голову. Соски под тонким кружевом напряглись, и это не укрылось от его жадного взгляда.
Он провел обжигающе горячим языком по моей груди, и я застонала, но дернулась в сторону, пытаясь сбежать к стене, за которой находились мои покои. Я не могла допустить, чтобы все произошло так. Я не была девочкой – вряд ли это понравится моему мужу. Я планировала просто пролить кровь на простыни, а в следующий раз от меня не будут ждать невинности.
– Э, нет… – Грис настиг меня у стены, схватил за талию и чуть толкнул вперед, заставив прижаться грудью к шелковым, прохладным обоям. Жесткое кружево царапнуло соски, и я вздохнула, чувствуя желание и беспомощность, его усиливающую.
Грис прижимался сзади, обнаженная плоть упиралась в обтянутые шелком ягодицы и я понимала, что просто так уйти не получится, и уже не хотела.
Жадные руки притянули за талию, горячее дыхание опалило шею, и следом за легким поцелуем и я почувствовала укус – несильный, от которого пробежала дрожь по позвоночнику, а между ногами стало влажно.
– А ты оказалась очень горячей, Эрри… – Он прижался сильнее, а руки начали исследовать шелк моей ночной сорочки, скользнули ниже, задирая подол, прошлись вдоль резинок чулок и сжали до боли ягодицы, чуть разводя их в стороны, натягивая. Я застонала со всхлипом и попыталась вырваться, но он снова толкнул меня к стене, намотал на руку волосы и жарко зашептал в ухо: – Ты пришла сама, не пытайся бежать. Это заводит меня сильнее, а в таком состоянии плохо получается себя контролировать. Ты же не хочешь испытать всю мою силу?
Мне хотелось, но я разумно оставила такие мысли при себе.
Я, повинуясь руке, удерживающей меня за волосы, откинула назад голову и выгнулась в спине, уперлась руками в стену, чувствуя, как сильные пальцы свободной руки Греса сначала сжимают сосок, а потом скользят ниже к животу, сминают дорогой шелк и проникают в мое естество, уже влажное, возбужденное.
– Ты такая… – Он не нашел слов, прижался сильнее, упираясь в ягодицы жесткой, пульсирующей плотью, хрипло выдохнул в шею. – Ты станешь моим наркотиком… это плохо…
Хватка ослабла, и на секунду я подумала, что он отступит, но ошибалась. Грис просто отпустил мои волосы, видимо, поняв, что я уже никуда не буду сбегать… Движения становись грубее, он прижимался сильнее, отпустил грудь и нажал на спину в районе лопаток, принуждая буквально впечататься в стену. Раздвинул ягодицы грубо и рывком вошел в меня, заставив закричать от напора. Казалось сзади не человек, а бешеный зверь, настолько яростными были движения.
Каждый толчок казался подобен буре. Я впивалась ногтями в обои, ноги перестали меня слушаться, и я бы упала, если бы Грис не поддерживал. Он прижимал меня, словно куклу, и, казалось, не заботился о моем удовольствии, но я все равно улетала. От его грубости, безразличия и нечеловеческой силы. Ни один мой любовник не мог быть таким искренне-живым, сводящим с ума своей несдержанной страстью. Никто не хотел меня так неистово и не давал мне так много.
Я чувствовала, что глаза пылают золотом, и понимала – если он повернет меня, не получится сохранить тайну, слишком много было энергии, она переполняла меня и грозила вырваться наружу.
Он прервался лишь на миг, чтобы оторвать от стены, и, не поворачивая к себе лицом, кинуть на кровать. Я приземлилась на четвереньки и послушно выгнулась в спине, ложась на подушки грудью. Он не заставил себя ждать – навалился сверху и вошел сзади, двигаясь все быстрее и подводя меня к развязке, ягодицы сжимали все сильнее, я вскрикнула, когда в кожу впились изогнутые когти, но смогла вырваться из стальных объятий. Он удерживал меня за талию одной рукой, и казалось, что меня перетянули вдоль туловища стальным прутком.