Когда я поняла, что все – от меня ничего не зависит и больше меня никто не хочет убивать, – на плечи словно навалился камень, я словно бы потеряла способность соображать и шевелиться. Дальнейшее было как в тумане. К Грису подбежали, а меня, как и при его прошлом ранении, оттеснили в сторону. Кто-то добрый поддержал под локоть и помог встать. Может быть, Кэлвин? Я не поняла. Мы куда-то шли, а потом я долго сидела под дверями комнаты Гриса. До тех пор, пока Мадлен не принесла мне чай с медом и липой.
– Не переживай, – весьма сухо сказала она. Подозреваю, ей уже доложили о том, что я не совсем та, за кого себя выдаю. Мне было все равно, к тому же открыто хамить она мне не стала. – Герцог и не из таких передряг выкарабкивался.
– Тогда он был не один, – тихо отозвалась я, намекая на демона. – Сейчас сложнее.
– Грис сильный, – непреклонно отозвалась Мадлен и сурово поджала губы. Она даже думать запрещала себе о том, что в этот раз может быть иначе. – Он всегда был сильным. Иди спать, сидя у порога, ты ничего не изменишь, – заметила она и, немного помолчав, добавила: – И прощения не добьешься.
Я сглотнула подступившие к горлу слезы, но не осмелилась возражать. По большому счету Малден была права. То, что случилось, произошло во многом по моей вине. Да, все задумал и воплотил в жизнь эль Кресс, но я ему помогала, и если бы не мое появление в замке, Грис не попался бы в ловушку и не пострадал.
Мысли были крайне неприятными. Снова захотелось сбежать, и сейчас мне ровным счетом ничего не мешало воплотить желание в жизнь. Но вместо этого я взяла себя в руки и отправилась спать. А следующие три дня просидела у Гриса в комнате на подоконнике. Раньше это место занимала Лисса. Теперь мне хотелось охранять его сон и верить в то, что наступит день и герцог поправится. Только вот я понимала, это произойдет нескоро.
Однажды на меня там наткнулся Кэлвин, который все больше осваивался с новой ипостасью. Он посмотрел на меня слишком задумчиво, и я поспешно спустилась, спросив:
– Скажи, а ты тоскуешь по ней? – Я впервые решила завести разговор о Лиссе. Не знаю, к кому обращала этот вопрос – к младшему эль Шассеру или к его демону.
– Она вернется. – Кэлвин пожал плечами. – Не знаю, когда и как, но она обязательно найдет меня. Внешность не главное, когда-нибудь сюда придет девушка с ее душой.
Не знаю, поверила ли я его словам, но почему-то стало легче. Кэлвин ушел, а вечером того же дня позвал меня к себе в кабинет.
Собираясь перед зеркалом, я гадала зачем. Впрочем, в глубине души я знала ответ на этот вопрос. Я не нужна была в замке. Кэлвин просто увидел меня сегодня и вспомнил о том, что я еще не уехала.
Взглянула на отражение в последний раз, отметила, что похудела за последние дни, накинула на плечи шаль и явилась в кабинет с гордо поднятой головой. Да, я виновата, но только перед Грисом, и я очень надеялась на его прощение. Готовилась вымаливать его на коленях. И мечтала о том, чтобы муж дал мне второй шанс.
Только вот Кэлвин решил иначе.
– Что это? – Я смотрела на купюры, которые пачками лежали на столе перед молодым человеком. Пока его брат медленно шел на поправку, младший эль Шассер взял управление поместьем на себя.
Он вырвал из блокнота лист и написал на нем сумму.
– Это ведь столько обещал тебе эль Кресс за убийство Гриса? – без выражения поинтересовался Кэлвин.
– Да… – Я не стала отрицать и пока не понимала, куда клонит деверь.
– Даю тебе в два раза больше, – предложил он. – Ты и правда заслужила эти деньги. Могла сбежать, но осталась и помогла, но это не меняет того факта, что ты хотела его убить и проникла сюда обманом… Забирай и уезжай из замка. Мне не хочется, чтобы Грис, когда очнется, увидел тебя и страдал. Ему и так придется несладко. Он лишился важной части себя.
– Не позволишь мне остаться и объяснить? – спросила я, ни на что особенно не надеясь. – Мне не все равно.
– Это не приведет ни к чему хорошему, Эрри, ты ведь понимаешь.
Кэлвин ответил без злости или агрессии. Казалось, ему действительно жаль.
– Да. – Я замолчала, чувствуя комок в горле. Парень был до неприличия прав. – Это не приведет ни к чему хорошему.
Встала и направилась к двери на негнущихся ногах. Сердце сковало ледяной коркой, а в душе бушевала вьюга, типичная для этих негостеприимных мест.
– Ты ведь умная девочка, – сказал Кэлвин мне вслед. – Умная и расчетливая. Бери деньги. Если ты их оставишь, ничего не изменится. А они ведь не будут для тебя лишними. Так ведь, Эрри?
– А если Грис спросит обо мне? – тихо поинтересовалась я. – Скажешь, что я сбежала, получив отступные? – Усмешка вышла невеселой.
– Нет. – Кэлвин серьезно и жестко посмотрел мне в лицо. Из его образа исчезла юношеская бесшабашность, и все чаще глаза вспыхивали опасно-алым. – Я ему скажу правду.
– Правда, она тоже может быть очень разная, иначе ты бы позволил рассказать мне свою.
– Нет, Эрри, правда одна. Я скажу, что попросил тебя уехать, хотя ты хотела остаться и поговорить.
– Ты правда так скажешь? – В душе затеплился огонек надежды. Мне кажется, она отразилась у меня в глазах, так как Кэлвин на минуту смутился, но потом продолжил:
– Да, если он спросит. Но… – Новый охотник замолчал. – Он не спросит. Поверь, я очень хорошо знаю своего брата.
Эпилог
Заново отреставрированная королевская опера была чудо как хороша. Лепнину на потолке выполнили лучшие мастера, позолота сверкала, и новая сцена, которая, казалось, парила прямо в воздухе, вызывала восторги даже у самой избалованной публики. Говорили, с началом выступления в зал пустят пар и будет казаться, будто певцы стоят на облаке. Я ждала возможности увидеть премьеру почти полтора месяца. Да и в столицу перебралась исключительно ради этого завораживающего зрелища.
Я сумела достать билет на открытие сезона и заслуженно гордилась этим фактом. Все же деньги и титул, который я беззастенчиво использовала, открывали многие двери. Сейчас я готовилась наслаждаться действом. Даже к созданию образа подошла тщательнее, чем обычно. Такой выход в свет обязывал, не хотелось упасть в грязь лицом. Красное в пол платье было удивительно смелым, открытое декольте, корсет, поддерживающий грудь, и белый мех на плечах, который привлекал внимание. Бриллианты мне достались от одного пылкого поклонника еще лет пять назад, и вот появился достойный повод их выгулять. Я ловила восхищенные взгляды и чувствовала себя королевой.
Моя ложа находилась прямо напротив сцены, и занимала я ее одна. Удобный шоколадного цвета диван, столик с шампанским и фруктами и тишина. Я была почти счастлива.
Расположилась поудобнее. Зная, что никого не шокирую подобной выходкой, скинула дизайнерские туфли и подогнула под себя ноги. Меня не огорчило даже то, что шампанское пришлось налить самостоятельно. Это такая на самом деле мелочь. Можно было позвать официанта, но я хотела насладиться одиночеством и тишиной, а потом полностью погрузиться в представление, которое развернется на сцене. И я одна из немногих одиноких дам здесь пришла на открытие сезона именно за искусством, а не в поисках перспективной партии.
Сейчас у меня был такой период жизни. Я не желала видеть рядом с собой мужчин. Точнее, желала. Одного, конкретного. Но знала – он не придет, а я вряд ли когда осмелюсь нанести визит в Шассер. Грис не станет меня искать, хотя я и не скрываюсь. Даже имя демонстративно использую его.
Потух свет. Обещанный дым густым облаком покрыл сцену, и раздались волнующие звуки завораживающе красивой музыки. Я сделала глоток холодного, резкого шампанского и почувствовала, как на плечи опустились чьи-то руки. Только змеиное хладнокровие позволило не заорать.
Я уже планировала резко развернуться и возмутиться, полагая, что охранники за деньги пустили не в меру наглого поклонника, коих у меня было несколько. Но думала, что все они достаточно цивилизованны, чтобы понять мое не единожды сказанное «нет», но знакомый хриплый голос заставил сглотнуть и замереть.
– Скажи, ты скучала по мне эти полгода, Эрри?
– А ты как думаешь? – ответила я, чувствуя, как губы расползаются в довольной улыбке. Все же он пришел. Пусть и тогда, когда я перестала ждать. И мне было все равно, зачем. Ругать или отобрать титул. Грис отыскал меня, а значит, будет шанс начать игру снова.
– Ну… – Герцог обошел диванчик и присел рядом со мной, бесцеремонно подвинув мои ноги. – Если учесть, что ты везде подписываешься как герцогиня эль Шассер, либо ты в высшей степени нагла, либо все же думаешь обо мне…
Я повернулась и с улыбкой сказала:
– Одно другому не мешает. Мне нравится быть герцогиней. Надеюсь, ты не пришел лишить меня этого удовольствия.
– Почему ты ушла? – спросил он серьезнее и внимательно посмотрел мне в глаза. Дыхание перехватило, и я почувствовала, как кровь прилила к щекам.
– Уверена, Кэлвин рассказал. – Я пожала плечами, стараясь сохранить хладнокровие, и отвернулась. Вспоминать не хотелось.
– Предпочел бы выслушать твою версию событий.
– Он так хотел… я не стала устраиваться скандал. Подумала, что ты найдешь меня сам, если сочтешь нужным… кто я, чтобы требовать и дальше оставаться в замке?
– А если бы не Кэлвин? Ты бы тогда осталась?
– Да. – Я не видела смысла скрывать свои намерения. – До тех пор пока ты не пришел бы в себя. Я сидела на подоконнике в твоей комнате, как в свое время делала Лисса… выполняла ее функции. И сидела бы дальше, если бы мне, весьма справедливо, не указали на дверь.
– Зачем тебе нужно было сидеть у моей кровати?
– Я хотела, чтобы ты выгнал меня сам. – Я усмехнулась против воли. Не умела без иронии говорить о серьезных вещах. – Ну а ты почему так долго шел? Или правильнее спросить, почему ты пришел сейчас?
Грис посмотрел на меня долгим взглядом и наконец начал говорить, а я не могла отвести взгляд от правильных черт его лица, и глаз, в которых сейчас сиял ровный изумрудный свет где-то в глубине серой радужки и не осталось ни намека на демоническое пламя.