Тара
После разговора с отцом я долго стояла у окна и смотрела на водную гладь, в которой отражались фонари станции. В голове всплывали воспоминания из детства: вот меня оставляют у бабушки на лето, а родители с младшей сестрой летят на курорт. Маленького ребенка со стариками ведь не оставишь, а со мной уже хлопот было меньше. Вот Лизи дарят красивое белое платье на утренник, который проходил в моей начальной школе, и где я должна была выступать. То самое платье, которое я очень хотела и случайно обмолвилась папе, когда увидела его в интернете. Тогда он ответил, что оно слишком дорогое для маленькой девочки. А мама, когда увидела зависть в моих глазах, сказала что младшим нужно уступать. Одно воспоминание цеплялось за другое: старшая школа, университет, семейные праздники, соревнования.
Правда, нужно было признать, что воду мне тоже подарил отец. Он сказал:
- Тара, дочка, ну посмотри на себя, ты же совсем не создана для воды. У тебя и комплекция не та, и выносливости нет.
Сейчас это воспоминание потеряло оттенок боли и подростковой обиды. Оно наполнилось благодарностью. Сам того не зная, в то утро в городском бассейне он вбил самый важный прут в ранимое сердце подростка, который стал основой характера и успеха. А еще вспомнилась бабушка, которая любила повторять:
- Талант? Талант ничто если нет трудоспособности. А если есть трудоспособность, можно и без таланта такого успеха добиться, что ни один гений не доползет.
Я свои вершины брала трудоспособностью, не задумываясь о таланте, телосложении и прочих глупостях. А семья…. Сейчас, глядя на море, я сравнивала себя с мечом, который только вышел из кузницы. Семья была моей кузницей. И я приняла решение больше я туда не возвращаться.
От этого осознания стало легче. Не просто легче, а по-настоящему легко и спокойно. Правда, Радова хотелось наказать. Взять его за шиворот и ткнуть носом в лужу, как вшивого кота, испортившего ковер. Но это я оставлю на завтра. А сегодня нужно было отдохнуть. Выходные же придуманы для этого?
Но стоило подумать о выходных, как на воде появился необычные свет. Он шел из глубины, то появлялся, то исчезал, потом снова появлялся в другом месте. Сначала я подумала, что под водой работают исследовательские группы. На «Ковчеге» мы часто заходили в воду после заката. Но потом присмотрелась, и поняла, что свет идет из провала. Тут же взяла коммуникатор и сделала несколько снимков. Картинка была не самой лучшей, мои окна находились довольно далеко от воды, но в целом, разобраться было можно и понять, что сектор именно тот.
Я набрала номер Сергея. Но он не ответил. Следом позвонила Лексу, молясь, чтобы он не оказался с женой. Я не знала, есть ли у него жена, или хотя бы девушка, но вторгаться ночью в чужую личную жизнь было неловко. К счастью, Лекс ответил быстро.
- Ты по мне соскучилась? – широко улыбнулся крепыш.
- Лекс, кто под водой в провале?
- Ты о чем?
- Я стою у окна и вижу свет подводных фонарей в районе провала. Вот.
Перевела фокус на окно. Лекс несколько секунд смотрел, а потом выругался.
- Где Сергей? Не знаешь?
- Тут. Спит у меня. Встретимся у берега.
Лекс отключился, а я на ходу натягивала ботинки и пыталась через служебные запросы связаться с Барденом. Но он то ли был недоступен, то ли в нерабочее время беспокоить главнокомандующего - запрещено.
Матерясь про себя, я выскочила на улицу, и побежала к берегу, надеясь, что издалека я просто ошиблась и свет шел из другого сектора. Но я не ошиблась. С Лексом и Сергеем у кромки воды мы оказались одновременно.
- Твою мать! – Выругался Сергей глядя на воду. – Что блядь там происходит?!
- Не знаю. В этом секторе работаем только мы. Других групп быть не должно. Барден на связь не выходит.
Мы с минуту смотрели на игру света. Казалось, что дайверы внутри то опускались, то поднимались, снова опускались.
- Если там кто-то есть, а там кто-то есть, - прошипел Лекс, - их надо доставать. Срочно.
- Пузырей нет. – Сказал Сергей.
- Они могли опуститься на ребре (прим. Ребризер – аппарат для погружений. На проф сленге – ребро. Фотографии аппарата который будет работать в книге есть в тг канале «Дневники писателя. Майя Марук MarukMaja)
- Если есть кого доставать. – Сказала я, понимая, что ни один из дайверов в штатном режиме под водой так себя вести не будет. – Вы пили? – Спросила у мужчин, чувствуя легкий запах виски.
- Немного.
- Ладно. Я иду вниз, вы страхуете.
За минуту мы забежали в спасательный домик. Переодеваться времени не было. Схватили аварийные ящики и вернулись к провалу. План был простым: найти и достать. Сергей пытался связаться с медицинской или аварийной службами станции. Но все контакты как будто не работали.
- Тара! – Лекс, стоя по пояс в воде, схватил меня за лицо и сказал. – Если они в неадеквате будут сопротивляться, не трогай! Поняла?! Доставать тела утром будем. Поняла?!
Я кивнула, натянула на лицо маску. Сергей, продолжая пытаться хоть до кого-нибудь дозвониться доставал веревку, а я начала спуск. И замерла метрах на десяти. В провале никого не было. Только музыка звучала в ушах сильнее и четче, и яркие огненные шары плавно кружились под незнакомую мелодию. Словно танцевали лунный вальс.
Вишон
Беспокойство застало Вишона во время разговора с отцом. В голове появилось желание как можно скорее закончить сеанс связи и куда-то бежать. Сначала эта была просто невнятная тревога, взявшаяся из неоткуда. Потом сформировалась мысль о том, что женщина умирает. Сердце забилось быстрее, на лбу, по кромке белоснежных волос, проступили капельки пота, черные зрачки увеличились.
- Ты в порядке? - спросил Жардар Рамис, увидев, как изменилось лицо сына.
- Все хорошо, – соврал Вишон, давя в груди тревогу весомыми доводами, о том, что это только фантазии и ничего с женщиной случиться не может. – Думаю, нам удастся убедить главнокомандующего дать согласие. А если нет, надавим. Даже у него есть слабости.
- У Бардена нет слабостей сын. Все свои слабости он отрезал вместе с косой.
- У всех есть слабости, отец.
Тревога нарастала, и душить ее становилось все сложнее. Чтобы отец не увидел, как трясутся пальцы от напряжения, и не принял его поведение за слабость, он сцепил пальцы в замок, но неуклюжий жест не остался незамеченным.
- С тобой точно все в порядке?
- Точно. Мы можем спокойно говорить.
Барден
Первая волна беспокойства была тихой и робкой. Барден даже не сразу понял, что произошло. Только отмахнулся от назойливого чувства, продолжил читать план операции, по предотвращению очередного переворота в Сенате. Вторая волна тревоги пришла ровно через минуту. В этот раз уже осязаемая. На миг Бардену показалось, что он видит Тару, стоящую на краю провала. Женщина в длинном черном платье, посмотрела на него, улыбнулась и сделала шаг в бездну.
Видение исчезло также быстро, как и появилось. Сердце главнокомандующего заколотилось, черные зрачки расплылись и затянули глаза, белые волосы стали серыми, как будто седыми. Выбежать из кабинета получилось не сразу. Если экраны с секретными данными погасли, как только Барден встал из-за стола, то про заблокированные двери он забыл. Еще несколько минут понадобилось на то, чтобы дрожащими руками справиться с преградой.
Он бежал к берегу, забыв о транспортировочной капсуле. Бежал и видел, как на коммуникатор приходят сообщения о том, что ему звонила сначала Тара, потом Сергей, Лекс. Потом отчеты о том, что команда пыталась вызвать помощь, но сообщения не проходили. Он бежал, не разбирая дороги. И уже подбегая к берегу, увидел как Лекс и Сергей сидят в воде почти по шею, в обычной одежде и смотрят вниз.
- ТАРА! – Заорал Барден, как будто его крик мог что-то изменить.
- СТОЙ! – Заорал Лекс ему в ответ, увидев, насколько близко таркаец подошел к воде.
- ТАРА ГДЕ? – от набегающей волны Барден отбежал в последний момент.
- ПЯТЬ МИНУТ! – крикнул ему в ответ Сергей.
Это были самые долгие пять минут в жизни главы Крыла безопасности Таркая.
Глава 15.
Вишон
После разговора с отцом, таркаец приложил тонкие пальцы к вискам и чуть-чуть надавил. Голова гудела от перенапряжения, глазные яблоки пульсировали. Эта пульсация никак не хотела успокаиваться, как бы он не старался расслабиться и заставить свое тело восстановиться. С таким состоянием он еще никогда не сталкивался, и не знал, что делать. Хотел вызвать кого-нибудь из медицинского центра, но потом вспомнил, где находится и что его личный врач остался дома. Связываться с незнакомыми медиками Вишон не хотел. Ему была противна мысль о том, что кто-то посторонний будет к нему прикасаться.
Когда пульсация стала чуть слабее, таркаец поднялся на ноги, подошел к окну и всмотрелся куда-то вдаль. Ему не стоило этого делать, но внутренняя потребность, появившаяся из неоткуда, оказалась сильнее боли. Из окон своей новой квартиры он видел какое-то странное шевеление в воде и огни, но не мог рассмотреть что же там все-таки происходит. Взгляд было невозможно сфокусировать на одной точке из-за боли и из-за предчувствия, что он сделал что-то не так.
Барден
Когда Тара поднялась на поверхность, с плеч главнокомандующего будто сняли гору. Он сдерживался, чтобы ни на кого не наорать. То, что произошло что-то из ряда вон выходящее, Барден понял, когда увидел, как Тара снимает ласты.
Под воду она пошла в гражданской одежде и с оборудованием, на которое была нанесена аварийная маркировка. Барден быстро сопоставил в голове внешний вид дайверов и попытки вызвать экстренную помощь, и еще сильнее обрадовался тому, что женщина вышла на поверхность живой. Даже орать на нее не хотелось. А вот на мужчинах он был готов сорваться прямо сейчас.
Тара
На поверхность я поднималась промерзшая, с синими губами и онемевшими пальцами. К счастью в офисе нашлись терморегулирующие комбинезоны и горячий кофе. Правда, и они не давали мгновенного облегчения. Пришлось еще с полчаса трястись, выслушивая про нарушения всех инструкций от Бардена.