- Провал закрылся.
- Что?! – хором произнесли триумы и Барден.
Только, если Триумвират волновал новый источник энергии, то Картер знал, что в этот момент внутри должна была находиться его жена.
- Тара?! – Одними губами спросил Таркаец.
- Она была под водой. – Из глаз тути полились крупные слезы. Барден, не помня себя, выбежал из кабинета.
Глава 43.
Тара
Музыка в голове усиливалась, становилось радостной, торжественной, но не заглушала мысли. Она была словно дополнение к сцене кинофильма, участницей которого я невольно стала. Изменить я уже ничего не могла. Я не слышала, но точно знала, что именно в этот момент команда поднимает на поверхность последние камеры. И как только все дайверы окажутся на поверхности, свод провала навсегда закроется.
Я продолжала плыть вперед, словно загипнотизированная, ни о чем не беспокоясь. Яркие сферы послушно расступались, когда я к ним приближалась и, казалось, показывали дорогу. Вокруг разливалось всепоглощающее спокойствие.
Я прошла первый зал, второй, третий, как будто была здесь уже много раз и знала, куда плыву. И знала, что увижу. Узкий туннель, соединяющий два зала, уже не пугал. Я шла туда спокойно, без разведки. Дрон остался где-то позади, не сумев преодолеть последний барьер. Чем дальше я плыла, тем больше радовался симбиот в моем теле. И только сейчас, прислушавшись к его переживаниям, я поняла, почему он радовался. Тахар возвращался домой. В голове вдруг возникла яркая вспышка и чужие воспоминания.
Река, юная таркаи стоит по пояс в воде. За ней наблюдает невидимое существо. Невидимое, но такое же древнее, как Таркай. Тахар влюбился в таркаи давно. Еще в те времена, когда она была ребенком. Он часто возвращался в реку понаблюдать за ней. Но в ту ночь все изменилось.
Он увидел бандитов, которые крались к реке. Чувствовал их недобрые намерения, пытался ее предупредить. Но она не слышала. Не могла услышать. И тогда, влюбленный Тахар сделал то, чего делать был не должен. Он сделал ее своим носителем. Он ее спас. Жестоко расправился с несостоявшимися насильниками. Воссоединился с любимой и прожил с ней долгую жизнь. Вот только в тот вечер он на долгие века потерял свой дом.
Каждая следующая носитель Тахара была для него шансом вернуться домой. Но шли столетия. Планета менялась. Женщины менялись. Проходили воины и перемирия. Симбиота тянуло домой, но он никак не мог туда попасть. Он глушил тоску в заботе о носителях и лелеял надежду о том, что скоро найдет ту, которая вернет его домой. И каждый раз ошибался.
Почувствовала, как глаза защипало от слез. Плакать в маску – такое себе удовольствие. Запустила в маску воду, чтобы смыть горячие слезы и вдруг вспомнила тот момент, когда меня заинтересовал океан. Момент, когда я впервые захотела опуститься под воду. Когда вода стала моей страстью. Это случилось после того, как я украла стеклянную слезу из бабушкиного комода.
Я поняла, что это желание в маленькой девочке пробудил Тахар. Пробудил, а потом оставил ее, чтобы она выросла и окрепла. Чтобы смогла вернуть его домой. В этот момент симбиоту стало стыдно. Я отчетливо это почувствовала, но винить в этом поступке существо, несколько столетий скитавшееся по вселенной, не могла.
Я сделала несколько взмахов ластами, толкая себя о воду, и вошла в последний зал. Тахар замер и я вместе с ним. Первое, что я увидела, были тысячи мелких сфер, размером с горошины, сосредоточившиеся в центре зала. Но стоило мне чуть приблизиться, как эти горошины тут же разлетелись в стороны, и я увидела, как из плоского каменного дна льется яркий свет. Существо во мне испугано замерло. Оно одновременно было счастливо сюда вернуться и в то же время боялось, что его больше не примут.
«Если не примут, пойдем домой» - мысленно успокоила симбиота и сняла толстую неопреновую перчатку.
Теперь я была готова к любому исходу и поплыла к светящемуся кругу. Свет манил. Сердце Таркая как будто чувствовало, что его дитя возвращается домой. Мягкие щупальца света потянулись ко мне. Теперь я поняла, почему никто, никогда больше сюда не попадет. Что спуститься сюда я смогла не благодаря своему профессионализму, а благодаря следу, который когда-то в детстве оставил на мне симбиот.
Я протянула голую ладонь к свету и увидела, как такие же щупальца выходят из моей ладони. И первые, робкие прикосновения симбиота со своим прародителем. Я как будто слышала, как Тахар рассказывал свою историю. Как он решился на спасение, как искал носителя, как спасал своих любимых таркаи, как утешал, защищал, убивал и снова искал ту, которая вернет его домой.
Сцены из жизни Тахара бежали перед глазами как в фильме. Я забыла про время погружения, про дыхательную смесь в баллоне, про то, что единственный выход из пещеры больше не существует. Я забыла про все, что должен был помнить профессиональный дайвер. Я полностью переживала жизнь симбиота. Пропускала через себя его радости и печали. Его, и его носительниц. А еще, Тахар знал мою маму. Настоящую маму. Он ее помнил. Он помнил и переживал, что не смог с ней соединится. Потому что она была такая же сильная, такая же смелая и дерзкая, как его первая, любимая таркаи. И он долго злился, когда понял, что она умерла.
Когда все закончилось, я была благодарна симбиоту за то, что увидела глаза той, которая спасла меня. Которая до конца оставалась сильной и мужественной. И как только я все это осознала, прозрачные щупальца врезались мне в грудь. Было не больно, не страшно. Я знала, что просто так нужно. Так правильно. Стекло в маске треснуло и осыпалось мелкой крошкой. В глаза ударила соленая вода, загубник выпал изо рта, я потеряла сознание.
Барден
Он чувствовал, что она жива. Он был уверен, что она жива. Она должна была жить! Она не могла не выжить! Но ее не было.
Как только провал схлопнулся, вода перестала быть опасной для таркайцев. Это было поразительно, не объяснялось никакими законами физики или природными явлениями, но оставалась фактом.
В ближайшие часы после происшествия Барден согнал к месту провала всех, кого только мог. Но результатов от этого пока не было. С момента происшествия прошло три часа. Приборы с поверхности улавливали совсем слабый сигнал дрона, но где именно он находится, определить не могли. Сканеры показывали, что под водой находится плотный, однородный слой горной породы, без воздушных карманов или пустот. Все, кто присутствовал на площадке, разводили руками. Таркаец находился на грани отчаяния.
- Сколько у нее было газов? – знакомый голос заставил Картера встрепенуться.
По песчаному берегу, волоча правую ногу, матерясь, к нему тащился Сергей. Несколько сотрудников Крыла пытались его остановить, но Барден тут же, одним взглядом дал понять, что его нужно пропустить. Как ни странно, несмотря на все, что произошло между Тарой и человеком несколько дней назад, Сергей стал для Бардена какой-то надеждой на то, что жену получится спасти.
- На восемь часов, - ответил Барден и посмотрел на воду.
Идеально гладкое море как будто насмехалось над ним.
- Сколько она под водой?
- Четыре часа, с момента погружения.
- Есть план?
Барден кивнул. Тут же к Сергею подбежал тощий мальчишка. По удивленному взгляду мужчины Барден понял, что они были знакомы. Впрочем, на станции работало не так много дайверов, и еще меньше людей. Пока Барден пытался взять себя в руки, Сергей развернул план.
- У нас есть двенадцать часов, чтобы ее найти.
- Она уже мертва! Это трата времени! – возмутился парнишка и тут же получил подзатыльник.
Барден скрипнул зубами, подавляя в себе желание разорвать на части щенка за такие слова.
- Откуда цифры?
- Она взяла с собой два ребризера. Основной и дублер. И вот эти баллоны. Это то, что она тащит с собой. Ее расход, плюс стресс. Она ограничена абсорбентом в машине. В одной машине по инструкции его на восемь часов. Но фактически, может хватить на десять. Две машины, плюс дополнительные баллоны. У нее есть запас.
Сергей волновался и считал все приблизительно. Не мог успокоиться и сосредоточиться на цифрах. Барден это видел, но он нуждался сейчас в том, чтобы хоть кто-то, как и он верил в то, что Тара жива.
- Попробуем, опираясь на ее карты, найти какой-нибудь зал, или выход. Что-то должно быть.
- Там блуждающий вход в залы, - вдруг вспомнил Барден.
- Что это значит?
Таркаец так волновался, что не мог объяснить, что это значит. Он подумал, что Тара на его месте обязательно нашла бы слова. Обязательно объяснила. Выключила бы эмоции и включила голову. Но у него это сделать не получалось и он открыл планшет, чтобы извлечь записи жены. Сделать он этого не успел. Где-то вдали раздался оглушительный свист сигнальной ракеты, а потом в воздухе рассыпался сноп ярко-синих искр.
- Она жива! – планшет выпал из рук Бардена.
Тара
Я очнулась также неожиданно, как и отключилась. Резко вдохнула, и поняла, что нахожусь не под водой, а на поверхности. Вокруг плавают энергетические сферы. Надо мной нависали деревья, и серое небо. Я не понимала, где нахожусь, но была уверена, что точно не в море. Не могут море окружать деревья. Правой рукой нащупала в кармане костюма сигнальную ракету и выстрелила в воздух. Свист горячей иглой пронзил мозг, и я отключилась. Даже испугаться не успела.
Глава 44.
Барден. Трое суток после происшествия.
Он сидел возле кислородной капсулы и наблюдал за бледным лицом жены. К тому времени, как Тару удалось найти, она почти сутки провела без сознания в горном озере. Координаты по ракете удалось определить только примерные, потому поиски заняли больше времени, чем обычно в таких ситуациях. Да и никто не рассчитывал найти девушку в горах, за несколько километров от места погружения.
Все это время Тара находилась в воде, в окружении энергетических сфер и алюминиевых баллонов, которые почему-то торчали дном к верху. Картер вспомнил, как выскочил из экспедиционного кара, хотел забежать в воду и достать Тару, но Сергей его вовремя остановил.