руду в тот день, но словно вспашкой молнии в сознании промелькнули кадры из детства, где темноволосый мальчишка с деревянным мечом в руке гонит прочь её обидчиков. Маленький платочек окунается в озёрную воду и вытирает красные капельки из-под носа, с улыбающихся губ.
«— А ты говорила, я не смогу, морковка! Хочешь назад свою куклу?..»
Тогда, в детстве она недооценивала своего друга, да и сейчас, очевидно, не выросла совсем.
Грейс проняло до костей. Она и подумать не могла, что такой большой и сильный мужчина, как Эранор, пропустит несколько ударов. Он казался неуязвимым, и теперь, когда принцесса нагнала его и увидела полученный в схватке урон, поняла всю глубину своей ошибки.
— Грейс, ну как же ты так? Кто же принижает способности человека, который тебя защитить пытался. Да и если бы он за тебя не беспокоился, он бы не получил тех ударов. С твоей-то культурой ты должна знать, что можно говорить, а чего не стоит.
— Ты права, я совершенно опростоволосилась… совсем как тогда, — но про какое именно тогда она упомянула, пояснять Грейс не собиралась. К счастью, никто и не спрашивал. Запрятав обратно в карман платок, принцесса опустила глаза и пошла вслед за кошкой, погрузившись в свои думы.
«— А вот и нет! За то, что меня хилым назвала, я вас на веки разлучу!»
Тогда кукла утонула в озере, куда темноволосый мальчишка закинул её подальше. Грейс долго плакала о своей утрате. Лишь теперь, увидев этот убийственный взгляд Эранора, она поняла, где ошибалась. И тогда, и сейчас.
Теперь Хауфо повела принцессу, ведь силуэт принца уже размывался в темноте леса. Эранору явно было легче переварить все произошедшее в полном одиночестве, он даже мысли свои закрыл от кошки, чтобы не лезла, ведь Хауфо не упустит возможности поиздеваться над хозяином впоследствии.
— Мой тебе совет, ты только извиняться не вздумай, а то ещё сильнее ударишь по его гордости. Он к утру уже обо всем забудет.
— Он-то забудет, а я нет, — ответила Грейс. Она всматривалась в темноту впереди, надеясь различить там принца, но выходило скверно. Человеческие глаза, увы, не такие, как у кошки.
— Как же мне не извиняться, если я обидела его?
Принцесса двигалась медленно, так как приходилось перебираться через стволы поваленных деревьев и пробираться сквозь кустарник. Она забрасывала ногу, стараясь не слишком обнажать её, переваливалась через ствол, хоть и осторожно, а всё равно пару раз зацепилась о кору и содрала кожу, не говоря уже о порванном подоле, благо, юбка повседневная, лишь для работы в саду. Её совсем не жалко.
— В этом и проблема, что обидела, — Хауфо говорила спокойно и постоянно оглядывалась на Грейс, чтобы следить за тем, как девушка проходит за ней, — обижаются только на правду, Грейс. Он сейчас идет и думает, что и он опростоволосился, и если ты извинишься, то только хуже сделаешь. Вам обоим легче будет сделать вид, что ничего не было.
Хауфо же ловко перепрыгивала поваленные деревья и так же легко проползала под ними. Обходить их, значило сходить с проложенной тропинки в густые заросли. Этого делать не стоило, можно было и на змею наткнуться, и на какую-нибудь другую гадость.
— Я и подумать не могла, что Эранор такой… Хотя, нет, это всё моя бестактность. Не бери в голову, — Грейс стала не на шутку переживать о своей несдержанности. Неужели, это в ее характере, так легко ранить близких людей?
— А по поводу Фирнена не переживай, там все удивятся больше, если принц явится целый и невредимый. Эранор же здоровый и красивый приходил домой только когда с Бишон был, — Хауфо очень любила разговаривать, и сама не замечала, как нередко говорила что-то лишнее. Но, обычно она не говорила с кем попало, руководствуясь только чувствами принца к девушке. Не считая того раздражения, которое исходило от хозяина сейчас.
— Был с Бишон? А Бишон это…
К чему уточнения? Но Хауфо кивнула. Грейс даже губы поджала, от кошки глаза отведя. Ей стало ясно, что к чему, даже без подробностей.
— Вот, как. Понятно. Тогда мне стоит переживать меньше, верно? Это всё, и правда, в порядке вещей.
А вот то, что она проговорилась о невесте Эранора, сама Хауфо поняла не сразу, и когда Грейс указала на это, кошка замолкла, отворачивая голову. Если она расскажет про принца ещё и это, то с неё три шкуры снимут и повесят над кроватью. Больше Хауфо вообще старалась ничего не говорить, да и Грейс решила догнать принца, чем облегчила кошке задачу.
Им ни к чему быть женихом и невестой, а дружеские отношения стоит сохранять на уровне вежливости и ничего не ждать. Не лезть в души друг другу и, тем более, не причинять боли, не бередить раны.
Как только впереди стал различим силуэт принца, Грейс ускорила шаг.
Эранор тем временем ждал принцессу с кошкой возле подземного хода, чтобы открыть, а после закрыть за ними дверь. Он бы пошёл вперед, но дверь оказалась слишком тяжёлой, чтобы бессовестно оставлять ее на Грейс и на Хауфо.
— Послушай, — нагнав Эранора, принцесса легко коснулась его предплечья, — я не собираюсь извиняться, но я хочу сказать спасибо. Мне изначально нужно было сказать только это, но я позволила себе лишнего. Эмоции взяли верх, ведь никогда ранее я не видела настоящей драки, не считая одной, в детстве, но тогда я поступила так же глупо, как и сейчас… и распереживалась, что ты пострадал. А оказалось, из-за меня. Хауфо объяснила, спасибо ей.
Все это принцесса выдала на одном дыхании, боясь, что её прервут. Внутри Грейс внезапно пробудился трепет: а вдруг сейчас Эранор снова так холодно на нее посмотрит, оттолкнёт руку? Он тоже захочет её проучить? Однако Эранор молчал, словно каменный истукан, и не двигался. Принцесса выдохнула, продолжила уже спокойнее и тише.
— А ещё я рассердилась, что ты рубашку порвал. Думала, носить будешь, а ей, конец, — маленькая ладошка скользнула вверх по предплечью, задевая повреждённое место и тут же отстранилась.
А принц уже остыл, и поэтому Грейс встретил спокойно, даже рукой не дёрнул, когда та его коснулась, только посмотрел на неё, но на этот раз мягче.
— Можешь не говорить со мной больше, если не хочешь. Я отвалю, как ты и сказал, как только вернёмся в замок.
Грейс обошла принца и взялась за кольцо тяжелой двери, потянув её на себя. Конечно же, тщетно. Махина даже не скрипнула.
Глава XV
Он, правда, сказал ей отвалить? Эранора тогда захлестнули обида и злость, и он не контролировал свою речь. Беспощадный укол совести настиг принца. Теперь он чувствовал себя перед Грейс виноватым. Чтобы бы она ни сказала, он, во-первых, как мужчина не должен был так реагировать, во-вторых, как старший, должен понимать, что Грейс ещё отчасти ребенок, и многие вещи для неё случаются впервые. Да и он не принц и не рыцарь, коих описывают в книгах, наверное, поэтому произошло то, что произошло. Мысль же о том, что его могли задеть слова этой малявки по некой особой причине, Эранор не допускал.
Он молча наблюдал, как девушка пытается справиться с дверью, которая по весу превосходила её саму, и это было крайне смешно и нелепо. Принц прыснул от смеха, и рана на губе — на которой уже свернулась кровь — снова треснула, но это была такая мелочь по сравнению с тем облегчением внутри, что он сейчас испытывал.
— Не смейся! — обернувшись, вспыхнула принцесса, услышав, как реагирует на её старания принц.
Не смеяться было сложно. Грейс напомнила Эранору Хауфо, когда та была мелкой и пыталась сама открывать двери его покоев. Капошение маленького беспомощного зверька… Картина один в один, только там был божественный зверь, а здесь принцесса. Поэтому Эранор даже если бы очень хотел, не мог бы выполнить просьбу Грейс.
Злость как рукой сняло, так же, как и всё раздражение, Грейс даже казалась милой, но мучиться принцессе дольше Эранор не стал позволять. Он подошёл к ней со спины, укладывая одну ладонь на макушку, тем самым останавливая ее потуги. Когда прохладная ладонь коснулась затылка Грейс, она притихла. Сердечко в ее тонкой груди забилось чаще, ведь это прикосновение явно было осторожное и даже нежное. Другой рукой принц взялся за кольцо рядом с рукой девушки, рывком сдвигая дверь с места, немного морщась от дикого скрипа.
Грейс выговорилась и её услышали. Не важно, сам ли принц остыл или от её искренних слов. Все же не только в разности их культур дело. Они различаются и по возрасту, и по полу, и по опыту. Но, всегда ведь можно, поговорить. Просто рассказывать друг другу о том, что думаешь и чувствуешь, и тогда компромисс найдется.
Кто-то скажет, что Эранор и Грейс проходят притирку характерами, а кто-то просто рукой махнёт, мол, недостойно столь очевидное объяснений. Правда в том, что у Грейс не было ненависти к Эранору даже заочно. Его портрет, столь далекий от оригинала, идеализированный и слащавый, не был проткнут швейной иглой или спицей для вязания. Не был никак испорчен, через него не изливали никакого негатива: ни реального, ни показного. Он лежал на каминной полке изображением вниз, словно тот, кто написан на полотне, умер. И только. Грейс не хотела замуж, но понимала, что это не имеет значения.
— Если ты отвалишь, я расстроюсь, — сказал принц, и, отведя Грейс от двери немного назад, открыл проём так, чтобы можно было пройти. При этом ладонь с макушки принцессы так и не убрал. Но и долго она там задерживаться не стала, лишь потрепала волосы Грейс напоследок, как ей показалось, ласково, будто она его младшая сестра, вспорхнула вверх. Это было приятно, но ничего говорить принцесса не стала. Этот жест можно было считать за безмолвное примирение, Эранор не хотел становиться для Грейс врагом или тем, с кем нужно впредь держать дистанцию. Им вместе в одном котле год вариться, так что предстоит сглаживать все углы.
Хауфо юркнула в проход первая, чтобы кристалл освещал путь. Если по дороге сюда кошка не думала о Грейс, то обратно уже немного поменяла своё отношение к девушке, и даже любезно тратила свою ману, чтобы освещать путь именно ей.