Принц снова взмахнул рукой, повелевая манекену восстать из ледяного праха невредимым. Целый и невредимый, переливающийся в лучах южного солнца.
— Для начала учись отбивать удар клинка и правильно дышать. Направляй руку туда, куда тебе выгоднее, чтобы быстро разрушить блок противника и провести атаку, — Эранор забрал свой меч из рук высокого манекена. Всё же, ему тоже нужно поддерживать себя в форме, хотя бы здесь, раз до тренировочного поля он так и не дошёл сегодня.
Эранор не занимал никакой боевой стойки, так как не видел в них смысла, а вот манекен с его рост держал кинжал, прикрывая им свое тело. Эранор опустил меч остриём вниз и медленно зашагал вокруг куклы, та поворачивалась вместе с ним. Никто не нападал первым около минуты, потом статуя резко сдвинулась, целясь кинжалом Эранору под ребра, но принц отбил лезвие клинка с такой силой, что руку статуи отбросило назад, и весь блок, который был у противника, разрушился на глазах. Эранор сократил расстояние и ударил мечом по открытому плечу статуи, выдыхая, потом повернул клинок и, взявшись за него двумя руками, мощным ударом снёс голову манекена.
Не считая их заминки в начале, сам бой окончился за считанные секунды. Выиграл тот, кто оказался быстрее. И когда кукла рассыпалась после отсечения головы, принц испытал какое-то умиротворение.
— Ого! Впечатляет!.. — воскликнула принцесса в изумлении, когда голова манекена слетела с ледяных плеч, описав внушительную дугу в воздухе, — такому мастерству учиться с детства!.. Знаешь, кажется, мне страшно ранить даже манекен. Что уж говорить о живом человеке. Скажи, как ты научился такому хладнокровию? Ведь когда-то и ты понимал, что ранишь живое существо, что можешь убить?
В этот миг Эранор понял, почему шар с оленем лежал в комнате принцессы нетронутым. Она не хотела разрушать красоту. В принцессе было слишком много созидательной энергии — она любила создавать. Шить, вязать, ткать, мастерить украшения и даже рисовать. Любила свой сад, в котором выращивала фрукты. И всякий раз, когда Эсфея ломала цветы от поклонников, Тэса рвала рукава или подол платьев, сердце Грейс обливалось кровью. Она ненавидела звон посуды, треск стекла. А сейчас стояла в рассеянности.
— Это не хладнокровие, Грейс. Мне постоянно снятся убитые, а за некоторые смерти я никогда себя не прощу. Скорее, это просто понимание, что либо ты, либо тебя. Но иногда бывает, что убийство — единственный путь. Хаааа… Когда я первый раз убил, то выблевал свой ужин, захлёбываясь слезами, и почти неделю ничего толком не ел. Мне было тринадцать.
Эранор не видел в этом ничего постыдного, да, он расстался со своим ужином, да, он ревел так, что даже отец не мог его успокоить, потому что тогда было страшно. Сейчас страх уже исчез, но это всё равно тяжело. Он не зверь и не может убивать, совсем ничего не чувствуя. Сложнее всего было не потерять себя после того, как количество крови на руках стало увеличиваться.
Видеть во сне убитых противников — жутко даже просто со слов Эранора. Грейс притихла на миг, с сожалением глянула на принца, но при этом, взгляд её не был снисходительным. В нём было тихое восхищение силой, которая казалась чем-то недостижимым маленькой южанке.
«Если бы было в моих силах исцелить твои раны…но твои раны не требуют исцеления».
Всё же, любой опыт воина делает его более умелым, более сильным и подготовленным. Эранор многое вынес, многое видел. Его руки по локти в крови — это цена мастерства, силы, самой жизни. Страшно, если убить придётся знакомого, друга, брата… Но в жизни всегда так — либо ты, либо тебя. Грейс просто с почтением приняла слова о прошлом принца, но вслух только усмехнулась.
— Трудно представить, чтобы Его Высочество Эранор плакал и блевал! — показала язычок, задрав вредный носик, усыпанный веснушками, — но так и быть, о еде ни слова!
— Может быть, — Грейс хоть и перевала все это в некую колкую шутку, но Эранор заметил, что она восприняла ответ серьёзнее, чем стремилась показать.
Манекен Эранора больше не восстал, а спустя некоторое время и ледяная пыль исчезла. Принц занял место недалеко, усевшись на траву, чтобы продолжить наблюдать за Грейс и её попытками победить ледяную статую.
— Хорош прохлаждаться! Дело за тобой. А я посмотрю.
Глава XXIII
— Уфф… да, учитель!
В этот раз Грейс приняла боевую стойку более уверенно, уже зная, что отвести плечо назад — это правильно. Теперь Грейс смотрела на манекен, выискивая точки, куда нужно бить и рассчитывая, что если ударит так, то ледяной клинок поведет вправо, а если иначе, то вверх. Дыханием она овладела быстро, так как практиковала дыхательные упреждения, и вдруг стало намного проще, Грейс ощутила уверенность, представив, что за её спиной стоит Эранор. Что его рука снова направляет её руку.
Кукла ринулась в атаку, но в этот раз Грейс не спешила. Она дождалась выпада противника и приняла его клинок своим. Снова пошла вибрация, и если бы Эранор не разул свою ученицу, то едва ли она снова не оказалась бы поверженной. Ноги нужно держать шире, так что, сделав один шаг вперед, Грейс приложила усилие и сбросила ледяной кинжал своим клинком.
Так как кукла двигалась медленно, то, отклонившись вправо, не успела вернуться в исходной положение прежде, чем Грейс вонзила клинок до половины между шеей и правым плечом куклы. И прежде, чем ухватившаяся за рукоятку кинжала двумя руками, Грейс успела извлечь оружие, застрявшее во льду, манекен снова занёс клинок для удара.
Девушка действовала хорошо, Эранора поразила та уверенность, которая теперь витала вокруг принцессы, и этот удар в шею был бы удачным, будь это живой человек. Из плоти клинок вышел бы куда легче, чем изо льда, так что всё было хорошо, если бы кинжал не застрял. Эранор жестом остановил манекен, когда тот замахнулся, чтобы нанести принцессе сокрушающий удар.
— Я умерла дважды? — Грейс смотрела на замершего манекена.
— Нет, ты победила, только не ледяную статую, — ответил, улыбаясь, принц. До чего она забавная, эта мелкая южанка.
— Да?.. — она застенчиво улыбнулась, будто не поверила.
— Да. Если бы бой был против человека, все сложилось бы в твою пользу. Ну, будь этот человек таким же медлительным, хах.
— А по-моему, я просто неплохо тебя развлекла.
— И это тоже. Стоит проработать точки для атаки. Любая ошибка в реальном поединке фатальна.
Грейс отступила от куклы на шаг, вытирая пот со лба, её руки дрожали.
— Думаю, у меня есть домашнее задание?
— Да, наберись знаний. Я потом поставлю тебя в спарринг с Уильямом, но только с деревянным оружием, а то покалечитесь. Он чуть выше тебя ростом, но по способностям недалеко ушёл. Вы примерно на одном уровне.
— Уильям? Твой оруженосец?
Анора сталкивалась с оруженосцем принца в галерее. Она несла огромную корзину с постельным бельем, что загораживала ей обзор и, столкнувшись с парнем, выронила свою ношу. Конечно же, обвинила во всём Уильяма и ещё долго костерила парнишку на чём свет стоит. Этого «северянина-неумёху». Но она злилась не потому, что Уильям в чём-то виноват, она злилась на Эранора и на всё, что с ним связано. Теперь же служанке ничего не оставалось, как покинуть замок по приказу Грейс. Правда, далеко она не ушла, крутилась в первом круге, стараясь найти хоть какой-то компромат на принца и Грейс, дабы вернуться с козырем в рукаве.
— Да, оруженосец. Он помладше тебя и очень стеснительный. Боюсь, его сердце не выдержит, когда я скажу ему, что намечается спарринг с принцессой.
Уильям даже Аноры тогда испугался и долго извинялся, будто это только он виноват, а торопящаяся служанка, забывшая о том, что из-за углов могут выскакивать такие же торопящиеся оруженосцы, ни при чём. Он, конечно же, помог поднять всё, что упало на пол, и даже кланялся суровой девушке, принимая её гнев покорно. Поэтому Анора вволю нарушалась, плюнула, и ушла.
— Надеюсь, выдержит! Ха-ха! Я буду рада познакомиться с ним поближе. Ну, так что, ещё раз?
Грейс готова пробовать ещё и ещё, если, конечно, у Эранора есть желание с ней возиться.
Солнце уже встало так высоко, что воздух становился всё тяжелее. Эранор поднялся на ноги и потянулся до хруста в позвонках. Спина затекла, да и кровать в его покоях слишком мягкая, но это были мелочи, поэтому он не жаловался.
— Н… — Эранор только собирался ответить касательно продолжения, как застыл на месте и заткнулся, потому что в этот миг принцесса сняла рубашку, под которой оказался короткий топ без рукавов, напоминающий тот, что был на Эсфее. Шея, плечи, декольте теперь на воздухе. Этого наряда принцесса не смущалась в отличие своей более закрытой ночной сорочки.
Северянин окинул жадным взглядом стройное тело девушки, и на миг его повело не в то русло. В голове образовалось целое «ничего», он был обескуражен тем, как просто южные девушки могут оголяться перед мужчинами. Но своего смятения он не показал, только прочистил горло и поднял меч с земли.
— На сегодня хватит. Ты молодец.
Принцессе удалось поразить жизненно-важную точку манекена, и когда Эранор её похвалил, действительно воспылала духом. Грейс была рада, что попробовала, но сегодня, действительно, хватит. А вот завтра она охотно бы продолжила. Конечно, все будет болеть утром после напряжения непривычной группы мышц, правда сейчас о последствиях она не думала. Даже напротив, решила добить себя плаванием.
— Правда? Вот и славно!
Более принц не смотрел на Грейс дольше трёх секунд. Но из-за чего ему так неловко сейчас? Он уже видел оголенный живот Грейс, и плечи, не настолько открытые, но, всё же, вчера так не реагировал. Кроме того, он видел женщин и более фигуристых и красивых, и в куда более откровенных нарядах, а то и вовсе нагих. Может, причина в Эсфее?
— Жара начинается… Не хочешь искупаться? Я никогда не плавала в море, страшновато одной.
Эрн вскинул бровь, глядя на Грейс три секунду и отводя взгляд серых глазах к двери, за которой тихонько шептало море. День спокойный, видимо, волн нет вообще. Как можно жить возле чарующего, тёплого моря с самого рождения и ни разу не зайти в воду, чтобы искупаться? Но тут Эранор вспомнил, что вчера девушка обозначила причину.