От возгласа нахмурившейся принцессы собравшиеся опешили. Повезло, что король был на охоте и выдвинул вместо себя в скучный совет Аскира, правую руку, что на Севере зовут десницей. Элеманх бы отослал дочь незамедлительно, но остальные не смели дерзить ей, тем более, то и дело, натыкаясь глазами на брошь Фирнена.
— Вы думать должны о посевах, об урожае, о распределении хлеба и торговле! Так, ты, — она глянула теперь на писца, — пиши! Пересмотреть указы о наемной рабочей силе и дать возможность работать женщинам. В частности, вдовам и сиротам! Тем, кто утратил кормильца и теперь не может добывать пропитание иным путем, как…
— Вот ещё, чтобы девица нам указывала! Какое неуважение! — возмутился снова Кэлс, — я требую, чтобы вы удалились, Ваше Высочество!
На сторону Кэлса встали Сэкао и Аскир, который уже понимал, что стоит Элеманхку прознать о выпаде его дочери, как беды не миновать.
— Я никуда не уйду. Покинуть зал Совета могут все желающие, все, кто считает себя униженным моим присутствием. Однако я бы попросила вас остаться, — Грейс потряхивало, — ваши знания и связи нужны Эритрее. Она достаточно страдала.
— Послушайте, Ваше Высочество, — сказал молчавший до этого мига Рэйманх, он держал в руке пергамент, на котором были написаны вопросы повестки дня, — если помыслы ваши и чисты, а намерения благородны, все равно, вы должны понимать, что на все ваши чаяния нужны деньги. Казна пуста. Эритрее нечего предложить своему народу. Мы не можем поднять налоги. Рабочим будет нечего платить, если мы обманем их, упасите боги, может начаться восстание. Нет денег — нет рабочих, нет работы, нет денег и еды. Круг замкнулся… думаете, мы все тут просто так собираемся и сердца наши не горят желанием послужить отечеству? Вовсе нет, голубка.
— Я могу предложить своей стране помощь. Точнее, мой жених.
— То есть, вы хотите сказать, что Фирнен готов решать проблемы Эритреи? И не зазорно вам? — покачал головой Кэлс.
— Муж Эсфеи кормит казну тысячей золотых в год, а мой жених не может предложить свои вложения? Это его свадебный подарок.
— Похоже на провокацию! А что если свадьбы не будет? Не вгонит ли Север нас в долги?
— А на вашем гербе, лорд Вэкс, — скрестила руки на груди Грэйс, — протянутая рука и девиз дома — просящему будет оказано. А ваш девиз, лорд Броуди — долги свои возвратим сторицей. Так неужели ваши предки не учили вас смирению и тому, что просить не зазорно, а вас тому, что долги нужно возвращать, а не копить!
Ропот пронесся по залу. У Грейс дрожали колени. Ладони взмокли, но вид она старалась держать невозмутимый. Должно быть, лишь Хауфо видела ее насквозь из всех присутствующих, и не могла не восхититься проявленной смелостью этого робкого и беззащитного существа. Ни зубов, ни когтей, а смотрит дерзко.
— Вы, принцесса, почти чужачка. Невеста кронпринца — королева Севера в будущем. Мы вправе выразить вам вотум недоверия. Вам и вашему жениху. Он северянин, чужак, ещё вчера нападающий на наши земли! Маг, коий…
— Достаточно! — Грейс топнула ногой и крикнула так громко, что старики Совета заткнулись, — я долго это всё терпела. Не смейте говорить так о принце Эраноре. Он — мой будущий муж. Его великой милостью вам выделен лишь год, чтобы поправить дела на Юге, пока я ещё здесь. А после вы останетесь на произвол судьбы и волю богов! Ловите же руку помощи, которую столь щедро вам подает северянин, не обязанный терпеть ваших колких нападок. Устыдитесь своей пустой гордыни. Псина лает, слон остаётся спокоен. Кому хуже сделает ваше упрямство? Лишь Эритрее. Даю вам последний шанс одуматься!
Члены Совета склонили головы и смолкли. Подумав, они решили, что Грейс, по крайней мере, должно выслушать.
Впервые Грейс позволила себе столь яростный выпад. Да еще в адрес придворных, уважаемых мужей, входящих в Совет Эритреи. Немыслимая наглость! Принцесса стояла перед резным столом, сжав ладошки опущенных рук, вскинув гордо подбородок, будто с вызовом тараща свои янтарные глазищи. Последней каплей её терпения стало посягательство на добродетель Эранора. Она, конечно, знала, что принца не касается политика южного государства, она ему не интересна, однако осерчала, лишь стоило толстосумам завести подобные речи.
Как же отличаются люди на Юге и Севере! Эти — просто горстка зажравшихся казнокрадов, которых давно пора поставить на место. И пусть принцесса трепетала внутри, точно ягненок пред мордами матёрых волков, она не собиралась сдавать позиции, даже невзирая на то, что запас храбрости стремительно иссякал, таял. Еще немного и ей станет нечем крыть.
Как вдруг! Грейс даже вздрогнула, оборачиваясь в сторону двери, которая с грохотом распазнулась. На пороге явился принц Эранор Хрон Фирнен собственной персоной. Словно подгадал именно тот момент, когда Грейс необходимо было вздохнуть, чтобы стать её воздухом.
Явился Эранор облаченный в изысканный темно-фиолетовый камзол, под которым была черная рубашка, штаны и привычные ботинки. Из украшений на принце была черная брошь, да в левом ухе красовалась черная серьга в виде гранёной, играющей на свету, капли. И не скажешь, то у него прокол был. Волосы, уложены назад, и лишь несколько прядей выбились из общей картины. Он казался воплощением зла в этом светлом, южном помещении. Его взгляд красноречиво заявлял о готовности превратить зал Совета в кровавую баню. Это ощутили даже самые толстокожие из мужей, и внутри заколебались, как травы на ветру. Они ощутили опасность в воздухе, но ещё не знали, чего ожидать. А Грейс понимала, что через Хауфо принц мог слышать каждое слово, и его гнев принцессе вполне ясен.
Глава XXVII
Он молча прошёл в зал и бросил на стол свиток, который покатился по поверхности, разворачиваясь. В самом низу стояла печать Фирнена и подпись короля Хрона. Это была грамота, говорящая всем, что Эранор присутствует на Совете не как принц Фирнена, а как король Севера. Пускай он должен получить официальное разрешение на присутствие здесь от Элеманха — простая формальность — но, кажется, плевать он на это хотел.
С изумлением к раскрытой грамоте припали члены Совета, что сидели, и те, кто уже повскакивали на ноги. Они прикладывали к глазам монокли, рассматривая печать и подпись Хрона Фирнена, с изумлением отстранялись, глядя то на принца, то на грамоту, то на принцессу. Они бы не смели возражать суровому северянину в статусе принца, что уж говорить о короле! Новость эта произвела впечатление даже на Грейс. Она была осведомлена о планах принца получить столь высокий статус, из-за перспективной торговли Фирнена и Эритреи, но подача была столь эффектной, что девушка тихонько охнула, на миг глянув в глаза довольной Хауфо.
Эффектен был и сам принц. В комнате Совета будто похолодело на пару градусов с его появлением. Грейс любовалась каждым жестом и поворотом принца, находя некую поэзию в выбившихся прядях тёмных волос, элегантно зачёсанных назад, в покачивающейся от энергичных движений серёжке в его ухе, в гармоничных цветах, оттеняющих кожу. Ему удивительно шёл фиолетовый, придавая южного колорита. Но, вместе с тем, оставляя дух Севера в фасоне и практичности. Кажется, так прекрасен принц не был даже на балу в их первую с принцессой встречу!
— Прошу прошения за опоздание. — Эранор улыбнулся, но улыбка эта не сулила ничего хорошего. Куда более скромно в комнату втекли за ним следом двое слуг, которые катили на плоских досках колесами огромный сундук и рядом с ним небольших размеров три шкатулки, но достаточно вместительных. Слуги тут же удалились, оставив сундук перед всеми, а Эранор подошёл к Грейс. Перед ней единственной склонил голову и мягко взял за руку, облачённой в перчатку ладонью, чтобы поднести к губам и поцеловать тыльную сторону маленькой ручки в знак почтения. А после руки её он не отпустил.
Грейс не могла отвести глаз от Эранора и даже когда он приблизился, почтительно склонил голову, когда взял её теплую руку и мягко поцеловал, она чувствовала его настрой. Решительность, свирепость, гнев и нежность… Сердце девушки таяло от ледяного взгляда жениха, и она робко ему улыбнулась, позволяя себе расслабить плечи и тихонько выдохнуть.
— Вы не пропустили ничего, стоящего внимания, — ответила Грейс так же почтительно опустив голову перед Эранором. Их руки крепко сцепились. Девушка ощущала в надёжной хватке силу принца, его уверенность передавалась и ей понемногу.
А все дело в том, что Хауфо словно прямую трансляцию вела прямиков в голову северянина, и он участвовал на Совете с самого начала, но только глазами и ушами. Он слышал и видел поведение и реакции членов Совета на появление Грейс, и это вскипятило внутри что-то животное. Появилось желание взяться за меч, которого у него с собой не было, и объяснить всем на доступном языке, что с принцессой так говорить нельзя.
— Где ваш король? — Эранор окинул суровым взглядом всех присутствующих, игнорируя любые возможные возмущения. Голос его рокотал. Принц явно был взбешён.
— Его величество Элеманх, — заговорил доселе молчавший мужчина, сидящий с краю, и единственный не проявивший к грамоте о назначении принца никакого интереса, — изволит быть на охоте. Это не редкость. Когда монарх занят, а служба идет. Не на оном одном, как видите, зиждется…
Кто-то наступил ему на ногу, призывая прикусить язык и не распространять в такой накалённой до бела ситуации язык.
Какое изумительное занятие — охота. Эранор и сам любил выезжать, но это хобби никогда не отодвигали на второй план государственно важные дела. Элеманх же строил из себя великого короля на балу, а на деле оказался костью в горле Эритреи. Эранор еще раз мысленно похоронил меч своего отца, который был подарен такому человеку, как Элеманх. Теперь принц понял, дело даже не в ценности личного оружия, а просто в том, что отец Грейс его недостоин. Может попросить Хауфо подменить меч на какую-нибудь дешёвую копию? Эрн еще сильнее захотел вернуть оружие на Север, настоящему владельцу.
— Какого Эгира, правителя нет на его же Совете? Это так он заботится о своем народе, о своих землях⁈