Эгир — бог чертогов мертвых. Эранор говорил громко, уверенно и слова не позволял кому-либо вставить, и уж тем более себя перебить.
— Как вы, зовущие себя мужчинами, смеете так обесценивать женщину перед собой? Да если бы не женщины, вас бы на свете не было.
— Ваше Величество, лорд Эдвин желал сказать, что король оставляет пост, когда пожелает. Но на прошлых собраниях он исправно присутствовал…
Наглая ложь, Грейс знала, что отец не любитель этих душных заседаний. Он вообще не любитель ничего, что связано с политикой Эритреи и принятием решений, однако молчала. С Элеманха и так хватит на сейчас.
— Верится с трудом, — отозвался принц на ложь, которую лил ему в уши Эдвин, будто почувствовав её, — если у вас самих не хватает мозгов принимать грамотные указы, то вы будите слушать женщину, которая в этом хоть что-то понимает, иначе Эритрея потеряет всяческую ценность для Фирнена, — это Эранор адресовал конкретно Кэлсу, который возмущался, что это Грейс тут указывает, прожигая его взглядом.
Очевидно, что Эранор явился спасать не Эритрею, он помогает только Грейс.
Кэлс же волком смотрел на Эранора. Ноздри его раздувались, точно кузнечные меха, а губы превратились в сплошную тонкую нить. Эранор никого не слушал и никому не давал высказать в полной мере. Особо наглые пытались подать голос, но неуверенно смолкали, потупив взоры.
Но стоило принцу заговорить о женщине, как усы многих за резным столом задёргались. Как это так⁈ Испокон веков, место женщины ниже мужчины. А тут такие слова! Нет, они были не согласны, по завету отцов своих, но благоразумно помалкивали, ведь даже будучи невооруженным, могучий северянин производил убийственное впечатление.
— Вас беспокоил долг? Из всего, что вы услышали, вас побеспокоили возможные долги Фирнену? Да вы шутите, господа! Пока вы праздно живёте на широкую ногу и принимаете глупые указы, ваш народ влачит существование не лучше крыс. Меня очень огорчает отсутствие короля Элеманха, это говорит о полной несерьёзности его правления, и я не хочу давать Эритреи ни медяка. Но… — Эранор обернулся к девушке, которую держал за руку, и плавно повёл её к сундуку.
— Принцесса Грейс, — голос его сразу стал мягким, — не хочу вас огорчать, но сегодня у меня нет для вас никакой занятной безделушки. Однако моим подарком вам станет весь Фирнен.
Стоило принцу сказать о Фирнене в качестве подарка, как по залу пронесся ропот изумления. Слышать снова о намерениях принца взять Грейс в супруги было удивительно после той спорной ночи смотрин. Слова принца уйдут в народ и будут повторены в каждом круге по тысяче раз с восхищением, одобрением, завистью. От того Грейс взволнованно метнула взор на грамоту на столе, а после на всех собравшихся в Совете.
Принц поднял крышку сундука, полного золотых монет. Сокровище вызвало такую бурю эмоций… Грейс. Конечно, слышала, что принц привез с собой крупную сумму, но совсем иное — видеть так много золота своими глазами.
— Чтобы у всех касательно возможного долга отпали сомнения, я дарю этот сундук вам, моя леди.
— Как дарите? — переспросил Аскир, вытягивая шею, переглядываясь с другими мужами в Совете. Они кивали, ведь тоже слышали слова принца. Это значит, что возвращать долг Фирнену не нужно, ведь столько средств — личное владение Грейс. Она не могла никак прийти в себя, однако улыбалась как-то нервно, стараясь не опускать голову более и выглядеть подле принца достойно.
— Грейс, вы вольны делать с этими деньгами что угодно. — Эранор вручил Грейс способ вести Совет, как человека, который теперь владеет немаленькой суммой, — это двадцать лет жизни Эсфеи в одном дне. Принцесса вольна отдать эту сумму в казну, или тратить в свое удовольствие. Теперь, каждый указ, который может быть принят посредством этих денег, должен будет проходить через Грейс. Это поняли все.
Эранор глянул на Аскира, который занимал место короля, и обратился к нему.
— Воспользуюсь моментом, Аскир, чтобы изъяснить, что впредь, я хочу взять на себя все расходы принцессы Грейс и королевы Терпсионы, — матушку Грейс Эранор приплёл только потому, что решил показать уважении к матери своей невесты. А вот теперь, король Фирнена замолчал, давая всем окружающим слово.
Советник Аскир, к которому обратился Эранор, вытянулся по струнке и закивал на заявление принца о расходах. Должно быть. Терпсиону порадуют эти вести. Едва ли она оскорбится, но Эсфея будет крайне недовольна этой ситуацией. В её планы входило стать любовницей принца, это на её прелести он должен спускать немалые деньги, а не на её тщедушную младшую сестрицу.
— Как будет угодно Вашему Величеству. Я сделаю все нужные распоряжения. — ответил правая рука Элеманха, склонив почтительно голову.
Язык денег понимали все.
Эранор на пару секунд отпустил Грейс, чтобы быстро стянуть перчатку и снова подхватить ручку принцессы. Он видел глазами кошки, как девушка дрожала, и сейчас это тоже чувствовал, поэтому поглаживал руку принцессы большим пальцем, чисто машинально, бессознательно.
Только сейчас принц позволили себе более пристально оглядеть Грейс, примечая такие резкие изменения. В этом платье, в девушке сразу появлялась какая-то тайна. Неужели он начал раздевать её глазами⁈ Эранор усмехнулся, вспоминая голые плечи и ключицы Грейс. Когда они не на виду, сразу включается фантазия. Стало куда более интересно даже просто смотреть. Но при этом, девушка сохранила всю невесомость, она походила на прекрасную бабочку. А таких всегда хотелось поймать.
Никогда ранее принцесса не ощущала такую поддержку, такое участие. Она не одна. Эранор рядом и был рядом с самого начала совета, а теперь мягко поглаживал её, успокаивая. Краем глаза засмущавшаяся невеста замечала взгляд Эранора, гадала, нравится ли ему, что он думает…
Хауфо же в это время рассматривала мужей Эритреи, гадая, что может быть у них сейчас в головах. Ведь очевидно, что каждый с характером, и боги их знают, что могут выкинуть. Эранор заявился нагло, и говорил так, будто ни во что не ставит никого из присутствующих, более того, он принизил короля Эритреи. Это было то, что раздражало его сразу, после всех тех обвинений, которые посыпались на Грейс. А ведь узнав о Совете Эритреи, Хрон хотел лично явиться на него через зеркало, чтобы наладить торговые пути. А Элеманха нет! Хорошо, что пускай и с трудом, но Эранор убедил отца не глупить.
Кстати, Эрн очень надеялся, что хоть у одного из Совета хватит мозгов уступить Грейс место, если нет, то сгонит силой, хотя, кажется одного рыка на кого — нибудь из них будет достаточно, чтобы усадить невесту на один уровень с этими мужланами. Теперь Эранор играть роль огромного сторожевого пса, который готов в любой момент накинуться и глотку разорвать за свою принцессу, и он не пытался скрыть этой враждебности. Смотрел на всех, как на добычу.
А в этот миг переварившие слова принца вельможи должны были ответить на вызов принца.
— Я, — вставший с места Кэлс положил руку на свою широкую грудь, — никогда не приму женщины в Совете. По завету моих предков, я не стану воспринимать ничего, что говорит принцесса. В народе не даром молвят — бабу послушай и сделай по-своему! — с этими словами он направился к выходу, напрягшись, точно камень, когда проходил мимо принца и принцессы. Будто удара боялся.
Принц хорошо отыграл свою роль, он был в восторге от того, как на него смотрят, особенно Кэлс. Во взгляде этого человека была непомерная гордость, которая явно пережимала важную извилину в голове. Эрн даже не удивился тому, что именно этот человек решил уйти первым. Как и сказала Грейс ранее, кому не нравиться, пусть уходят. Лучше избавиться от несогласных сразу, чем бороться с ними во время заседаний.
— Мне жаль, что у вас такой узкий кругозор. — Эранор повернул голову на Кэлса, когда тот проходил мимо, — первым погибает тот, кто не умеет приспосабливаться.
Можно сказать, это была скрытая угроза. Судя по всему, Кэлс входил в тот процент ветеранов Совета. Слова принца — намек и на то, что если Кэлс решится ставить палки в колеса, следуя своим убеждениям, то ему придётся несладко.
Увидев, что Кэлс благополучно вышел из зала совета, миновав снежного тигра — Эранора — за ним метнулись молча Сэкая и Вэкс. Броуди колебался, но, глянув на не шелохнувшегося Эдвина, сел на свое место. Молча переглянувшись, мужчины поняли, что семерка сегодня потеряла лишь троих.
— Ваше Величество Эранор, — заговорил дребезжащим голосом Рэйманх, — оставшиеся за столом Совета вам не враги. Не враги ни Фирнену, ни Эритрее. Мы восхищаемся проявленным мужеством принцессы Грейс и вашей настойчивостью. Пусть в традициях нашей страны недопустимо участие женщины в государственных вопросах, однако то, что Её Высочество проявила себя, достойно уважения.
Эранор перевел взгляд на оставшиеся лица. Вот те, кто моментом приспособился к новой обстановке, может внутренние противоречия в них и были, но ни остались здесь, и даже попытались выставить выходку Грейс в каком-то положительном свете. Даже с учетом того, что она нарушила местный закон.
— Как и любовь к Эритрее, — подхватил Аскер, — Его Величество король Элеманх не присутствует на Совете сейчас, однако он должен гордиться своей дочерью. Я доведу до его сведения случившееся и, на правах правой руки короля Эритрее, официально предлагаю принцессе Грейс место в Совете.
Грейс так крепко сжала руку Эранора, глубоко вдохнула и улыбнулась, очень тронутая словами Аскера.
— Сейчас от семерки осталось немного, однако ничто не мешает нам набрать новый состав. Неравнодушных людей, молодых, — продолжил Рэйманх, — конечно, на это потребуется время. Но оно того стоит. С поддержкой Фирнена, — старик кивнул принцу с почтением, — в лице его стремительного короля, я снова верю, что величие Юга и достойная жизнь возможны.
В некогда душном зале, пропахшем вином и пороком преклонных тел, словно повеяло свежим ветром. Грейс была счастлива занять предложенное место за столом.
Хоть место освобождать не пришлось. Эранор более не реагировал на чужие слова, которые больше были направлены на сглаживание ситуации. Как он и сказал, влезать в политику Эритреи он не собирался, поэтому, когда Грейс пригласили присесть, он проводил ее к одному из стульев и усадил, тут же встав за ее спиной как верный рыцарь. Сесть он отказывался, так же как не участвовал в обсуждениях, даже если имел свое мнение на этот счёт. Пока ему нечем торговать с Эритреей, сперва страна должна встать на ноги, и только тогда можно будет заключать какие-то договоры, а пока ему здесь не место. Последующие Советы Грейс будет одна, если, конечно, не попросит сопровождения.