его, поэтому возмущаться было бессмысленно.
Ёр заиграла глубокую, проникновенную мелодию. Принц же словно отстранился. Грейс, держа в одной руке кружку, второй придерживала гитару, устроив её на своих коленях так, что смогла опереться головой о гриф, с задумчивостью глядя на сосущую черноту моря, изредка кишащую, словно клубок змей, сверкающих чешуей. Это был чарующий контраст на фоне оранжевого пламени костра, в который Эранор подкладывал ветки. И почему ему не нравится столь красивая песня?
Ëр запела своим очаровательным тонким голосом и к ней присоединилась Хауфо со своим мурчащим.
— Последний бой у старой цитадели,
У башни, что нависла над обрывом,
Собрались те, кто в битве уцелели,
И попрощались молча, торопливо.
Там, на краю, спиной упершись в небо,
Плечом к плечу в свой строй последний встали.
И друг за другом уходили в небыль,
Неся кровавый росчерк острой стали.
И кровь струилась, красная на черном,
Достанет ли вам силы, менестрели,
Чтобы воспеть геройство обреченных,
Погибших без надежды и без цели?
С трудом еще в свою победу веря,
Враги идут, безмолвные, как тени,
А я с усмешкой загнанного зверя
Отбросил щит на стертые ступени.
Пусть подождет меня еще минуту
Чертог забвенья, мрака и печали.
Осколком жизни смерть неся кому-то,
Я шел в последний бой с двумя мечами.
Вам этот бой запомнится надолго:
Полет клинков, рассекших мир на части,
Последний хрип затравленного волка
И два меча, как проклятое счастье…
Какая ж мне нужна еще награда?
И когда жизнь уйдет в последнем стоне,
Я упаду красиво, как в балладах,
Сжав рукояти в стынущих ладонях.[1]
Ëр удержала долгую ноту, и лишь после виула замолкла. Уильям слушал как заворожённый и сразу захлопал в ладоши. К аплодисментам, неловко придерживая кружку и отложив гитару, присоединилась Грейс. Хауфо принялась кланяться, будто исполнила арию. Закончив, кошка подхватила ещё один шампур, на этот раз с рыбой и подбежала к принцу, ударив своей большой головой его по ноге, без слов умоляя её поджарить. Эрн же что-то недовольно шикнул, но шампур взял, покорно присаживаясь на песок и поднося его к огню. Для кошки это было подобно очень приятно, она упала перед принцем и начала кувыркаться, выпрашивая ещё и ласки. Эранор сдался и свободной рукой принялся чесать белый живот, и то, как громко начала урчать Хауфо, заглушало шум волн и треск костра.
— Выпьем? — Ëр ударила своей кружкой о кружку Грейс. Принцесса кивнула и еще пригубила вина, словно стараясь запить странный осадок, что остался после баллады.
Принцесса кивнула согласно. Она сделала прежде всего два глотка, но уже чувствовала себя невесомой. Ранее она не пила вообще и не позволяла себя даже таких вольностей, но… гулять, так гулять. Сегодня просто день такой, когда делаешь все, что ранее было нельзя. После стука бортиков кружек, Грейс допила, наконец, свою первую порцию вина.
— У Эранора тоже два меча, — сказала вслух чуть захмелевшая принцесса, будто сама себе, — забавное совпадение.
Ёр вложила в песню душу. Это была скорбная мелодия, ее не получалось играть и петь сухо, без эмоций. Для Фирнена эта баллада была и уроком, и славой. Стоило Грейс соотнести два меча Эранора с теми, что воспевались балладе, как Уильям и Ёр переглянулись, и синхронно посмотрели на принцессу. Они ничего не сказали, лишь поразились тому, как быстро девушка все сопоставила, но приняла это за простое совпадение.
— А о какой битве шла речь?
Вдруг кто-то захочет рассказать, а пока принцесса подала кружку Ёр, позволяя наполнить её снова.
— Варден, цитадель на границе между Фирненом и Эритреей. Битва при цитадели Варден. Эритрейцы взяли ее большим отрядом, уничтожив тот маленький, который засел там. Правда, цитадель осталась за Фирненом, так как это был важный стратегический объект, северяне его не отдали. Хотя, если бы главнокомандующий в цитадели был умнее, то он бы увел свой отряд, позволив захватить крепость. Потом бы отбили, — наверное, последний кто должен был рассказывать об этом, был Эранор, но все же он первый поведал Грейс историю битвы при Вардене, не отрывая взгляда от огня.
Принцесса придвинулась к огню так, что оказалась прямо напротив жарившего рыбку для кошки принца и, взяв с подноса шампур с креветками, тоже стала их жарить. На миг, словно балуясь, толкнула кончиком шампура шампур Эранора и, как только он поднял глаза на нее, показала язык и улыбнулась.
— Не серчайте, ваше величество! Девицы о войне мало знают. Обычно, когда отец принимал гонцов с передовой, он отсылал нас с сестрами и услышать ничего не получалось, — но и тут Грейс лукавила, потому что, вопреки запретам, с любопытством оставалась под дверями, пока Тэса и Эсфея уходили. Она слушала о жуткой армии северян, о бесстрашии генералов противника… что-то было и двух клинках. Однако, сейчас пьяненький мозг принцессы вспоминать отказывался. Может, просто показалось, и баллада слишком сильно вдохновила Грейс?
— Да, конечно. Обманщица. Ты мертвого достанешь, если тебе интересно будет. Поэтому о войне ты что-то, да знаешь, — Эрн в ответ так же показал Грейс кончик языка, но тут же его спрятал.
— Битва при Вардене? Я слышала о ней, правда немного. Знаю, что схватка была очень кровавой… Мой прадед говорил, что жизни людей нужно ценить превыше всего, потому что они войны выигрывают. Так что, думаю, ты прав. Нужно было отступить. Но какая сейчас разница, как сделать было нужно? Все уже давно случилось. Этого не вернуть, и, слава богам. Война же была! Хм, может, о войне я что-то и знаю, но о воине с двумя клинками не слышала…. хотя… да нет, это не существенно.
Грейс резанула без ножа всего одной фразой «нужно было отступить». Это Эранору сказали лишь Хрон и Хауфо, остальные побоялись, но они то знали, что команду «не отступать» отдал Эранор, а Грейс нет, и судила не субъективно. Принц как-то сказал, что за некоторые смерти себя не простит, и эта баллада как раз воспевала те самые жизни.
— Большая разница, Грейс. Именно мысли о том, как было нужно сделать, не позволят повторить эту ошибку вновь. Конечно, не слышала, этот воин выдумка автора стихов. Тогда все умерли, некому было рассказывать, как все было. — Эрну хотелось, чтобы опьяненный разум принцессы запомнил два меча как легенду из баллады.
— Если эта баллада лишь выдумка автора, то кто должен на ней учиться? Выдуманному воину с двумя клинками все равно, а другие учатся лишь на своих ошибках, — простодушно пожала плечами пьяненькая принцесса, — так что, в каждой выдумке о войне, наверное, должна быть хоть крупица правды.
Грейс вовсе не хотела задеть Эранора, она даже не понимала, что речь, возможно, о нем. Но в любом случае, она не желала ничего дурного и охотно отпустила эту тему, топя лишние мысли в вине. Она совершенно распробовала этот напиток, правда, казалось, что его как-то мало. Хорошо бы кому-то следить за первой попойкой этой девицы, но вокруг были такие же, как она сама, беспечные пьянчуги.
Как же Грейс ошибалась. Нужно приучать себя учиться на чужих ошибках, чтобы в будущем обходить похожие грабли. Чтобы не началась новая война, потомки Эранора и Грейс обязаны будут помнить ошибки своих предков, и не совершать их. Они узнают о войне из книг по истории, из баллад, из рассказов дедов. Только так и будут учиться. Однако, эта тема могла продолжаться до утра, поэтому все промолчали, хотя мысли у каждого присутствовали на этот счет.
Хауфо тоже ударило вино в голову, и в ней проснулась та ласковая кошка, которая обычно появляется, когда Эрн с ней наедине. Она перевернулась на живот и пробралась меж ног принца, чтобы начать тереться большой головой о его торс, продолжая вибрирующее мурлыкать.
— Эй, Хауфо, я сейчас… — Принц не договорил, ведь кошка надавила мордой сильнее и уже лезла на него лапами, Эранор завалился на пятую точку от веса кошки и, естественно, выронил шампур с костер. Кошка не упустила возможности и тут же забралась на принца, укладывая его на лопатки, и начиная тереться мордой уже о лицо человека.
— Да хватит! Стой ты! Алкашка! Слезь с меня! — Эранор пытался спихнуть с себя Хауфо, а Ёр с Уильямом уже ржали во весь голос. Кошка лизнула щеку Эранора и начала тяжелыми лапами давить на органы.
— Ладно-ладно, я сдаюсь! Я люблю тебя! — Эрн поцеловал морду кошки, которую она так активно для этого подставляла, — Теперь слезь!
Хауфо получила и услышала то, чего желала, поэтому ловко спрыгнула с принца и пошла искать свою кружку с вином. Эранор же резко сел и откашлялся в ладонь. Вот теперь и Эранор выглядел растрепанным, а на плече остались царапины, которые поставила Хауфо в порыве своей ласки. Как только дыхание восстановилось, принц вытер щеку тыльной стороной ладони и подал Уилу сигнал пальцами, и тот бросил ему полотенце. Эранор вытер капли крови с плеча от царапин.
Пьяненькая принцесса была очень забавной и милой. Смотрела чуть сонно, но умиротворенно и счастливо. Она чуть покачивалась, держа шампур с креветками над огнем, внимательно в него всматриваясь, пока кошка не стала домогаться своего хозяина. Грейс смотрела на то, как божественный зверь повалил принца на спину, как ластится, как громко урчит. Ёр и Уил смеялись, Грейс же была чуть обеспокоена. Она чувствовала чужие эмоции острее под действием алкоголя, от того стеснялась больше. Услышать три простых слова от Эранора в адрес Хауфо оказалось так странно, что невольно Грейс отвернула голову и столкнулась взглядом со смеющейся Ёр. Та, кажется, поняла все без слов — принцесса ревнует, но не сознается в этом даже себе под страхом смерти. Да и к кошке ревновать глупо, её связь с принцем всегда будет сильнее, чем любая другая, Грейс это понимала. Она потерла ладошкой щеку, как Эранор, словно пытаясь побороть смущение и отстраниться от чужих эмоций. Поэтому выпила еще.
Грейс снова одолели сомнения, нужно ли ей целовать принца и что из этого выйдет. Если она все же его любит, а её чувства окажутся невзаимными, как им остаться друзьями? А если не любит, как побороть неловкость… а нужна ли ему вся эта канитель? Принцесса не заметила, как стала запивать тревогу. Её отвлек лишь запах подгоревших креветок, а это значит, что закусить ими не получится.