Рассыпанные цветы по полу цветы под его ногами трещали как снег, застывая прежде, чем принц касался их, а потом рассыпались от давления сапога. Какое же у лорда должно быть самомнение, чтобы вот так заявляться к сватанной девушке, при этом ничего не опасаясь. Эранор поравнялся с лордом, остановился, чтобы поприветствовать короля и королеву просто приложив руку к груди и едва склонив голову перед ними. Он тоже король, и для него этого будет достаточно. Эранор не сказал им ни слова, просто обвёл всех холодным взглядом и остановился на Грейс. Ей он мягко улыбнулся и, ничего не стесняясь, подошёл к принцессе, чтобы склониться перед и, взяв за руку, поцеловать тыльную сторону ладони.
— Моя будущая королева, — это обращение прокатилось по залу с грохотом, отражаясь от стен, отлетая и оглушая вновь. Кажется, в балладах менестрелей добавится новый куплет. Хауфо прошла к трону Грейс и села по правую руку от нее, подняв гордо голову. Эранор выпрямился и теперь смотрел на Элеманха.
Нет, они неровня, конечно, но как же удивился лорд, когда Эранор прошел прямиком к Грейс и, взяв её руку, поцеловал и обратился так непристойно! Так непристойно нежно и, в то же время, интимно. Они ведь не супруги еще, но принц прилюдно целует руку Грейс, так к ней обращается, словно сам уже король, а она — уже его. И парные броши, и темные с серебром цвета. Король и его невеста словно попали из другого мира на бал пестро разодетых южан, совершенно непохожие на них, иные.
По залу пронесся изумленный ропот. Эсфея громко хэкнула, а Тэса вытянула шею, округлила глаза. Как ни странно, сама Грейс испытала огромное облегчение. Совсем как тогда, на Совете. От Эранора веяло надёжностью, он точно не даст её в обиду. Рядом — огромная Хауфо, точно каменный лев у королевского трона, спокойная, но готовая будто в любой момент, подобно пружине разжаться и кинуться на любого, представляющего угрозу. Менестрелям будет, о чем пофантазировать! Должно быть, многие уже и не сомневались, что принцесса утратила невинность до свадьбы. Совершенно естественный факт для северян, но нонсенс, скандал для южан.
— Ваше Величество, я не понимаю, чем за время своего прибывания мог оскорбить вас, что вы теперь оскорбляете весь Фирнен. Присутствие лорда… — Эранор запнулся на секунду.
— «Как там его?» — спросил он мысленно Хауфо.
— «А я откуда знаю⁈» — ответила Хауфо с невозмутимой мордой.
— Присутствие лорда и его заявление заставляет меня беспокоиться и сомневаться в вашей верности мирному договору, который вы заключили с Фирненом. Как мне следует воспринимать эту ситуацию? Объясните, прошу Вас.
Эранор просил так, как «просят» короли своих слуг. Элеманх это заслужил, он заварил эту кашу, и Эранору нужно было услышать, как король собирается ее расхлебывать. Со стороны сердца у принца красуется брошь в виде ворона, как и у Грейс — свидетельство их связи. Он не зря ее надел, так же, как и взял мечи. Что-то подсказывало, они ему пригодятся. Хауфо тоже была кстати. А вот лорда, чье имя Эранор и запомнить-то не мог, принц игнорировал. Даже взглянуть на него не удосужился. Здесь решают вопросы короли и королевы, даже если будущие. А вот лорды и рта открывать без разрешения не должны.
Карсейн прищурился, смиряя взглядом Грейс. Анора писала, что северянин представляет опасность, но пока что чувств своих к нему принцесса не осознает. Он знал, что Грейс не желала замуж, так может, сыграть на её чувствах и пошатнуть уверенность отца в правильности выбора. Плевать на войну!
Не трудно догадаться, что обсуждать будут не только Эранора и Грейс, но и своего короля, который так оплошал. Роли не играло, что король скажет и что решит, такая стезя молодого поколения — разгребать ошибки старого. Эранор тоже однажды передаст собственные ошибки своим потомкам, и ничего с этим поделать нельзя. Единственное, что остаётся каждому человеку, это выбирать степень этих ошибок. Элеманх сотворил немыслимое, да если Север узнает об этом, то уже к ночи на границе с Эритреей стянется армия. Эрну не нужны дни, чтобы сообщить Хрону о происходящем, у него есть для этого Хауфо, но пока он попробует решить проблему сам. Попробует. Каким бы самоуверенным принц Фирнена не был, он не всесилен. В отличии от лорда, Эранор был спокоен, как и внешне, так и внутренне. Он столько дней провел на поле боля, где излишние эмоции могут стать фатальными, что научился переживать их после бури.
— Ам… — начал Элеманх в ответ на слова Эранора. Глаза старика забегали. В последние дни он и так был на взводе, а теперь, под натиском северянина, трещал по швам, точно растянутый сюртук, — действительно…
Начал король, переведя взгляд на безмятежного внешне, но пылающего внутренне де Ласса.
— Такой договор между мной и отцом почтенного графа имел место быть, но…то было так давно. Минуло столько лет, и я смел полагать, что юный граф де Ласс уже судьбу свою давно устроил.
— Прошу простить, — встрял молодой нахал Карсейн. Он был младше Эранора на несколько лет, — но, как я мог устраивать свою жизнь, помня, что мой отец и брат сложили голову в угоду короне.
— Они, скорее, долг свой исполняли, вставая на защиту Эритреи.
— Ровена достаточно сильна была, что бы… — вдруг обронил лишние слова Карсейн, но тут же прикусил язык, — вы правы, Ваше Величество. То долг был. Конечно, куда важнее мир с вчерашними врагами… Я вижу, тут любовью полон воздух.
Принц молча слушал, переводя холодный взгляд с Элеманха, который пытался найти себе оправдание, на Карсейна, что взывал к совести короля не хуже, чем Эранор ранее. Да если бы хоть один лорд прибыл ко двору к Хрону с таким заявлением, не сносить ему головы. Лорд обязан предоставлять войска в военное время, а этот что-то требовал взамен и даже прибыл забрать это. Вот только, придётся парню закатать губу.
— Прошу прощения за недоразумение, Ваше Величество, — обратился к Эранору Элеманх. Кажется, он в равной степени боялся и Ровену и Фирнен, так что меж двух огней метался, не зная даже, как ему быть, — такое произошло случайно… я правда не разумел, что…
Неодобрительный ропот снова прошёлся по залу. Раз был уговор, то дочь отдать должно тому, кто первый просил руки. Тем паче, что договор скреплён кровью. Да и еще принцесса должна на Юге быть, а не в чужой стране и с чужаком.
Глава XL
— Ваше Величество, — вдруг голос подала Грейс. Та, кому следует молчать, когда говорят мужчины, поднялась со своего места и встала рядом с Эранором.
Принц перевел взгляд на Грейс, стоило ей подняться и заговорить. Ему было невероятно интересно, что может сказать девушка в такой ситуации, он ведь даже не знал ее позиции в этом конфликте.
— Не думаю, что мирный договор с Фирненом, положивший конец долгой и кровопролитной войне, унесшей жизни родных лорда де Ласса, менее важен, чем старое обещание. Защищать свою землю — долг всех её сынов. К тому же, что сделано, то сделано, и я думаю…
— Полно, Лили! — снова влез Карсейн. Стараясь сыграть на чувствах девушки, он поймал её тонкую ладошку в свою, горячую и липкую, — неужели ты совсем меня забыла? Забыла нас⁈
На лице опешившей принцессы отразилась боль и мука воспоминаний о былом. Конечно, не забыла! В том-то и дело.
В своих землях, в неоднократно упомянутой Ровене, род де Лассов правили, точно короли. Отдаленное графство на востоке, подобно небольшому государству внутри государства. Правда в том, что живущим по волчьим законам ровенцам до Эритреи нет дела. Они всегда думали, как бы пожрать её изнутри и найти свою выгоду. Лишь с войной вот так просчитались, утратив сразу двоих представителей своей могучей ветви — отца и старшего сына.
Карсейну понадобилось немало времени, чтобы оправиться от утраты и стать самодостаточным правителем в родном углу. Но ненависть к роду Хокк росла с каждым днем, а цель свергнуть Элеманха затмевала все прочие. И сейчас, среди королей, королевы и принцесс Карсейн де Ласс не чувствовал себя ниже ни на ступень, от того нахальный юнец и творил то, что ему вздумается и говорил так вольно.
Эранор был удивлен, когда понял, что Грейс принимает его сторону. Она выбрала его. Внутри разлилось какое-то странное тепло. Но продлилось это не долго. Стоило Карсейну перебить принцессу, как внутри Эранора что-то лопнуло. Первая сорвалась Хауфо, она приняла позу, из которой была готова напасть и грозно зарычала, а принц ударил ребром ладони лорда по руке с такой силой, что точно останется синяк. Отвоевав ручку Грейс из ладони наглеца, Эранор сам перехватил её. Вот и все. Не так уж и много тузов в рукаве Карсейна!
— Как смеете вы перебивать принцессу? Кто позволили вам касаться моей невесты? В следующий раз я сломаю вам руку.
Эранор не угрожал — он предупреждал. Сила, с которой он ударил Карсейна, должна была объяснить ему, что Эрн и руку сломать может без проблем. Принц рычит не хуже Хауфо. Два зверя смотрели на лорда так, будто могли убить его одним взглядом.
Де Ласс пытался давить на Грейс, пытался заставить её вспомнить, как дергал светлые косички, чтобы девчонка с её мягким, точно воск характером и исключительной доверчивостью, поддалась чувству, которое когда-то принимала за любовь.
Но лишь когда во взгляде вскинувшей голову принцессы Сейн увидел нечто незнакомое, лишь когда кошка угрожающе ощетинилась, а тяжелая рука северянина обрушилась на руку лорда, точно топор, он отступил на два шага назад, тряся кисть руки, непонимающе вглядываясь в Грейс, будто впервые увидел. По залу прокатился эхом очередной ропот. Младшая принцесса Тэса закусила ноготок, неотрывно наблюдая за сценой, в немом восторге.
Грейс же, переплетаясь пальцами с пальцами Эранора, так же, как и Карсейн отступила на шаг, но лишь для того, чтобы встать чуть-чуть за спину северянина, буквально касаясь щекой его плеча. Так она чувствовала себя в безопасности и смотрела на лорда как на чужака, метая молнии своими в раз потемневшими карими глазами.
Принц даже обрадовался, что Грейс сама спряталась за него, не пришлось самому вставать между ней и де Лассом. Девушка наглядно показывает придворным, чью сторону в этом конфликте она избрала.