— Ты так и не сказал, как тебя зовут, — заметила Ник дружеским тоном, вытирая корзинку бумажным полотенцем.
— Джеффри, — представился он так, будто его имя о многом говорило. — Джефф, если хочешь.
— Как тебе больше нравится? — спросила Ник.
— Чем лучше человек меня узнает, тем больше он склоняется к имени Джеффри.
«Заставь его уйти отсюда».
— Ну, что ж, Джеффри, кажется, я в определенном отношении знаю тебя достаточно хорошо.
— В определенном отношении, да. Кое в чем ты знаешь меня лучше, чем я сам.
— Ну, в этом я сомневаюсь.
— Послушай, — сказал Джеффри, — я никогда не испытывал ничего подобного, занимаясь сексом. Даже не думал, что такое возможно. Я испытал… чувство, похожее на облегчение, когда жена выгнала меня из дома. Не знаю, смог ли бы я снова лечь с ней в постель, не думая о тебе.
«О, Боже…»
— Очень мило с твоей стороны, — проворковала Ник, — но, знаешь, когда вы, ты и твоя жена… кстати, как ее зовут? — ей захотелось воссоздать в его памяти реальный образ жены.
— Барбара.
— Барбара, — повторила Ник. — Изумительное имя. — Она старалась говорить участливо. — Когда вы с Барбарой переживете этот эпизод, вы… у меня такое чувство, что тебе удастся изменить вашу сексуальную жизнь.
— Ты не знаешь Барбару, — возразил Джеффри, опускаясь на диван. — Секс для нее… это не то, что действительно доставляет ей удовольствие.
Ник не знала, что на это ответить. Она заметила, что Джеффри смотрит на какой-то предмет, лежащий у дверей гостиной. Это было персиковое кашемировое платье, валявшееся там, куда она его бросила. Джеффри встал и подошел к нему. Он нагнулся, поднял платье и расправил его, держа так, словно выставил на продажу. Он смотрел на платье и качал головой. Затем заговорил с ним, отчего Ник очень встревожилась.
— Ты. Ты причина всех моих несчастий, — говорил Джеффри, разглаживая складки на платье. — Обычный кусок материи. Но на ней, — продолжал он, указывая на Ник, — ты приобретаешь огромную разрушительную силу, разбиваешь семьи. — Джеффри засмеялся и снова покачал головой. — О, Господи.
Он усмехнулся, это несколько успокоило Ник.
— Надень его, — попросил Джеффри.
— Что?
Он протягивал ей платье.
— Надень его. Я действительно хочу снова увидеть тебя в этом платье. Я хочу вспомнить, что заставило меня пустить свою жизнь под откос.
— Тебе удалось хоть немного поспать? — спросила его Ник очень миролюбиво. — Ты можешь вздремнуть прямо здесь, у меня на диване.
— Я не спал. Нет. Но я могу обойтись без сна. Я так и поступаю, когда мне предстоит выступать в суде по важному делу. Я великий полуночник. Держусь весь следующий день на кофе и прекрасно себя чувствую. Можешь мне поверить. — Джеффри улыбался, как человек, которому нечего скрывать.
«Избавься от него любой ценой».
— Знаешь, я смертельно устала, — призналась Ник. — Так вот. Я дам тебе свой номер телефона. Можешь взглянуть на аппарат и убедиться, что номер настоящий, и тогда мы… ну, я не знаю… встретимся как-нибудь. Скажем, завтра. Завтра тебя устроит?
— Завтра, завтра, — тихо пропел Джеффри, улыбаясь. — Нет. Завтра… меня не будет в городе. Нет. Пожалуйста, надень его. — Он расправил платье и пересек комнату, чтобы передать его Ник.
— Но я так устала за сегодняшний день, — искала отговорку Ник, — что оно не произведет желаемого эффекта.
— Об этом судить мне, — заявил Джеффри. — Пожалуйста. — Он протянул ей платье.
Ник ничего не оставалось, как подчиниться.
— Я, пожалуй, схожу в спальню и там переоденусь. А заодно и причешусь.
— Отлично, — обрадовался Джеффри, — спасибо. Это меня взбодрит.
— Не забывай, — сказала Ник, направляясь к спальне, — что это просто развлечение.
— Не сомневаюсь, — проговорил Джеффри ей вслед, — что ты никогда не упускаешь такой возможности.
Ник сняла туфли и джинсы, бросила на кровать теперь уже измятую рубашку. Немного поколебавшись, расстегнула лифчик, избавилась от трусиков и натянула кашемировое платье. Посмотрела в зеркало. Совсем не то, что вчера. Ей очень хотелось спать. К тому же она боялась.
Ник решила снять трубку и позвонить… кому? Она набрала номер родителей. Приложив трубку к уху, она не услышала привычных гудков. Вместо этого раздался голос Джеффри:
— Выходи, Сьюзен.
Ник повесила трубку. Подумала, сможет ли успокоить Джеффри, если ляжет с ним в постель. Но заниматься сексом у Ник не было никакого желания. Она все еще ощущала жжение между ног. Ей казалось, что секс навсегда потерял для нее всякую привлекательность. После безуспешной попытки расчесать волосы Ник вернулась в гостиную.
Джеффри стоял у окна — одного из высоких окон, которые доходили почти до пола и открывались, как двери. Первоначально квартира Ник планировалась как мастерская художника. Джеффри раздвинул занавески. Он был голый. И курил сигарету.
Когда Ник вошла, он поднял голову.
— Я сегодня курю весь день, — сообщил он. — Ты можешь в это поверить?
— Такой уж выдался денек, — сказала Ник.
— Как твоя нога? — спросил он, затягиваясь.
Теперь на Джеффри падал свет, и Ник заметила то, чего не хотела замечать в гостинице: у него была мучнистая, нездорового цвета кожа.
— Моя нога? — переспросила она.
— Да, твое бедро. Ты понимаешь, что я имею в виду? С ней все в порядке?
«Нет. Там жжет».
— Все в порядке.
— Кажется, я немного отвлекся, — заметил Джеффри.
Ник пожала плечами, желая показать, что ей это безразлично. Интересно, считает ли он, что его пенис сейчас привлекателен? В этот момент Ник трудно было понять, чем привлекателен может быть пенис.
— Хочешь присоединиться ко мне? — спросил Джеффри.
Ник не знала, что он имеет в виду — закурить или раздеться догола. Она ответила, учитывая и то, и другое:
— Нет, спасибо. Но ты можешь продолжать.
Джеффри сделал еще одну глубокую затяжку и жестом пригласил Ник к окну. Она подошла поближе, остановившись в паре футов от Джеффри, стараясь не выдать свой страх.
— Это великолепно, — признался он. — Ты сейчас такая же, какой я тебя запомнил.
— Ты не так давно видел меня в последний раз, — проворковала Ник легкомысленно. — Рада, что ты не разочарован.
«Ты действительно рада, что он не разочарован. Сентиментальная кретинка».
Зазвонил внутренний телефон. Ник направилась к двери, чтобы снять трубку.
— Не подходи к телефону, — предостерег ее Джеффри. Ник остановилась. Телефон снова зазвонил.
— Я не хочу вызывать беспокойство у Фернандо, — пояснила Ник. — Он знает, что я дома. Можно я хотя бы узнаю, кто пришел?
— Да, конечно. Но только избавься от гостей.
Ник говорила по телефону, используя в речи только междометия. Тем временем она отперла дверь. Повернулась к Джеффри и сказала:
— Надо же, я забыла запереть дверь. Представляешь?
Казалось, это нисколько не обеспокоило Джеффри.
— Сядь. Сядь, — попросил он. — Я считал часы до нашей встречи. Я хочу что-нибудь сделать. И я хочу, чтобы ты посмотрела. Пожалуйста. Садись.
Ник подошла к дивану.
— Я хочу, чтобы ты посмотрела на это, мисс Николас, — произнес Джеффри так, что заставил Ник вспомнить о прошлой ночи. Он еще раз затянулся, так, что кончик сигареты ярко засветился. В его движениях появилась целеустремленность. Джеффри прижал кончик сигареты к ноге — к тому же месту, где выжег тавро на ноге Ник, когда она находилась в шампанско-адреналиновом угаре в пять часов утра.
— Я сделал это ради тебя, Сьюзен.
В этот момент входная дверь с шумом распахнулась. В комнату ворвался Фрэнки.
За ним следовала Джоанна.
— Сьюзен! — крикнул Фрэнки. — С тобой все в порядке?
— Иисус, Мария и Иосиф, — простонала Джоанна.
— Джеффри… это Джоанна и Фрэнки, — представила их Ник. — Кажется, вы уже встречались.
Джеффри застыл. Взглянув на него, она почувствовала угрызения совести из-за того, что позвала Джоанну и Фрэнки на помощь. Сейчас Джеффри выглядел таким беспомощным…
Некоторое время все молчали. Джеффри глубоко затянулся, но, не найдя пепельницу, положил горящий окурок на подоконник. Затем подошел к спинке дивана, на которой висела его одежда.
— Пожалуй, я пойду, — объявил он, но взглядом дал понять Ник, что все еще впереди. Сначала он надел рубашку.
— Вы не могли бы начать с брюк? — спросила его Джоанна.
— Можете не смотреть, — ответил Джеффри, не пытаясь прикрыться.
— Это моя первая брачная ночь, — жаловалась Джоанна, — и первый член, который я вижу, оказывается маленьким, вялым и не принадлежащим моему мужу. Черт знает что.
Ник пришло в голову, что, если бы у Джеффри было ружье, он бы всех их перестрелял. Джеффри взял с подоконника сигарету, затянулся, открыл окно и выбросил окурок.
— Вы хотите, чтобы я вызвала полицию? — спросила Джоанна.
— Нет. Нет, — сказала Ник. — В этом нет необходимости. Не так ли, Джеффри?
Джеффри, застегивавший ремень, ответил очень мягко:
— Теперь уже нет необходимости ни в чем.
Фрэнки подошел к Ник.
— Хочешь, я что-нибудь сделаю?
— Даже не знаю, — колебалась Ник. — Я думаю, тебе лучше пойти домой, Джеффри.
— Домой, — повторил Джеффри, как будто впервые услышал это слово. — Да. — Он приблизился к Ник и Фрэнки, который напряженно выпрямился.
— Мне действительно… необходимо… поговорить с тобой, Сьюзен, — пробормотал Джеффри, и Ник показалось, что он сейчас заплачет. Ее охватила жалость.
— При моих друзьях ты можешь сказать все, что хочешь.
— О, пожалуйста, — взмолился Джеффри, качая головой. — Будь милосердна. Мне очень жаль, но я не могу сказать то, что хочу, при твоих друзьях. — Джеффри смотрел Ник прямо в глаза, словно пытался ее загипнотизировать.
Ник тоже не сводила с него глаз.
— Пожалуйста, — сказал Джеффри, смахнув слезу со щеки. — Разреши мне поговорить с тобой наедине. Хотя бы одну минуту. После этого я уйду. — Джеффри взглянул на Фрэнки. — Правда. Я обещаю.