- Твоего деда! Хочешь?!
- Нет… - покачала головой она и грустно улыбнулась. – Это уже ничего не вернет. И никого… Я как была одна, так и останусь.
- Ты больше не одна!
- Да. Пока не одна. Ты прав…
Амир наблюдал за Софией и никак не мог избавиться от засевшей в сердце тревоги. Что-то не сходилось. Он упускал что-то важное.
- Ты готова?
- Угу! А ты как? С пользой провел это время?
- Что?
- Спрашиваю, ты купил то, что хотел?
- Да… да, наверное. Ну, что, собирайся?
Соня оглянулась. Помедлила немного. Она была счастлива в этой квартирке. Но всему приходит конец. Сердце мучительно сжалось. Девушка прижала ладонь к стене и прошептала «спасибо». Тихая светлая грусть обнимала за плечи…
Вместе они спустились в машину. Амир помог Соне забраться в салон и сел рядом сам. Он сжимал ее тонкие пальцы и чувствовал себя вернувшимся в родную гавань моряком. От тихого, безграничного счастья хотелось петь. Удивительное состояние. Амир повернул голову, заглянул ей в глаза и продолжал удерживать ее взгляд очень долго. Почти до самого дома.
Наверное, все бы у них сложилось иначе, если бы Соня тогда забеременела. Амир бы ни за что ее не отпустил… После того, как он узнал, что его жена принимает противозачаточные, готовность Софии родить вышла для Амира на первый план. Ничего плохого в том, чтобы завести вторую семью, он не видел. Может быть, он даже решился бы развестись, но… она так и не смогла забеременеть, хотя врачи в один голос твердили, что со здоровьем у нее полный порядок.
А потом Карину попытались выкрасть… Риск, которому подвержен любой бизнесмен. То, чего Амир так сильно боялся. И хотя люди Глеба сработали профессионально, фактически именно Соня спасла его дочь, отвоевав у преступников те несколько секунд, которые позволили охране вовремя сориентироваться. Она приняла бой, как тигрица, защищающая своего ребенка. Плевала она, что преступники были вооружены.
Когда Каримов ворвался в квартиру к Соне, они с Кариной уже спали. Не сняв ботинок, Амир подошел к кровати и устало на нее опустился. Погладил точеную скулу, которую «украшал» яркий, набирающий краски фингал. Соня открыла глаза.
- Ты как? – прошептал Амир, прижимаясь к её лбу губами.
- Ничего.
- Испугалась?
- Скорее разозлилась! Нелюди какие-то. Ничего в них святого нет…
- Нет, - подтвердил Амир, - ты мне дочку спасла.
- Скажешь тоже…
- Спасла! Проси, чего хочешь… - распорядился он.
- Господи… Какие глупости! Или ты думаешь, я из-за этого… вот так?! Чтобы выставить потом счет?
Он тогда задел Соню. Её серые глаза потемнели и стали почти что черными. Обида как ржавчина съела их настоящий цвет. Свет…
- Не думаю. Но за мной долг.
- Я не…
- Тшш… Не хочу ничего слышать!
- Эй, ты куда? Уходишь? – насторожилась Соня.
- Мне еще нужно кое-что уладить. Спи… Завтра нас ждет длинная дорога.
- Дорога? Но… мы ведь никуда не собирались.
- Я отвезу вас в безопасное место. Побудете там, пока здесь все не уляжется.
- Но я не могу уехать! Здесь Сережа! И новый семестр начнется уже через две недели!
- Твоему брату не станет лучше, если тебя убьют! – отчеканил Амир и, не слушая больше протестов, вышел из комнаты.
Он отвез их на родину. К старикам-родителям в горы. Туда, где их никто не смог бы найти, сколько бы ни пытался.
- Сынок… Родной! А где же Имана? – спрашивала мать, осторожно поглаживая его по голове маленькими натруженными ладонями.
- Там, где ей и положено. Дома. Ты хотела с внучкой побыть? Вот я и привез тебе внучку. А жена мне дома нужна.
- Что ты пристала к сыну, женщина, дай ему с дороги отдохнуть… - вмешался отец.
Соня с Кариной пробыли в горах две недели. Ровно столько Амиру понадобилось на то, чтобы найти и наказать виновных, а Соне… чтобы навсегда измениться.
- Эй… Мы приехали! – возвращая его в настоящее, тихонько проговорила Соня, слегка царапнув Амира по руке коготками.
- Извини. Задумался.
- О чем?
- Вспоминал, то покушение на Карину. И все, что было потом.
- Бррр… Не напоминай! До сих пор колени трясутся. Я такого ужаса никогда потом не испытывала.
- А Карина ничего не помнит, представляешь? – заметил Амир, помогая Соне выбраться из машины.
- Так это же хорошо!
- Да, наверное. Слушай…
- Ммм?
- А что у тебя случилось? Ну, там… в горах?
- Случилось?
- Ага. Ты стала другой после той поездки. Как будто… я даже не знаю.
- Да ничего такого. Разговор случился. С твоей матерью.
- С моей матерью? – удивился Амир, входя в дом.
- Угу. Она была довольно агрессивно ко мне настроена.
- Моя мать? Может быть, ты что-то не так поняла? Мама была очень доброй и мягкой женщиной.
- Что не мешало ей быть подвластной стереотипам. Во мне она видела блудливую хищницу. И относилась ко мне соответствующе.
Амир замер, так и не сняв пальто. Нерв на его щеке дернулся, выдавая его смятение.
- Почему ты мне ничего не сказала?
- А что бы это изменило? Твоя семья никогда бы меня не приняла, а значит, не принял бы и ты.
- Я бы объяснил, что они ошибаются!
Соня покачала головой и улыбнулась:
- Любая европейская женщина для них по определению была бы тебя недостойна. А я к тому же вступила в связь с женатым мужчиной. Да ты не сердись. Что было, то прошло.
- Ты не заслуживала пренебрежения! Тебе нужно было мне обо всем рассказать.
- Зачем? Поставить тебя перед выбором? Кому бы от этого стало легче? Даже если бы ты пошел наперекор воле родителей… сколько тебе понадобилось бы времени, чтобы меня возненавидеть за это?
Амир стиснул зубы и промолчал. Еще тогда, будучи сопливой девчонкой, Соня имела удивительно светлую голову. Она понимала побольше многих. Может быть, даже побольше его самого. И точно видела глубже. Все, что она ни делала в прошлом, даже годы спустя казалось удивительно правильным и… достойным. Да. Именно достойным. Наверное, лучше не скажешь.
- Я никогда бы тебя не возненавидел, Соня, – со значением сказал Амир, поглаживая её по щеке своими холодными с улицы пальцами. – Ты даже не представляешь, что для меня означала. И тогда, и сейчас.
Она снова улыбнулась. Прижалась к нему всем телом и коснулась губами губ. Соня не спорила и не настаивала на своем, но почему-то Амир никак не мог избавиться от странного, щемящего чувства какой-то внутренней неопределенности. Как если бы он упускал что-то важное. Самую суть…
- А вы чего здесь так долго стоите? – выглянула из коридора Карина.
- Да так! Заболтались. Как ты?
- Ничего.
- Лекарства не забыла принять?
- Нет, конечно. У меня ведь часы с напоминанием, пап…
- Часы - это хорошо, – похвалил дочь Амир и достал из кармана зазвонивший вдруг телефон. Нахмурился. – Готовьтесь, через десять минут будем обедать, - бросил он и вышел прочь, прикладывая к уху трубку.
Разговора с Кирилловым было не избежать. Выборы приближались, и, несмотря на наступающие праздники, им следовало обсудить некоторые вопросы. Например, изменения в стратегии избирательной кампании, связанные с появлением в его жизни Сони.
Обещанные десять минут растянулись почти на полчаса. Когда Амир вернулся в гостиную, его девочки сидели на диване и рассматривали… икону? Каримов подошел поближе.
- Что это у вас?
- Подарок! Смотри, что мне Соня подарила! Этой иконе почти двести лет. Правда, круто?!
- Действительно.
- Надеюсь, ты не против. Здесь изображен Николай Чудотворец, он… будет оберегать Карину. – Соня отчего-то смутилась к окончанию своей речи и отвела взгляд.
- Почему я должен быть против? - пожал плечами Каримов, как если бы это действительно было нормально – дарить православные иконы мусульманам, - это твой подарок. Кстати, не рано ли вы? Новый год вроде бы завтра.
- Ну, и ладно! Я никогда не умела готовить сюрпризы, - отмахнулась Соня, - до завтра я бы просто не дожила.
- Па-а-ап…
- Аа-а-а? – ухмыльнулся Амир, тоже устраиваясь на диване и забрасывая руку Соне на плечи.
- А ты ведь тоже приготовил подарки, - начала издалека Карина, бросая на него излишне невинные взгляды.
- А я здесь причем? У нас за подарки Дед Мороз отвечает. Вот, как прилетит…
- Ну, пап! – надула губы Карина и перевела взгляд на Соню. – А давай он к нам сейчас прилетит, ну, чтобы разгрузить бедолаге завтрашний день.
- Хитрюга…
- Вовсе нет! Я же хочу как лучше!
- А ты письмо Деду Морозу писала? Ммм? А Дед Мороз как, вообще, в курсе твоих пожеланий?
- Эээ… а что, нет?
- Нет, конечно!
- Ну и ладно. Я… я уже и так получила свой лучший подарок. Соню… – Стесняясь собственных слов, переполненная под завязку чувствами, Карина отвернулась к большому, от пола до потолка, окну.
- Ну, уж нет! Напросилась – так получай. Сейчас только… С Дедом Морозом парой слов перекинусь.
Амир сходил за оставленными в ящике стола подарками и вернулся в комнату.
- Закрой глаза! – сказал он и одним быстрым ловким движением повесил подвеску на тощую шею дочери. Она медленно подняла веки и осторожно потрогала кулон пальцами с обкусанными почти до мяса ногтями.
- Ну, как?
- Очень красиво.
- А плачешь чего?
- Я не плачу! Просто… вот же черт… - Карина замахала руками перед лицом, как будто прогоняя из глаз слезы. – А Соне? Соне Дед Мороз подготовил подарок? – резко меняя тему, спросила она.
- Что? Вот еще! Подарки Дед Мороз дарит лишь детям!
- А вот и нет. Ну-ка… Открой. Что скажешь? – спросил Амир, дурашливо протягивая ей коробочку. Скрывая за этим весельем страх, скручивающий кишки, и болезненную неуверенность.