Я указала пальцем на свое лицо и придала ему невозмутимое выражение.
– Если медсестра выглядит озабоченной, пациентки начинают нервничать. Так что всегда следи за своим лицом!
Обдумав мое замечание, она кивнула.
Я обратилась к Делии Гарретт:
– Думаю, вы скоро родите.
Впервые за все время в ее голосе послышался страх.
– Не может быть! Она должна появиться на Рождество!
Постаравшись говорить как можно веселее, я произнесла:
– Значит, она считает, что ей надо родиться на Хеллоуин.
– Ой!
Обернувшись к Брайди, я заметила, какое у нее перепуганное лицо: по ее руке поползла алая струйка.
– Что такое? – строго поинтересовалась я.
Она смотрела на меня, чуть не плача.
– Простите, я все сделала, как надо, я положила его в кастрюльку с кипятком, но он, наверное, стукнулся обо что-то… я его вытащила…
Я же хотела, чтобы она промыла термометр в карболовой кислоте. Какой надо быть дурехой, чтобы не знать, что в кипящей воде тонкая стеклянная трубочка лопнет?
Но я закусила губу. Неужели я понадеялась, что эта молоденькая девушка всего за пару часов овладеет всеми премудростями профессии медсестры!
– Извините, я оставлю вас на минутку, – обратилась я к Делии Гарретт.
Она зарылась лицом в подушку и застонала.
Я пересекла палату, взяла руку Брайди и слегка потрясла ее над кипящей водой, смахнув с кожи мелкие осколки. Потом убрала пламя спиртовки, чтобы пары ртути из разбитого термометра не распространились по помещению. Насухо вытерла стерильной салфеткой кровоточивший палец и помазала порез антисептическим карандашом, который лежал в кармашке моего фартука, чтобы ранка побыстрее закрылась и кровь не закапала все полы в больнице.
– Так-то лучше. А теперь беги наверх в родильное отделение и найди там сестру Финниган. Скажи ей, что у меня тут начались преждевременные схватки…
Проклятье, Брайди никак не могла запомнить незнакомые термины.
– Экстренные роды, – поправилась я.
Может быть, мне стоило написать для нее все эти слова на листочках?
– Скажи сестре Финниган, – продолжала я, – что у миссис Гарретт схватки происходят с интервалом в пять минут и нам нужен врач. Если новый врач еще не подошла, пусть она пришлет хоть кого-нибудь. Запомнишь?
– Экстренные… пять минут… любого врача, – повторила Брайди взволнованно.
И опрометью бросилась из палаты.
– Да не беги ты! – крикнула я ей вслед.
Делия Гарретт заявила сердито:
– Мне надо выйти!
Но я потянулась за судном, которое достала Брайди.
– Только не это!
– Вам нужно отдыхать и беречь силы, миссис Гарретт.
(На самом же деле я думала вот о чем: а вдруг она родит прямо в коридоре или сидя в туалете?)
Нехотя она позволила мне поднять ей ночную рубашку и подложить под нее судно, но, как я и предполагала, ничего не произошло.
– Давайте, пока вы лежите, я вас подмою, – предложила я.
Она не стала возражать, а только закрыла глаза и села над судном на корточки. Я тщательно обмыла ее промежность сначала мыльной водой, потом теплым дезинфицирующим раствором, чтобы удалить бактерии, которые могли проникнуть в ее организм и заразить ребенка в момент родов.
Когда Делию Гарретт охватил очередной приступ боли, она уронила голову и издала утробный стон, который превратился в каркающий кашель.
– Вы можете дать мне обезболивающее, сестра Джулия?
– Я уверена, когда придет врач…
– Сейчас!
– Боюсь, медсестры не уполномочены назначать лекарства.
– Тогда на кой черт вы вообще нужны?
На это у меня не было ответа.
– Я помогу вам лечь, миссис Гарретт. На левый бок, это нормализует кровоток.
(Если роженица при схватках ложится на правый бок, матка может пережать полую вену).
– И старайтесь глубже дышать, – посоветовала я.
Я достала из шкафа свежую пеленку и смочила ее в кипятке. Когда она остыла, я ее выжала, сложила вчетверо и подошла к Делии Гарретт.
– Поднимите колени вверх, так чтобы я видела нижнюю часть вашего тела.
Она недовольно заворчала, но повиновалась.
– Накладываю горячий компресс, – предупредила я и приложила влажную ткань к промежности.
Она охнула.
– Давление в нижней части таза, которое вы чувствуете, – скорее всего, головка малыша.
– Вы можете это прекратить?
Интересно, подумала я, сколько тысячелетий женщины понапрасну просили об одном и том же.
– Но это же прекрасно, миссис Гарретт. Это значит, что скоро начнется.
(И где же эта врач, будь она неладна?!)
А на средней кровати Мэри О’Рахилли, скорчившись, превозмогала свою боль. На ее лбу выступила испарина, черные волосы маслянисто блестели, под глазами проступили темные круги. Роды, подумала я, всегда как бросок игральных костей; родовые схватки могут причинять женщине невыносимые муки на протяжении многих дней либо же стать тяжким, но быстрым потрясением, как удар молнии.
Мне же сейчас пришлось столкнуться с жестоким выбором: я не могла оказать помощь обеим женщинам одновременно, но Делия Гарретт нуждалась во мне острее.
Когда Мэри О’Рахилли выпрямилась, я спросила:
– Сильная была схватка?
В ответ она лишь слегка пожала плечами, словно в свои семнадцать лет была не способна оценить интенсивность испытываемой боли. Потом несколько раз кашлянула.
– Когда вернется Брайди Суини, попрошу сделать вам еще горячего лимонада, – произнесла я, почувствовав необходимость что-то сказать.
Делия Гарретт вскрикнула.
Удерживая одной рукой компресс, другой я достала из кармашка часы. Теперь интервал схваток сократился до трех минут. Я погладила кончиком пальца оборотную сторону часов, словно могла стереть нацарапанные там жуткие напоминания. И убрала обратно.
Делия Гарретт уже кричала, не сдерживаясь:
– Раньше было не так, как сейчас. Вы можете дать мне обезболивающее?
Ну почему мне не позволялось хотя бы чуточку нарушить правила? Особенно теперь, когда все протоколы были напрочь забыты?
Но вместо этого я выбросила компресс в мусорное ведро и встала позади ее кровати.
– Давайте попробуем, может быть, это поможет. Встаньте на руки и на колени…
Она сердито заворчала, но тем не менее встала в позу коровы. Я приложила нижние части ладони на обе ее седалищные кости и сильно нажала, стараясь сдвинуть основание таза вперед.
– Ой! Ой!
Я сочла, что мои усилия по облегчению боли увенчались успехом. И когда у Делии Гарретт снова начались схватки, надавила большими пальцами сбоку на нижние позвонки, но это никак ей не помогло. Тогда я переместила руки к ямочкам Венеры в нижней части спины, вложила в них костяшки пальцев и сильно нажала.
– Легче не стало? – спросила я.
Делия Гарретт, подумав, отозвалась:
– Немного.
Такие приемы с давлением на таз роженицы с внешней стороны не описывали ни в каких пособиях, но они передавались от одной акушерки к другой, хотя многие решительно возражали против подобных ухищрений, призванных облегчить боли, которые считались естественными и действенными во время родов. Но я твердо стояла за то, чтобы любыми способами уменьшить боль и помогать женщине сохранять силы и безболезненно пройти через это испытание.
Делия Гарретт молча сползла по подушке и натянула ночную рубашку на колени. Закрыв глаза, она прошептала:
– Не хотела я этого ребенка.
За моей спиной раздались шаги. Брайди. По ее лицу я поняла, что она все слышала.
Я взяла Делию Гарретт за руку. Рука с ухоженными ногтями была горячей.
– Это же естественно.
– Двух достаточно, – искренне произнесла она. – Ну, или пусть бы мои девочки немного подросли… Не то что я не хотела третьего, но не так быстро. Я говорю ужасные вещи?
– Вовсе нет, миссис Гарретт.
– У меня такое чувство, будто меня за что-то наказывают.
– Ничего подобного! Отдыхайте, дышите глубже.
С другой стороны кровати подошла Брайди и тоже взяла ее за руку.
– Врач скоро придет!
– О! О! – Делию Гарретт накрыла новая волна схваток.
В следующую паузу между схватками я повернула роженицу на бок и показала помощнице, как надо покачивать ее таз. Сложив правую ладонь Брайди чашечкой, я прижала ее к правому бедру Делии Гарретт, а левую ладонь положила плашмя на поясницу. И начала покачивать таз роженицы из стороны в сторону.
– Это все равно как жать на педали велосипеда, ясно?
– Да? – не поняла Брайди.
Я просто оторопела. Эта молодая женщина, похоже, не имела никакого представления о простейших вещах – велосипедах, термометрах, младенцах в чреве матери. С другой стороны, она благодарила меня буквально за все – от бальзама для рук до чая с привкусом сажи. Интересно, как быстро она освоит все те навыки, которым я пыталась ее обучить?
– Не останавливайтесь! – распорядилась Делия Гарретт.
Я оставила Брайди продолжать покачивания таза, а сама пошла проведать остальных пациенток.
Пунцовая от высокой температуры, Айта Нунен беспокойно металась во сне. У меня руки опускались: я ничем не могла сбить жар.
– Миссис О’Рахилли, вы как себя чувствуете?
Молодая женщина шевельнулась и пожала плечами.
Схватки у нее по-прежнему продолжались с двадцатиминутными интервалами.
– Поспите, – предложила я, – если сможете заснуть.
– Вряд ли я смогу…
– Может быть, еще немного пройдетесь?
Мэри О’Рахилли повернулась лицом в подушку, чтобы заглушить кашель. Она вылезла из-под одеяла и снова принялась вышагивать между кроватями, как львица в тесной клетке.
Делия Гарретт издала протяжный стон.
– Могу я начать тужиться, черт побери?
Меня охватила паника.
– Вы чувствуете, что вам пришла пора?
– Я хочу поскорее с этим покончить, – отрезала она.
– Тогда прошу вас, подождите еще, пока не пришла врач.
Повисло напряженное молчание. И потом Делия Гарретт сообщила:
– По-моему, у меня воды отходят.
Я проверила. Трудно было отличить околоплодную жидкость от воды, что стекла на простыню с горячего компресса, но поверила ей на слово.