— Вы, наверное, сильно переживаете? — сочувственно спросила Мирослава.
— Вы даже не представляете, как! Ведь мы с Олегом Павловичем не только вместе работаем. Он, можно сказать, мой друг и благодетель, сколько всего хорошего сделал для меня и для Стива. — В глазах Нины засверкали слезы.
— Не стоит отчаиваться, возможно, все образуется, — попытался ободрить ее молчавший до этого Морис.
Нина кивнула и поспешила уйти.
Мирослава задумчиво посмотрела вслед Снегурченко и спросила Мориса.
— Что ты думаешь о Нине?
Он пожал плечами.
— И все-таки?
— Эта женщина полностью посвятила себя карьере, она предана своему шефу и, естественно, переживает.
— Но у нее есть ребенок…
— И что?
— Значит, у нее все-таки был роман, детей же не находят в капусте.
— Вероятно, роман был, хотя это могла быть и случайная связь. — Морис неодобрительно покосился на Мирославу, точно намекая на ее собственные любовные истории.
Волгина проигнорировала его обличающий взгляд, не собираясь объяснять, что все ее связи не случайны. Сказала другое:
— Я не думаю, что женщина такого склада захотела бы оставить ребенка от случайного мужчины. Скорее всего, она питала нежные чувства к отцу ребенка, может быть, даже планировала забеременеть от него.
— Но он ее бросил?
— Может быть…
— Что вы хотите этим сказать?!
— Когда двое ложатся в постель, для одного это может быть случайная связь, а для другого — желанное событие.
— Что-то я не понимаю, к чему вы клоните.
— Я и сама пока не понимаю.
— Не устаю вам удивляться.
Мирослава сменила тему:
— Ты не забыл, что мы завтра идем в гости?
— Нет, я уже достал из сундука свою галантность и стряхнул с нее нафталин — короче, привел ее в надлежащий вид.
— Это замечательно!
Глава 17
Мирослава проснулась на рассвете. Она посмотрела в окно и увидела облака — розовые-розовые, как несбыточные мечты ранней юности. Они неспешно плыли по небу, которое еще не успело стать голубым и полнилось светлой зеленью, напоминая лесное озеро. Пробудившееся солнце выплыло из-за горизонта и медленно двинулось ввысь, заливая все вокруг малиновым, красным, оранжевым…
Выйдя из душа, Мирослава прислушалась к тишине в комнате Мориса — спит, соня. Впрочем, в гости им только к десяти. Девушка прихватила бутылку минералки и вышла на балкон.
Морис был на соседнем балконе — сидел и читал книгу.
— Ты проснулся? — удивленно спросила Мирослава.
— А что?
— У тебя есть что-нибудь съедобное?
— Груши и зерновые хлебцы.
— О! Я тебя обожаю! Перебирайся ко мне, — позвала она.
— С едой?
— Естественно.
Он исчез и вскоре появился с небольшой корзинкой, которую передал ей, и, легко перепрыгнув соединяющие балконы перила, уселся в плетеное кресло. Они ели груши и грызли хлебцы, чувствуя себя абсолютно счастливыми этим августовским утром.
Без десяти десять детективы вышли за ворота поместья и увидели уже поджидавшего их Дениса. На лице парня появилось явное облегчение. Скорее всего, он не хотел, чтобы кто-то из служащих или гостей Торнавского увидел его в компании детективов.
Махнув им рукой, Орешников зашагал к дороге, и они поспешили за ним. Машину не взяли, так как Денис объяснил, что идти недалеко, минут пятнадцать пешим ходом. Через четверть часа они подошли к деревянной решетчатой калитке, окрашенной в зеленый цвет. Денис постучал, из дома вышла девушка. Она резво сбежала с крылечка и отворила им калитку.
— Это Оля, — сказал Орешников. — А это Мирослава и Морис.
— Бабушка вас ждет, — улыбнулась девушка.
Перед небольшим домиком был разбит миниатюрный цветник, под самыми окнами росли мальвы. Позади дома виднелся фруктовый сад. Низко склонились ветки яблонь и груш, отягощенные плодами. Тихо шелестя листвой, деревья точно переговаривались друг с другом.
Поднявшись на крыльцо с резными перилами, гости вслед за девушкой шагнули внутрь дома и попали в бревенчатые сени. Там на деревянной лавке стояли два ведра с водой и кружка. Поймав удивленный взгляд Мирославы, Оля пояснила:
— Водопровод в доме есть. А это из колодца, он у нас в саду. Вода в нем вкусная-превкусная, бабушка говорит, что она живая, и пьет только ее.
Из сеней вышли прямо в большую кухню, где, кроме современной плиты, имелась старинная русская печь.
— Здравствуйте, гости дорогие, — вышла им навстречу хозяйка дома Мария Семеновна Полякова.
Мирослава и Морис поздоровались и извинились за то, что бесцеремонно напросились в гости.
— Ну что вы, — тепло улыбнулась Полякова. — Я всегда рада гостям, тем более в моем возрасте не так часто удается познакомиться с новыми людьми.
— Ой, бабуля, не притворяйся старушкой-отшельницей! — весело рассмеялась Ольга. — Все, принимай гостей, а мы с Денисом вас покинем, нам позарез нужно в город.
— Идите, идите, — усмехнулась Мария Семеновна. — Не больно-то вы нам тут и нужны.
Ольга чмокнула бабушку в щеку, взяла со стола увесистый сверток и большой термос, вручила все это Денису и подтолкнула парня в сторону двери.
— Пошли, а то опоздаем, — загадочно произнесла она.
Мирослава догадалась, что Ольга просто хочет оставить их наедине с бабушкой.
— До свиданья! — успел выкрикнуть Орешников, прежде чем подруга вытолкала его за порог.
— Вот, со школьных времен так и крутит парнем, — добродушно улыбнулась Полякова, посмотрев вслед молодым.
Детективы тем временем огляделись по сторонам и поняли, что большая кухня служит одновременно и столовой: вторую ее половину занимали старинный буфет из мореного дуба с четырьмя дверцами, небольшой диванчик и дубовый стол с массивными полукруглыми ножками. Вокруг него — тяжелые стулья из того же дуба. На столе на белой скатерти — самовар и блюда и плошки с плюшками, кренделями, вареньем и медом.
— Садитесь, — пригласила гостей к столу хозяйка. — А я сейчас горячие пироги принесу.
— О! — произнес Морис шепотом.
— Ты прав, хорошо, что мы с утра только груши и хлебцы ели…
Миндаугас вытащил из сумки мятный ликер и большую коробку дорогих шоколадных конфет.
— Мой любимый! — обрадованно воскликнула Мария Семеновна, увидев ликер. — И конфетки я эти тоже люблю. И как вам удалось угадать?
— Интуиция, — неопределенно пояснил Морис, поблагодарив про себя за подсказку Дениса Орешникова, который явно неплохо знал пристрастия бабушки своей подруги.
Хозяйка разлила чай и принялась усердно потчевать гостей. Морис признался, что обожает клубничное варенье, и Мария Семеновна тотчас пододвинула поближе к нему розетку. Мирослава понятия не имела о том, какое варенье она любит больше, и остановилась на сливовом. Угощая детективов, Полякова развлекала их рассказами о своем доме — его построил еще дед Марии Семеновны.
— Частный дом — это не квартира в многоэтажке, он требует неусыпного внимания, то тут нужно подремонтировать, то там, — рассуждала хозяйка.
Детективы согласно кивали, а галантный Морис не забывал подливать в рюмку Марии Семеновны ее любимый ликер. Сами детективы налегали на чай, который был и крепким, и душистым.
— На колодезной воде заварен, — приоткрыла секрет вкусного напитка Мария Семеновна.
Она охотно вспоминала свою молодость, подробно рассказывала, «как это было», и уверяла, что в прежние времена жизнь была спокойной и размеренной. Добрые люди не суетились, жили в свое удовольствие, работали, растили детей, ходили друг к другу в гости по воскресеньям…
— Не то что теперь, — заключила старушка со вздохом.
— Вы правы, — согласился Морис. — Сейчас время, если можно так выразиться, бежит быстрее.
— А куда, спрашивается, торопиться? — задумалась Полякова. — Ну, пробежали по жизни галопом, и что?! Ведь и вспомнить будет нечего!
— Мария Семеновна, — Мирослава решила заговорить о деле, — расскажите нам, пожалуйста, о Торнавских.
— Об Олеге?
— Да, и о родителях Кости.
— Значит, вы знаете?
Детективы многозначительно промолчали.
— Ну, что ж… Вам ведь для дела нужно, как я понимаю.
Мирослава кивнула.
— Олег Павлович и Сергей Павлович всегда хорошо ладили и крепко дружили, и дело у них было общее. Идея отстроить хоромы на участке деда с бабушкой пришла в голову Олегу. Он всем тут командовал, потом и служащих нанял, всех набрал, считай, из местных. А Сережа рано женился. Девушку взял хорошую, скромную. Машенькой ее звали. А Олег все звал ее Мари. До свадьбы-то она на доктора училась, а как вышла замуж, так на работу и не устроилась. Вскоре у Сережи и Маши сын родился, Костик, значит. А потом не знаю, что и произошло. Между братьями точно черная кошка пробежала. Вроде и ссориться не ссорились, а глядеть друг на друга стали, как чужак на чужака смотрит. Потом слух прошел, что Сергей в казино играет и долги у него большие. Но точно никто ничего не знал. Жену с сыном он все сюда отправлял, в поместье, а сам неделями носа не казал. Я-то при доме была, ну и видела, что происходит…
А тут и слухи поползли о симпатии хозяина усадьбы к жене брата и о том, что она отвечает ему взаимностью. Ума не приложу, кто мог их пустить! — Мария Семеновна вздохнула и продолжила. — Но ничего худого не было между ними, в этом я уверена. Они оба были порядочные люди и старались скрывать свои чувства. Если и была промеж них любовь, то только сердечная. Маша, когда уезжала из поместья, письма Олегу Павловичу писала, и он ей писал. Потом Маша с сыном перестали приезжать. И вскоре эта весть о гибели Маши и Сергея. Это было ужасно! Естественно, Олег Павлович взял маленького Костю к себе и воспитал его, как сына.
— А Константин не может быть сыном Олега Павловича? — осторожно спросила Мирослава.
Полякова замахала на нее руками.
— Что вы такое говорите! Об этом даже и речи не может быть! Ни Маша, ни Олег никогда бы на такое не пошли, я же вам об этом и толкую!
— Иногда мы не властны над нашими чувствами…