— Нет, даже слушать не хочу! — воскликнула хозяйка.
— Хорошо. А как вы думаете, если бы Маша не погибла тогда вместе с мужем, могла бы она уйти к Олегу Павловичу?
Мария Семеновна хотела снова возмутиться, но осеклась, как-то странно посмотрела на Волгину и сказала глухо:
— Что могло бы быть, никому не ведомо, и теперь мы никогда этого не узнаем.
— А Нина уже тогда работала с Олегом Павловичем? — неожиданно переменила тему Мирослава.
— Нина? О да, очень преданная девушка. А какая она была хорошенькая!
— Она никогда не была замужем?
— Нет.
— А ребенок?
— Эх, милая, женщины в наше время часто рожают детей для себя. Теперь не зазорно быть матерью-одиночкой, не то что в былые времена, — то ли с осуждением, то ли с сожалением проговорила Полякова.
Детективы пришли к выводу, что дальнейшие расспросы ничего не дадут. Чтобы вернуть хозяйке хорошее настроение, сменили тему и стали наперебой расспрашивать ее о сортах яблок в ее саду и способах варки варенья. Морис даже выпросил у хозяйки рецепты ее яблочного пирога и вкуснейшей кулебяки, причем, в долгу не остался и рассказал, как приготовить штрудель с яблоками и орехами. О неприятных вопросах детективов Мария Семеновна явно забыла и осталась очень довольна визитом гостей.
Домой они вернулись пешком уже под вечер, нагруженные дарами щедрой хозяйки: отказаться от пирогов, баночек с разным вареньем и большого букета гладиолусов не удалось…
В воротах столкнулись с Мишустиным-старшим.
— О! — воскликнул он. — С цветами?! И откуда?
— Из города, — неопределенно ответила Мирослава.
— Что же вам, тут цветов не хватает? — Мишустин махнул рукой в сторону сада.
— Это подарок.
— Тогда другое дело. А мы-то думаем, куда вы запропастились. Нина хотела перед отъездом попрощаться, да не нашла вас.
— Нина уехала?
— Да, — кивнул Дмитрий Егорович, — тяжело ей тут находиться. Следователь возражать не стал.
— Интересно…
— Что?
— Один босс в больнице, другой здесь, и только секретарь…
— Так Нина пока не на работу.
— А куда?
— Она решила на неделю мальчика свозить на море. Так что завтра вылетят в Турцию.
— Понятно. Отдых им, конечно, не помешает.
— Я тоже так думаю, она вся извелась.
— Если, не дай бог, Торнавский не выкарабкается, вы уволите ее?
— Я? Нет, конечно. — Он тяжело вздохнул. — Доля Олега перейдет к Косте, и тогда уже он будет командовать.
— Будем надеяться на лучшее. — Мирослава попыталась согнать с лица Мишустина мрачное выражение.
— Да, конечно, — охотно согласился он, и морщины на его лбу разгладились.
— Значит, Нина уехала, — проговорила Мирослава задумчиво, когда они вошли в ее комнату.
— Это важно?
— Не знаю. Но хорошо, что она улетает в Турцию.
— ?!
— Понимаешь, я хочу узнать о ней побольше…
— Зачем?
— Если бы я знала, то обязательно сказала бы тебе об этом. На ужин мы, надеюсь, сегодня не пойдем?
— Я тоже на это надеюсь, — усмехнулся Морис. — Нам еще пироги доедать.
— Сходи тогда, пожалуйста, на кухню за чаем. А я пока по телефону поговорю…
Он кивнул и удалился, а Мирослава принялась обзванивать своих знакомых, пытаясь найти тех, кто знает Нину. Вернувшийся Морис лениво грыз уже третье яблоко, когда Волгиной повезло, и она нашла выход на близкую подругу Нины — Маргариту Сергеевну Витишко.
Глава 18
Салон красоты, в котором работала близкая подруга Снегурченко, был не самым лучшим в городе. Зато Мирослава попала в кресло Маргариты без записи всего через полчаса после своего появления в салоне. Дополнительным плюсом стало то, что Витишко оказалась мастером по маникюру. Будь она парикмахером, Мирославе пришлось бы ради дела буквально рискнуть головой, чего ей совсем не хотелось.
Рука профессионального парикмахера ни разу не касалась ее волос. Помнится, перед выпускным балом она намеривалась обратиться к мастеру, но брат Виктор отговорил, сказав, что начесанные, напомаженные и жесткие от лака волосы, с точки зрения любого мужчины, — самый жуткий ужас, зато чистые, пушистые, легко струящиеся распущенные волосы — самое желанное и завораживающее зрелище. Мирослава прислушалась к мнению брата и ни разу не пожалела об этом.
— Что будем делать? — спросила Маргарита Витишко новую клиентку. — Массаж, маникюр?
— И то и другое, — улыбнулась Волгина.
Маргарита была худощавой блондинкой с мягкими чертами лица и по-детски пухлыми улыбчивыми губами. Волгина знала, что ей тридцать пять лет, но выглядела она моложе. Руки Маргариты были не только умелыми, но и ласковыми, судя по всему, свою работу она любила.
— Когда-то прочитала, что комиссар Мегрэ, если у него не ладилось с работой, отправлялся к маникюрше, и ласковые прикосновения ее рук возвращали ему вдохновение, — проговорила Мирослава.
— Неужели? — улыбнулась Маргарита.
Мирослава кивнула.
— А в этот салон я пришла специально к вам.
— Правда? — удивилась Витишко. — А откуда вы обо мне узнали? Наш салон, к сожалению, не самый престижный…
— Мне о вас Нина Снегурченко рассказывала, — без зазрения совести солгала Мирослава.
— Вы знакомы с Ниной?! — удивилась Маргарита.
Мирослава кивнула.
— Да. Меня Саша Лесневская, будущая невестка Олега Павловича Торнавского, на пикник пригласила. Там и Нина с сыном были.
— Да, Нина умеет дружить со своим боссом, — то ли с завистью, то ли с легким неодобрением проговорила Витишко.
— По-моему, Нине нравится с ним работать.
— О да, она просто боготворит его.
— Жаль только, что молодой и красивой женщине приходится так много работать.
— Сейчас всем приходится много работать, — вздохнула Маргарита, — иначе сядешь на хлеб да воду.
— Или на лапшу «Доширак», — усмехнулась Волгина.
— Вот-вот, — охотно согласилась маникюрша.
— Но у Нины, наверное, были поклонники?
— Куча! У Нины даже был жених. Все были уверены, что они поженятся, а она расторгла помолвку.
— Почему?! — искренне удивилась Мирослава.
Подруга пожала плечами:
— Она не любит говорить на эту тему.
— А где тот жених теперь?
— Володя? Трудится в стоматологии. Женился на другой, располнел, обзавелся двумя детьми.
— Вы с ним поддерживаете отношения?
— Нет, случайно встретились. Он предложил обращаться к нему, если что.
— Он хороший специалист?
— Очень! Все, кого я к нему посылала, остались довольны.
— Может быть, вы и мне дадите его координаты?
— Запросто! Когда будете уходить, дам вам его визитку.
— А ребенок у Нины от жениха?
— Ну что вы! — отмахнулась Маргарита. — Володя не имеет к этому никакого отношения.
— Выходит, что у Нины был серьезный роман после их расставания?
— Да не было у нее никакого романа…
— Но дети же не из воздуха берутся.
— Известно, откуда они берутся. — Маргарита усмехнулась. — Я думаю, что он женат.
— Кто?
— Отец ее сына.
— Почему вы так думаете?
— Потому, что она тщательно скрывает его имя. А как-то проговорилась, что была с ним один-единственный раз.
— Вот как…
— Да, история таинственная, я бы даже сказала, мистическая.
— Почему?
— Потому что Нина носит на груди медальон с его волосами.
— Что вы говорите! — Мирослава в самом деле была удивлена. Нина не показалась ей романтичной особой.
Маргарита была довольна реакцией собеседницы и утвердительно кивнула.
— Вы уверены? — все еще с сомнением в голосе спросила Мирослава.
— Абсолютно! Нина как-то в расстроенных чувствах проговорилась, что все, что осталось ей от любви, — это сын и прядь волос любимого, которую она всегда носит на груди. И указала на медальон.
Мирослава помнила, Нина действительно носила оригинальный медальон в виде перламутровой слезы, окаймленной стрелами на фоне темной эмали. Теперь она знала, что медальон открывается и хранит секрет.
Тепло распрощавшись с маникюршей, Мирослава взяла у нее визитку стоматолога. Итак, Владимир Юрьевич Плаксин.
Зубы у Мирославы были здоровыми, так что вариант явиться к стоматологу в качестве пациентки она отвергла сразу. Волгина решила сказать Плаксину правду — или часть правды, уж как получиться.
Она без проблем отыскала частную стоматологическую клинику, где трудился бывший жених Снегурченко. В приемной никого не было, кроме симпатичной девушки на ресепшен. Через десять минут, надев бахилы, Мирослава вошла в кабинет Плаксина и села в кресло.
— На что жалуемся? — спросил он, улыбнувшись.
Мирослава развернула перед ним свое удостоверение частного детектива.
— Так… — Лицо доктора стало хмурым. — И чем же я могу помочь частному детективу? От клиентов я вроде бы жалоб не получал.
— Дело не в ваших клиентах, — поспешила успокоить его Волгина.
— А в чем же?
— Меня интересует ваша бывшая невеста, Нина Снегурченко.
— Я не видел ее сто лет! И понятия не имею, где она и что с ней.
— О ее настоящем я и сама знаю. Меня интересует прошлое.
— Прошлое? — усмехнулся он.
— Вы ведь встречались с ней.
Он кивнул:
— И даже жениться собирался. Но она сказала, что полюбила другого и беременна от него.
— А вы не помните, где Нина тогда работала?
— Там же, где и сейчас…
«Ага, — подумала Мирослава про себя, — значит, господин Плаксин несколько лукавил, сказав, что ничего не знает о настоящем Нины…»
Вслух же она спросила другое:
— Возможно, она встретила возлюбленного на работе?
— Понятия не имею. — Плаксин пожал плечами. — Но это мог быть кто-то из иностранцев, с которыми ей приходилось общаться.
— Почему вы так думаете?
— Она пару раз обмолвилась, что хотела бы уехать за границу.
— Понятно. Но она так никуда и не уехала.
— Вероятно, не получилось.
— Вы жалеете о расставании с ней?
— Ничуть. У меня хорошая семья. А она, как я слышал, воспитывает сына одна.