— Да, доктор сказал, что он скоро поправится, — согласилась Татьяна Георгиевна. — Вам налить чаю? Я с травами заварила.
— Налейте.
— Думаю, что приезд племянника пошел ему на пользу, — проговорила Татьяна, быстро перемещаясь по кухни.
Вскоре на столе стояли две чашки травяного чая и две тарелки с лимонным кексом.
— Не знаю, не знаю, — недовольно проворчал Валевский. — По-моему, молодой человек больше обеспокоен наследством дяди.
— Да будет вам. Вы говорите так, словно хозяин глубокий старик. Костик умный мальчик, я его с пеленок знаю. И он прекрасно понимает, что дядя женится.
— Не знаю, не знаю, — снова покачал головой управляющий. — Чего же он до сих пор не женился?
— Может, невесты подходящей не встретил. — Она многозначительно посмотрела на Валевского.
— Ну и на ком теперь он может жениться?
— Да хоть бы и на вашей дочери, — усмехнулась кухарка. — Он явно к ней неравнодушен, а она к нему и подавно…
— У вас не язык, а бритва! — воскликнул Валевский.
— Да ладно вам, Игнат Степанович. — Кухарка протянула руку через стол и тихонько хлопнула пальцами по руке Валевского. — Помяните мое слово, скоро будем играть две свадьбы.
Управляющий ничего не ответил, неодобрительно покачивая головой.
— И вам нравится эта девица? — спросил он минуту спустя.
— Какая девица?
— Ну невеста племянника?
— Сашенька? Неплохая девушка… И видно, что Костик ее сильно любит.
— В мое время девушки так себя не вели! — сварливо проговорил управляющий.
— Да будет вам! Какие ваши годы! Вам пятьдесят с небольшим, так что молодость ваша прошла в восьмидесятые годы прошлого века. Тогда, конечно, официальных богатеев не было. Но бойких девиц было навалом, и вытворяли они невесть что. А Саша весьма приличная девушка. Умная, образованная, разве только немного горячая. Но это по молодости лет.
Валевский что-то пробурчал себя под нос, кухарка не расслышала, но не переспросила, подумав, что не больно-то и надо. Они допили чай, и Татьяна составила посуду в раковину.
В это время на кухню вбежала запыхавшаяся Настя.
— Ты где была? — спросила кухарка.
— Ой, я вам потом расскажу, Татьяна Георгиевна, — ответила раскрасневшаяся девушка.
Валевский недовольно покосился на горничную и ушел к себе.
— Ну и где ты была? — не отступала Татьяна.
— Вы не поверите, Сережка Грановский…
— Кто таков?
— Ну шофер Павловских, что через два дома от нас.
— И что он натворил?
— Да ничего он не натворил. — Непонятливость собеседницы расстроила Настасью. — Он ухаживать за мной начал. Понимаете, Татьяна Георгиевна?!
— Как не понять. — Пальчикова придирчиво осмотрела девушку. — Ты на свиданье к нему бегала, что ли?
— Ага.
— Настя, ну не в рабочее же время, — укоризненно проговорила кухарка.
— Так я же на одну минуточку только. — На лице Насти появилось просительное выражение.
Пальчикова махнула рукой — ладно, мол, сами были молодые, помним.
— Ой, Татьяна Георгиевна! — обрадовалась Настя. — Он тут недавно в новых домах квартиру купил и хочет, чтобы я поехала с ним и посмотрела.
— Ну с просмотром квартиры я бы на твоем месте не торопилась.
— Почему?
— У самой небось мозги есть, вот и пораскинь ими.
— Да ладно, Татьяна Георгиевна! — Настя махнула рукой. — Вы прямо прошлый век.
— Так я и родилась в прошлом веке, — вздохнула Пальчикова.
— Но живете-то вы уже в настоящем!
— Эх, Настька, Настька…
— Татьяна Георгиевна, если вы против Сережки что-то имеете, то так сразу и скажите. — Настя обиженно поджала губы.
— Да ничего я не имею против твоего Сережки.
— Тогда я съезжу, посмотрю, что у него за квартира.
— Это ты не у меня должна спрашивать, а у своей матери.
— Ну вы скажете тоже! Зачем мне у матери спрашивать?
— А зачем у меня?
— Так он в пятницу зовет. Мне бы часа на два раньше убежать. Можно?
— Беги, чего с тобой сделаешь, только будь осмотрительна и телефон не забудь, если что, звони.
— Обязательно. Спасибо вам! — Обрадованная Настя вымыла посуду и ушла.
«Неужели и я когда — то была такой?» — вздохнула Пальчикова.
Она вспомнила, как когда-то женихалась со своим мужем Володей, как бегала к нему на свиданья, как стояли они ночью над рекой, и любимый обещал подарить ей звезду. Потом была свадьба, и ее, и его родители не поскупились и даже купили им комнату в коммуналке. Но супружеская жизнь не заладилась, и через два года Татьяна собрала вещи и ушла от мужа. Жила с родителями, потом на съемной квартире и наконец по протекции тетки устроилась к Торнавскому. В то время экономкой дома была Мария Семеновна, тетя Маша, как все звали ее за глаза. К Татьяне она сразу отнеслась по-доброму, в первый же день сказала, что если та будет работать добросовестно и по-честному, то и жить будет в доме Торнавского как у Христа за пазухой. Так оно все и вышло.
Потом случилась у хозяина беда, погибли брат с женой, остался маленький племянник, которого дядя взял к себе. Татьяна знала Костика с самого рождения и искренне его любила, перенеся на племянника хозяина всю свою нерастраченную нежность. Собственных детей, увы, у нее не было. Сначала откладывала на потом, а потом и рожать стало не от кого. А когда за ней стал ухаживать Максимыч, вроде и поздно уже было о детях думать.
Костик вырос, уехал учиться, потом так и остался жить в городе. Татьяне оставалось только радоваться его нечастым приездам.
Уволилась ее близкая подруга Анечка Шпак, что долгие годы при Костике была и няней, и гувернанткой. Теперь у Анны семья, свои дети. С Татьяной они по-прежнему дружат и, даже больше, — породнились. Татьяна стала крестной для обоих Аниных детей.
Огорчил Татьяну уход на пенсию Семеновны. Она к ней привязалась почти как к матери. Но годы берут свое. Мария Семеновна и так до семидесяти лет работала. Татьяна часто навещает свою бывшую наставницу и покровительницу. А теперь вот и сама Настасье покровительствует и наставляет ее по мере возможности. Девчонка Настя неплохая, только влюбчивая. Ну и ладно, пусть погуляет, пока молодая.
На место Семеновны взяли Валевского, только величают его не экономом, а управляющим. Да бог с ним, с величанием. Татьяне управляющий не досаждает, хотя нрав у него невеселый, да и ворчливый он. Но тут уж ничего не поделаешь, дело свое управляющий знает, а перевоспитывать его поздно. Может, жизнь его таким хмурым сделала, говорит, что овдовел рано и дочку один с малолетства воспитывал. Вишь ты, не хотел мачеху в дом приводить.
Сашу Костя нашел в саду, она сидела на скамье под липами, которые еще не цвели, и рассерженно постукивала носком туфельки по какому-то прутику.
— Вот ты где, — обрадовался он. — А я тебя везде ищу. Ты чего сотовый не взяла с собой?
— Надоел!
— Надоел так надоел, — мирно согласился он. — Смотри, что Татьяна испекла. — Он поставил поднос на скамейку.
— И ты с этим подносом везде ходил и искал меня? — усмехнулась Саша.
— Как видишь. — Костя с аппетитом принялся жевать пирог. — Ешь, ешь, вкуснотища! Лучше Татьяны ни в одном ресторане не пекут.
— По-моему, эта девица намерена окрутить твоего дядю.
— Какая разница, эта или другая, — философски заметил Костя. — Дяде давно пора жениться.
— А может, он не создан для брака?! — воскликнула Саша.
— Только потому, что богат? — усмехнулся племянник.
— Завтра я сама отнесу ему завтрак и посижу с ним.
— Как хочешь. Но ты не ответила на вопрос.
— Костя! Нельзя так безразлично относиться к своей судьбе! А ты подумал обо мне?!
— Может, тебе лучше выйти за дядю? — грустно усмехнулся он.
— Не говори глупости!
— Почему же глупости? Тогда богатство гарантированно достанется тебе. А держась за меня, ты можешь проиграть.
— Я люблю тебя.
— Хотелось бы в это верить, — ответил он задумчиво.
— А ты сомневаешься? — встрепенулась Саша.
— Иногда…
— Ты что, серьезно?!
— Да уж куда серьезней.
— Костя! Выкинь это из головы! Мне нужен только ты!
— С деньгами дяди, — добавил он с ноткой грусти в голосе.
Саша вскочила со скамейки, опрокинула одну из чашек и, не оглядываясь, заспешила к дому.
На скамейку опустился воробей. Внимательно посмотрел на Костю, оглянулся по сторонам и, допрыгав до подноса, клюнул кусочек пирога. Услышав какой-то шорох в кустах, птица насторожилась и взмахнула крыльями, потом снова потянулась к пирогу.
— Эх ты, птичка-невеличка, — сказал Костя.
Он взял пирог с тарелки и прикрепил его на пологую ветку так, чтобы воробью удобнее было клевать:
— Угощайся. Должен же хоть кто-то оценить Татьянины пироги.
Воробей остался весьма доволен Костиной заботой, удобно устроился на ветке и принялся трапезничать. Через пару минут к нему присоединились его собратья.
Глава 4
За ужином Саша старалась вести себя так, чтобы клокочущие внутри нее чувства не выплескивались наружу. И это ей вполне удавалось.
После ужина она ответила отказом на Костино предложение прогуляться, сославшись на то, что устала и очень хочет спать. Он посмотрел на нее долгим взглядом, но смолчал и ушел бродить по аллеям сада один.
Саша слышала, как минут через сорок Костя вошел в свою комнату. Какое-то время оттуда доносился шелест страниц, потом раздался негромкий стук, и Саша догадалась, что Костя уснул, и книга, выпав из его рук, упала на пол.
Серебристый лунный свет потоком лился в открытое окно, и в комнате было светло, почти как днем. Саша не спала всю ночь, думая о том, что она, конечно, любит своего жениха, но, возможно, Костя прав… Его дядя совсем не старый. Конечно, у них большая разница в возрасте, но разве на это кто-то обращает внимание? К тому же во время прежнего приезда дядюшка смотрел на нее совсем не так, как смотрят на невесту племянника. Или ей это только показалось?
Ее мысли перескочили на Марианну.