Марианна улыбнулась.
— По-моему, ты принимаешь желаемое за действительное.
— Ничего подобного! — возмутился Валевский.
— Не знаю, отец, мне кажется, что Олегу Павловичу и Саша нравится…
— В каком смысле? — удивился управляющий.
— Он и ей много внимания уделяет…
— Он не может не уделять ей внимания, — проговорил Игнат Степанович назидательно. — Она невеста его племянника. Но Олег Павлович никогда не станет отбивать девушку у своего воспитанника, которого считает сыном. Ты уж поверь мне.
— Но если бы ты видел, папа, как она смотрит на меня, у меня просто мурашки по телу. Она не отступится.
— Выбрось это из головы.
— Хорошо, отец, я пойду к себе.
— Иди, я тоже лягу спать, только проверю все двери.
Валевский вышел из дома и направился к воротам. Марианна удалилась к себе. Девушка долго не могла уснуть, ее взгляд притягивала молодая прозрачная луна, которая этой ночью висела так низко, что казалось — они смотрят глаза в глаза друг другу…
«Ах да, — промелькнула мысль, — у луны же нет глаз… А может быть, и есть…»
Надо было встать и задернуть шторы, но подниматься не хотелось. Заснула Марианна ближе к рассвету и спала так мало, что при пробуждении у нее было такое ощущение, словно она закрыла глаза всего минут десять назад. На самом деле она проспала чуть больше пяти часов.
«Интересно, о чем же хотела мне поведать луна. Предупредить? Предостеречь? Почему так муторно на душе?»
Но луны на небе уже не было, зато ярко светило солнце, и настроение девушки улучшилось. А к обеду, когда она узнала, что Торнавский встал на ноги и здоровью его больше ничего не угрожает, Марианна еще больше повеселела. Вечером же за семейным ужином, на котором она тоже присутствовала, девушка почувствовала себя по-настоящему счастливой, услышав, что Константин и Александра завтра уезжают в город.
Глава 6
После отъезда племянника Торнавского с невестой к Марианне вернулись глубокий сон и здоровый аппетит. Она думала о том, как же ей поступить дальше, ведь сиделка Торнавскому больше не требовалась, предлагать место в своей фирме он Марианне тоже не спешил…
Девушка заикнулась отцу о своем возможном отъезде в столицу, но он только испуганно замахал руками.
— С ума сошла! Счастье само тебе в руки катится!
— Но, папа, — проговорила она растерянно.
— Подожди немного. Вот увидишь, все сложится как нельзя лучше.
И Валевский оказался прав. Прошла неделя, и выздоровевший Торнавский перестал сутками пропадать на предприятии, он приезжал к ужину в приподнятом настроении. Вечером гулял с Марианной в саду или обсуждал с ней книжные новинки. Они даже спорили, кто из зарубежных и отечественных авторов более талантлив и актуален. Их мнения порой расходились, и от этого обсуждение становилось еще интереснее.
Во второе воскресенье после отъезда родственников Торнавский пригласил девушку в театр, и она с радостью согласилась. И не только оттого, что он нравился ей, но и потому, что после сумасшедшего ритма столицы тихая размеренная жизнь в поместье навевала на нее скуку.
После театра они отправились в ресторан, где Торнавский заранее заказал столик. Марианна даже не подозревала, что в городке может быть такой шикарный ресторан. Она с удивлением оглядывалась вокруг. А Торнавский наслаждался произведенным эффектом и улыбался.
После второго бокала дорогого и удивительно вкусного вина Марианна раскраснелась, расслабилась и даже не заметила, как в руке Торнавского появилась маленькая коробочка, которую он поставил перед ней.
— Откройте, — услышала она.
Девушка приоткрыла крышку, и ее ослепил упоительный блеск сверкающего камня. Она уже поняла, что ей впервые в жизни подарили золотое кольцо с настоящим бриллиантом.
— Это мне? — спросила пересохшими губами.
— Вам, примерьте.
Марианна так растерялась, что не смогла сразу надеть кольцо.
— Давайте я вам помогу. — Трнавский сам надел кольцо ей на палец.
Марианна некоторое время зачарованно смотрела на свою руку, а потом горячо воскликнула:
— Олег Павлович! Я даже не знаю, как вас благодарить.
— Олег, просто Олег. — Он прижал ее руку к своим губам.
— Олег, — повторила Марианна послушно и подняла на него глаза, увлажненные слезами.
— Марианна, девочка моя…
— Олег Павлович… Олег, я…
— Ничего не надо говорить, пойдем лучше потанцуем. — Он поднялся из-за стола и протянул ей руку.
Она вложила свою руку в его и позволила увлечь себя на танцпол. Они двигались в медленном танце, и она ощущала его дыхание на своих волосах. Сердце ее то замирало, то бешено колотилось, ноги становились непослушными…
— Ты, наверное, сегодня устала? — спросил он тихо.
Она хотела сказать «нет», но почему-то кивнула. Тогда он молча расплатился, оставив щедрые чаевые официанту, и повел ее к выходу.
В автомобиле они оказались вдвоем на заднем сиденье. Торнавский осторожно приподнял ее подбородок и поцеловал — сначала осторожно, трепетно, а потом так жарко, что Марианна чуть не потеряла сознание, послушно приоткрывая губы навстречу его нетерпеливому языку. Они целовались до самого приезда домой, и Марианна, выбравшись из автомобиля, ощущала головокружение.
— Что с ней?! — воскликнул подбежавший к машине Валевский. — Она пьяна?!
— Ну что вы, — отозвался с усмешкой Торнавский, — Марианна выпила всего два бокала вина.
— Я вижу, что она пьяна! — не успокаивался управляющий, сверкая глазами.
— Будет вам, Игнат Степанович, если Марианна и пьяна, то не от вина.
— Что вы с ней сделали? — взвился Валевский.
— То, о чем вы мечтали, — не скрывая ухмылки, ответил Торнавский.
— Что вы хотите сказать? — оторопел управляющий.
— Я пошутил. Сейчас скажу Татьяне, чтобы она уложила Марианну в постель.
— Моя дочь не маленькая!
Но Торнавский проигнорировал эту реплику.
— А вы, Игнат Степанович, поднимитесь ко мне в кабинет. Мне нужно с вами поговорить.
Валевский хотел возразить, но осекся под не терпящим возражений взглядом хозяина. Он развернулся и, не глядя больше ни на дочь, ни на Торнавского, ушел в дом.
Вызванная звонком Олега Павловича, из дома вышла заспанная Пальчикова.
— Таня, извини, что потревожил, — проговорил Торнавский. — Сделай одолжение, уложи Марианну в постель.
— Конечно, Олег Павлович, не волнуйтесь, — сразу все поняв, проговорила она.
— Спасибо, я всегда знал, что могу на тебя рассчитывать.
Марианна тем временем уже пришла в себя и стыдливо опустила глаза, когда к ней приблизилась Пальчикова.
— Татьяна Георгиевна, я не пьяная, — прошептала она.
Татьяна посмотрела на ее припухшие губы и улыбнулась.
— Ну и зря. Я бы на твоем месте была пьяным-пьяна.
— Татьяна Георгиевна…
— Идем, идем. Чего тут стоять? На дворе ночь.
— Ах да…
Они поднялись в комнату Марианны.
— Я только на пять минуточек в душ, — взмолилась девушка.
— Иди, а я сейчас чай тебе ромашковый принесу.
— Спасибо, Татьяна Георгиевна.
После душа и чая девушка улеглась в постель. Несмотря на теплую погоду, ее знобило.
Пальчикова наклонилась, чтобы поправить одеяло, и увидела слезы в ее глазах.
— Ты чего, Мариша? — спросила встревоженно.
— Я, кажется, люблю его, — всхлипнула та.
— Вот дурочка, — улыбнулась Татьяна.
— Почему? — прошептала Марианна, тихо всхлипывая.
— Потому что он тоже тебя любит. Поженитесь, детки у вас родятся, и будете жить-поживать.
— Вы так думаете?
— Тут и думать нечего. Спи лучше.
— Спасибо вам, — улыбнулась девушка.
— За что? — удивилась Пальчикова.
— Вы добрая… — пробормотала Марианна, засыпая.
— Эх, молодо-зелено, — вздохнула Пальчикова, вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь.
Когда Торнавский вошел в свой кабинет, управляющий уже был там. Он стоял спиной к двери и смотрел в окно.
— И что вы там углядели, Игнат Степанович? — спросил Торнавский.
Валевский резко повернулся.
— О чем вы хотели поговорить со мной?
— Да вы садитесь, в ногах, как говорится, правды нет.
Валевский сел и немигающим взглядом уставился на хозяина.
— А поговорить я с вами хотел о вашей дочери, — произнес задумчиво Торнавский, усаживаясь напротив Валевского.
Управляющий затаил дыхание, но не произнес ни слова.
— Я хочу жениться на Марианне, — сказал Торнавский.
— Жениться? — встрепенулся Валевский.
— Жениться, — подтвердил хозяин и не смог удержаться от сарказма: — Для вас это, конечно, приятная неожиданность?
— Даже не знаю, что и ответить вам.
— Игнат Степанович, я ценю все ваши дарования, но не ожидал, что и артистический талант в вас тоже присутствует.
Валевский и не предполагал, что Торнавский догадывался о его матримониальных планах, и виновато улыбнулся, поняв, что его интриги раскрыты.
— Покажите мне отца, который не желал бы своей дочери счастья?
— Ну таких отцов на свете немало, — отозвался Торнавский. — К счастью, вы не относитесь к их числу.
Управляющий кивнул.
— Значит, вы нас, Игнат Степанович, благословляете?
— Если Марианна скажет «да», то несомненно. Она согласилась?
— Я еще не делал ей предложения.
Управляющий воззрился на Торнавского.
— Я считал, что правильным будет сначала поговорить с вами, Игнат Степанович.
Валевский согласно кивнул и через минуту спросил.
— Но ведь вы любите Марианну?
— Да, — кивнул Торнавский. — Марианна мне по сердцу. Я и сам не заметил, как она меня очаровала.
— Вы не пожалеете, Олег Павлович! Моя Марианна чистый ангел.
— Да? — улыбнулся Торнавский. — Я как-то не верю, что в столичной суете девушка может остаться ангелом.
Валевский уже открыл рот, чтобы произнести речь в защиту своей дочери, но Торнавский махнул рукой:
— Ладно, ладно. Игнат Степанович, святых среди нас нет. И мне неважно, что было у вашей дочери до встречи со мной. Так что поставим жирную точку.