— Кто–то развязал артефакторов, — одновременно с нахлынувшими на девушку ощущениями, произнес Макжи и дернув ее за руку, потащил к дверям.
— Погоди, старый, меня что–то мутит… и в голове полный расколбас, — Чума вцепилась в косяк мертвой хваткой.
«Потом тампон вставишь, некогда сейчас твои месячные обсуждать. Эти два дегенерата сейчас друг дружку начнут искать.»
«Да не месячные у меня, дебил. У меня в голове кто–то гуляет чужой.»
Телепат резко развернулся и внимательно всмотрелся в ее перекошенное лицо. Чума даже физически почувствовала, как он аккуратно влезает в ее мысли — появилось ощущение, словно его мягкие лапы слегка царапают ее черепушку изнутри.
«Блаааау… Вот это да.»
«Что — да? Что — вот это?»
«Чума, ты только что читала чужие эмоции… В тебе проявилось эмо…»
«Опаньки… Я эмо! А что? Это звучит гордо. Эмо. Но в черный цвет я краситься не буду, мне рыжий привычнее.»
«… эмоциональное чутье.»
«Тьфу на тебя, телепузик сумчатый. Как всегда в конце дерьмо вместо пряников.»
Интерлюдия 7
Дом Фрика
— Где ж тебя искать то, мудак синдикатовский? — Спирс поднимался по центральной лестнице с первого этажа, куда он спускался в поисках программиста.
— И где же ты, старый маразматик, обитаешь? — Адис спускался по лестнице в правом крыле дома с третьего яруса, куда он поднялся в надежде обнаружить комнату старого артефактора.
Оба артефактора уже минут десять кружили и петляли по теремку, пытаясь обнаружить друг друга, попутно придумывая самые изощренные способы испортить сопернику карму и подорвать здоровье, а то и вовсе отправить в короткое, но увлекательное путешествие по Древу.
— Я тебя не найду — амулетик мой найдет. Кошатник сутулый, глумиться на до мной вздумал, — бормотал Спиркс, пытаясь пристегнуть амулет–ловушку с сигнализацией к перилам на площадке второго этажа. Ловушка упорно не желала пристегиваться, — И отомщу… И мстя моя… будет… быстрой… и неотвратимой.
Наконец запоры амулета сработали, но артефактор при установке так переволновался, что никак не мог вспомнить нужные параметры Адиса. А потому просто плюнул на это дело и выставил настройки ловушки на среднестатистического енота, имеющего при себе хоть какой–нибудь амулет выше четвертого класса, здраво рассудив, что такой амулет может быть только у программиста Синдиката.
— Ну, старый ушлепок, готовься к визиту проктолога, — прошептал Адис, скручивая в нужной последовательности провода, выходящие из замысловатого приборчика, уже примагиченного к стене выхода на второй этаж, — Своим ходом ты до него уже не доберешься, тебя понесут.
И не ведая ни сном ни духом о наличии в доме еще двух, неучтенных им, лиц полосатой национальности, выставил все значения на шкале прибора в положение «Енот», думая, что в доме их всего два — он и Спиркс.
— Ну веди давай, — опоссум посмотрел на ученицу и развел передние лапы в стороны, — Что глаза вылупила на меня? Ты же их чувствуешь?
— Неа… Только руки покалывает и все, — ответила Чума мэтру.
— Лучше бы тебе жопу покалывало… — проворчал Макжи и вышел из комнаты. Через пару секунд из коридора раздался его голос:
— Ты что там — присохла? Пошли искать артефакторов, а то, не ровен час, поубивают ведь друг друга.
— Ну хоть какое–никакое развлечение будет… — пробурчала девушка под нос и медленно вышла в дверь, вслед за опоссумами, — Спиркс живет на втором этаже в правом крыле, а куда положили Адиса я не в курсе… Сейчас выясним все у Тузов.
Не став себя утруждать приличиями в виде стука в дверь, она ввалилась в комнату енотов и маленько охренела от представшей перед ней картины. Харис стоял на задних лапах навытяжку, прислонив задницу к стоящему посреди комнаты столу, а Серый, стоя перед ним на четырех лапах, припал ухом к животу напарника и во что–то внимательно вслушивался.
— Кхмм… — негромко хмыкнула Чума.
Еноты, услышав звук ее голоса, синхронно подпрыгнули на месте, разворачиваясь мордами в сторону угрозы и моментально встали в боевые стойки.
— Оу, оу! Ну, прям нинзя, баюс–баюс. Рефлексы хорошие, но чутьем явно не блещете. Будем тренировать вашу чуйку до тех пор, пока она у вас в мозгах навсегда не поселится. А учитывая местонахождение вашего серого вещества, то выражение «жопой чую» приобретет для вас единственно правильный смысл, — протянула Чума, разглядывая их готовые к отражению неожиданной атаки фигуры, — И чего же такого интересного можно услышать в бездонном резервуаре Хариса, которое он скромно называет пузиком? Не поделитесь?
Еноты опустились на лапы, и Серый неохотно пояснил:
— Да вот как бы… рожать скоро, а у нас там даже не шевелится никто. Только бурчание какое–то и бульканье.
Из коридора донесся короткий, но громкий и выразительный всхлип опоссума.
«Блять… Однако, старый, твоя шутка зашла слишком далеко», — отозвалась девушка.
Не дожидаясь ответа от Макжи, она вновь спросила Червовых:
— Вы куда нового артефактора определили, акустики кишечные?
— Так, это… Как раз напротив старого, — ответил Харис, — Там комната пустовала, второй этаж почти не заселен. И везти недалеко было.
— Чума, напомни магистру, чтобы лифт сделал, — подал голос Серый, — В нашем положении трудновато по лестницам бегать… да еще чересчур упитанных артефакторов на себе таскать.
— Это они–то упитанные? На себя давно в зеркало любовались? Я вас, проглотов, только возле холодильника и встречаю… А ну–ка быстро метнулись на второй этаж и проверили состояние артефакторов, — Чума, заметив их замешательство, невзначай добавила, — Надо бы магистру доложить, что команда Тузов потеряла былую лихость, одна придурковатость осталась. Думаю, что он вам в момент пневмоускорители в задницы повставляет.
Червовые переглянулись и ринулись мимо нее в коридор, где и разбежались почему–то в разные стороны — Харис налево, а Серый направо. Впрочем, их комната находилась посередине между лестницами, так что по какой из них подниматься на второй этаж в принципе было без разницы.
— Пошли быстрее, Чума, — окликнул ученицу опоссум с порога комнаты, — Если артефакторы повылезали из своих комнат, то точно встретятся, дом — не город… И, боюсь, тогда они от дома ничего не оставят, у обоих тараканы в головах с тебя размером.
— Пошли, — вздохнула Чума и думая, что еноты все равно добегут до комнат гостей первыми, не спеша вышла в коридор и направилась к центральной лестнице.
Но дойти до нее ей было не суждено. Дикий вопль, прилетевший с правой половины дома, потряс весь теремок от чердака до подвала — пара стекол даже вылетела. Макжи рухнул на пол и «умер», тут же завоняв на весь коридор. А руки Чумы словно обожгло кипятком. От дикой боли у нее подогнулись коленки, на которые она безвольно и грохнулась.
Второй крик из центра терема накрыл всех через две секунды — и ее руки, моментально обожженные до костей, упали плетьми, а парализатор, до которого она уже почти дотянулась, остался висеть за спиной. На него Чума и начала падать, сквозь нестерпимую боль успев почему–то подумать, что лежать на нем будет жуть как неудобно.
Дом содрогнулся от третьего вопля. Вопля Чумы.
Глава 9
В которой Чума обрела новое знание, а команда Тузов взбунтовалась
Сон Чумы был очень странный. Вроде и не кошмар, но легкая дрожь все равно пробирала. Она расхаживала внутри какого–то дома и рассматривала его постояльцев. И все бы ничего, да вот только перемещаясь, она оставалась на месте, а все жители дома были в других помещениях, и смотрела девушка на них широко распахнутыми… руками.
«Пора просыпаться», — промелькнула у нее мысль, — «Херня какая–то в голову лезет, молода я еще для дурдома.»
И тут она вспомнила, что с ней было наяву и в ужасе распахнула глаза. С полминуты Чума тупо разглядывала свои руки, поднеся их к своим глазам. Которые оказались не на руках, а где им и положено быть — на лице; чему она несказанно обрадовалась. Да и руки были совершенно целы, если не считать откушенного утром заусенца.
«Надо бы напрячь Фрика с покупкой нужных причиндалов для ухода за своей бесценной тушкой», — мысль девушки, конечно, была оформлена не так, а намного короче — с матерными эпитетами в адрес себя и магистра. Точнее, магистра и совсем немножко себя.
— Вот и напряги этого педрилу рыжего. Я тебе когда еще говорил, что тебе надо ухаживать за собой, а не только скакать по сомнительным местам в мужской одежке, — Макжи нависал над ее телом, держа голову своей непутевой ученицы в своих лапах.
— Ох… Это что сейчас было–то? — оформила Чума мысли о своем хреновом самочувствии в слова.
— Обморок. Обычное дело, когда не умеешь сдерживать поток чужих… эмм… эмоций. У меня так же было, когда телепатии обучался, только меня тогда чужие мысли захлестнули. Ну, а тебя — эмоции Червовых.
Чума села, бережно придерживая свою бестолковку, и прислонилась спиной к стене коридора.
— Ну и воняешь же ты… Как кусок тухлого мяса, — посмотрела она на опоссума с укоризной на лице.
— Издержки особенностей моего вида, — невозмутимо ответил тот и состроив виноватую морду, шаркнул задней лапой.
Девушка рассмеялась, морщась от жуткой головной боли.
— Сейчас пройдет, это ненадолго, — успокаивающе произнес Макжи и помог ей подняться, — Ну что, пошли смотреть?
— Чего смотреть? — не поняла она вопрос телепата.
— Не тупи, Чума, тебе не идет. Тузов пошли смотреть, это они тебя своими эмоциями чуть не убили.
— Так это они орали?
— Естественно. Причем не от боли.
— Не от боли? — изумилась я, — А от чего же еще так голосить можно?
— Сейчас и увидим… если поторопимся. Хотя там наверно уже толпа народа, минуты две прошло как ты прилечь на пол изволила, — опоссум хихикнул, прикрыв лапой свою пасть.