— Тебе–то откуда знать? Ты же сдох к тому времени… вон, даже вонять начал.
— Ну и дура же ты, Чумка. Это тело цепенеет, но мозг–то информацию все равно обрабатывает. Эх, пороть тебя пора, видимо через свою жопу лучше воспринимаешь, чем через свою тыкву дыряв… Ой, ошибочка вышла — они у тебя обе тыквы и обе дырявые. Ну так я сейчас твой верхний овощ имел в виду.
Так, за разговорами, они и добрались до центральной лестницы.
Но подниматься им не пришлось, сверху уже тащили Хариса, который крыл всех и вся, совершенно не стесняясь в выражениях. Естественно — матерных. А тащили енота две совершенно незнакомые Чуме личности брутально–мужского обличья. Одному было лет сорок–сорок пять, а вот другому точно еще не было и тридцатника. У обоих была растительность на лице и если у первого была явно ухоженная, огненно–рыжая шкиперская бородка, то у второго была даже не борода, а конкретная такая, двухнедельная щетина радикально черного цвета. Впрочем, цвет их «мочалок» полностью соответствовал колеровке их голов.
— Чума, иди впереди и не давай никому даже близко к нам подходить, — скомандовал рыжеволосый.
«Твою ж мать–то… Это Фрик что ли?!», — обратилась Чума мысленно к телепату, без труда узнавая голос магистра, но все еще не веря своим глазам.
«Он самый, собственной персоной», — подтвердил опоссум.
«А кто второй?»
«Наш новый хирург, Шике.»
— Куда идем? — спросила девушка магистра уже вслух.
— К ним в комнату. Случай не клинический, но их надо срочно осмотреть.
— Принято, магистр, — Чума двинулась по коридору к комнате Червовых, зорко бдя по сторонам, чтобы в коридор не выскочил кто–нибудь из прислуги. Но видимо те уже были учеными, и ни в одном проеме даже щелки в дверях не образовалось.
Зато с другого конца коридора им навстречу двигалась еще одна процессия. Два мужика волокли на себе громко матерящегося Серого. К дверям логова Червовых обе группы подошли почти одновременно.
«Это Пандис, ну а Фрикадельку ты вроде уже видела», — предвосхищая вопрос ученицы, отозвался в ее голове Макжи.
«Мелкого видела. Но вот оружейник… внушает, мать его… Охренеть, какой он огромный. Теперь понимаю зачем он таскает амулет на левитацию», — Чума с уважением смотрела на гиганта, — «У него один бицепс толще, чем обе мои ноги, сложенные вместе.»
«Эх, девонька, ты бы знала, что он на дуэлях со своими противниками вытворяет. В носовой платок останки заворачивают… если остаются», — снова в ее мозгу раздался веселый голосок телепата.
В Чуме вдруг проснулось любопытство.
«Понимаю, что не вовремя, старый, но вот интересно стало, прям жуть как. Чужие мысли в башке имеют свои голоса? Или все звучат одинаково? Как ты различаешь владельцев мысли?»
«Оу… А ведь ты первая за всю мою жизнь, кто об этом спросил», — хихикнул мэтр, — «Давай поговорим об этом, когда тут все устаканится. Думаю, нам обоим будет о чем посекретничать.»
— Чума, сдвинь их кровати вместе, я не собираюсь между ними бегать, — бросил девушке магистр, пыхтя под тяжестью довольно упитанного Хариса.
Она заскочила в комнату Тузов и выпнув ногой тумбочку, разделяющую их кровати, сделала из двух коек единый «сексодром». Сгрузив матерящихся енотов на кровати, четверо мужчин остановились, чтобы отдышаться, заодно поглядывая друг на друга.
— Ты чем тут своих бойцов кормишь, магистр? Я тоже хочу так питаться. Еле дотащил вот это чудовище, которое вы почему–то называете енотом, — Пандис показал пальцем на Серого, который сразу захлопнул пасть и выжидающе посмотрел на Фрика.
— Сам удивляюсь, дружище. Чума, когда эти два недоразумения так раскабанеть успели? — произнес магистр, — Шике, пожалуйста, осмотри пока этих двух полосатых мамонтов.
— Боюсь магистр, что мои бойцы жиреют с вашего попустительства, — довольно резко ответила девушка.
«Не, ну а что? Фрик сам же запретил мне жесткие меры применять.»
— Не далее, как на прошлой неделе, вы лично сказали мне не ущемлять енотов в питании и не наказывать их за ночные походы на кухню. По вашим словам, они, видите ли, усиленно тренируются и им нужно больше есть. Причем сказано это было в их присутствии, то есть вы лично сделали мне замечание, да еще и при моих же подчиненных.
Все оторопело уставились на Чуму. Кроме енотов, которые от греха подальше накрылись одеялами с головой.
— Так что, уважаемый магистр, идите вы в жопу со своими претензиями и хотелками, — девушка уже закусилась и решила не останавливаться, — Я лучше к Асаху уйду, чем останусь в доме, где меня не уважают и в грош не ставят мои методы руководства своим же отрядом.
Ее руки моментально начало покалывать.
«Черт, не хватало еще тут в обморок свалиться, если эмоции захлестнут через край.»
Опоссум ободряюще похлопал ее по плечу и развернув, легонько подтолкнул к двери.
— Пошли отсюда, Чумка, не ценят тут тебя. Ни как командира, ни как девушку, ни как… новую «эмонашку».
Эмоции присутствующих начали переполнять ее голову, а руки начали гореть.
Чума стремглав выскочила из комнаты и понеслась по коридору к выходу.
«В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов», — промелькнуло в ее голове, и тут же пришло решение, — «На полигон… Нет, лучше на озеро!»
«Оказывается, опоссумы неплохо плавают.»
Чума с удовольствием поплескалась в озере и теперь лежала на берегу. Запасливый Макжи прихватил для нее полотенце, на котором она теперь и валялась, наблюдая за пурпурными облаками в зеленеющем небе.
— Так что насчет голосов? Они разные?
— И да и нет, — отозвался Макжи, — Сами мысли… бесцветны что ли. Голоса им дает мой мозг, когда понимает от кого они исходят. Думаю у тебя с эмоциями будет так же.
Они снова замолчали. Чума — переваривая услышанное, телепат — явно готовя какой–то вопрос.
— Не могу понять одного, Чума, — опоссум перевернулся на спину, подставив свое пузо легкому ветерку, — Откуда это в тебе взялось? Ты не маг и это не обсуждается. Ну не дано тебе, организм не подходит абсолютно для магии. Тогда почему в тебе проснулась способность читать эмоции? Что–то не сходятся концы с концами… или я уже от старости тупею?
— Я‑то откуда знаю, нашел кого спрашивать, — лениво отозвалась девушка, — И не гони пургу про старость. Думаешь я тупая и не понимаю почему вы все на Фелисе пасетесь? Тут нет старения.
Макжи помолчал и вдруг спросил:
— А не разрешит ли юная леди, покопаться старому магу в своей голове поглубже, чем обычно? Чую, что разгадка чтения эмоций именно там.
— А почему бы и нет? Ты напоминаешь мне покойного деда. Такой же ненавязчиво внимательный и умеющий что–то подсказать в нужный момент. Жаль, что его жизнь оборвалась, когда мне было всего девять лет. Именно после его смерти я и осталась без присмотра. Мама не могла уделять мне столько времени, а отец и подавно — служба… Так что валяй, старый. Только поаккуратнее там, мне мозги еще пригодятся, не испорть там ненароком чего нужного.
— Было бы, о чем печалиться, там мозгов–то с комариную голову, портить нечего, — хихикнул телепат.
— Вот какой же ты засранец иногда бываешь, старый, — только и успела сказать девушка перед тем, как провалиться в никуда.
— А просвети меня, маразматика старого, душа моя, зачем ты украла эту бяку у нашего уважаемого артефактора? — опоссум помахал перед носом Чумы кулоном, висящим на цепочке.
— Почему сразу украла? Законный трофей. Ты же наверняка уже знаешь после каких похождений енота он мне достался. Да и Спиркс потом про него никогда не вспоминал, значит ничего ценного в нем нет. А мне кулон понравился с первого взгляда. От вас ведь подарков хрен дождешься.
«Точнее именно хрен от вас только и дождешься», — продолжила она мысленно.
— Фрик тебя не учил, что нельзя на себя напяливать первые попавшиеся вещички? — уже строже спросил Макжи.
— Ну вот что ты пристал? Знаешь ведь, что он говорил… Виновата. Но уж больно красивый кулончик. И в конце концов я заслужила маленькое утешение после такой… психологической травмы, вот.
Опоссум зашелся в смехе аж до кашля.
— Да уж, видал я многое, но такое видел впервые. Сопливая девчонка–неизменная сделала магу–артефактору прививку черенка в дупло.
— Ну извини, хрена не было под рукой.
Отсмеявшись, Макжи сел поудобнее и пристально на меня уставился.
— Шутки в сторону, Чума. Именно этот амулет Спиркса влияет на твой мозг. Без него ты обычная девчонка. С ним — ловец эмоций. Я конечно же пошарю в мозгах артефактора, постараюсь узнать побольше, но похоже он и сам не понимает, что сделал. Вероятно, это побочный эффект амулета, а сам он предназначен вовсе не для этого. Но без разрешения Спиркса я не смогу копать в его голове глубоко. Хотя у вас вроде бы неплохие отношения и думаю он даст добро на сканирование.
— Фрик говорил мне, что с помощью амулетов я смогу стать… — Чума замялась, не зная говорить или нет Макжи о предложениях магистра.
— Брави, — закончил за нее опоссум.
Она вздохнула с облегчением; ничего не пришлось замалчивать и врать.
«Удобно быть телепатом, аж завидки берут.»
— Не завидуй, ты теперь по себе знаешь, что ничего не дается бесплатно.
Зависть ученицы сразу скукожилась и быстро сгинула до лучших времен.
— А почему руки обжигает? Я и сознание–то потеряла от боли. Было такое ощущение, что их в расплавленный металл окунули.
— Видимо так работает твой мозг. Я, к примеру, мысли вижу ушами, там как будто глаза растут. Ну, а ты видишь руками. Поверь мне — не худший вариант. Знавал я одного телепата, так он членом мысли читал. А обжигает… потому что еще не умеешь работать с нужными каналами, которых у тебя отродясь не было, а тут вдруг проявились. Держи амулет и не надевай его без надобности, пока не разберемся как он работает.
«Надо же, руки–глаза.»