— А займемся мы сейчас местью двум собратьям нашим, шибко ученым… Пошли в оружейку, «снарягу» надо взять. Пока магистры с доктором разговоры разговаривают, мы этих оборзевших в край артефакторов отловим, — Харис кровожадно облизнулся, — Ты, кстати, как себя чувствуешь? Я уж не стал при всех спрашивать.
— Да вроде ничего. Задница, конечно, болит, но не так чтобы очень. Главное, что малыш не пострадал.
— У меня тоже все тип–топ… даже зад не болит… и вроде как у моего тоже все в порядке.
— Эммм… А вы это сейчас о чем? — Фрикаделька сел на пол и навострил уши.
— Ну тебе–то мы можем сказать все как есть, все же в одной упряжке, — начал Харис, — В общем тут такое дело…
— Ты только не ревнуй, — вставил Серый.
Мелкий замер и зло прищурился.
— Короче, Чума — отец наших будущих детей, — выпалил Харис.
— Ага, нам с Харисом скоро уже рожать, — подтвердил Серый.
Фрикаделька оторвал зад от пола и начал пятиться к дверям.
— Да ты не ссы, мы к Чуме без претензий, сами воспитаем, — начал было Харис, но ягуар не стал его дослушивать и опрометью выскочил за дверь.
— Охренеть — не встать, — повторял про себя Фрикаделька как заведенный, изо всех сил сокращая расстояние до озера.
— Ну и чего ты всполошился? Дело–то житейское, — опоссум закончил ржать и теперь лежал, положив свою голову ученице на колени.
— Так надо же что–то делать, еноты совсем с катушек съехали! И у них оружие при себе, они же таких дел наворотить могут! — Фрикаделька не мог усидеть на месте и постоянно вскакивал.
— Сядь нормально и слушай меня внимательно. Никому… Слышишь меня? Никому ни слова, о том, что услышал от Червовых. Сие тайна великая есть, и она явно не для твоего скудного разумения, — после этих слов опоссум немного помолчал, но все же не смог сохранить невозмутимость и снова заржал.
Видя, как глаза ягуара наливаются злобой, Чума поспешила пояснить.
— Это наш с мэтром эксперимент. Но о нем никто не должен ничего знать. Поверь, еноты никому не угрожают… впрочем и им ничего грозит. И очень тебя прошу, не говори об этом самим енотам, делай вид, что все идет нормально… милый.
Фрикаделька шлепнулся на задницу и оторопело закивал головой с такой частотой, что девушке показалось — его голова сейчас оторвется.
«Вот что значит вовремя сказанное доброе слово. Какая же я стерва, прости хосподи.»
Быстренько собравшись, все трое выдвинулись к теремку. Всю дорогу Фрикаделька норовил затесаться между девушкой и старым телепатом. Заметив его примитивные потуги, Чуме пришлось обломать его надежды потереться об ее бедро и послать вперед, чтобы он предупредил енотов о командирском запрете на жесткую месть артефакторам и о вечернем сборе всей команды у нее в комнате.
Подходя к дому, Макжи сморщил морду.
— В доме что–то творится. Но вот что именно — сказать не могу, этот «мысленный понос» даже не читается.
Артефакторы обнаружились в столовой. Весь стол был уставлен пустыми и полупустыми бутылками, а сами еноты мирно пускали пузыри из сопливых носов, лежа мордами в мисках с салатом. Даже пузыри у них выдувались синхронно.
«Вот это я понимаю — настоящий корпоративный дух у двух, отдельно взятых, артефакторов», — Чума даже присвистнула от увиденного.
Что ее удивило, так это наличие за столом волколака. Он посмотрел на пришедших мутным взглядом, лежа лобастой головой на столе и даже попытался им что–то сообщить. Видимо это «что–то» было очень важным, так как Басмач при этом пытался дополнить свое невнятное сообщение жестами. Через полминуты он видимо решил, что его миссия выполнена, и оскалив пасть громко захрапел.
— Ты что–нибудь понял? — спросила девушка опоссума.
— Конечно. Три туловища умудрились упороться в сопли. Чего же тут непонятного? — удивленно посмотрел на нее Макжи.
— Вот не беси меня, старый. Ты прекрасно понял, о чем я, — и посмотрев на его хитро подмигивающую рожу, Чума догадалась, что телепат не хочет разговаривать вслух.
Пришлось ей напрячь свое серое вещество.
«Постой… ты же говорил, что их кто–то развязал?» — мысленно добавила она.
«Именно так. Твоя верхняя тыква хоть что–то помнит… или сейчас у тебя думала нижняя?»
«Ты их головы можешь прощупать?»
«Сейчас у всех трех в головах даже боги разума заблудятся. Разве что часика через два можно будет попробовать.»
— Тут оставим? Или растащим по логовам? — Чуме почему–то не хотелось услышать положительный ответ на второй вопрос.
— Думаю, что им и здесь хорошо. Компания — теплее некуда, да и «похмелин» рядом стоит, — Макжи обвел стол лапой.
— Пошли на кухню, что ли, мне так есть охота, что спасу уже нет, — девушка направилась на выход.
Опоссум догнал ее в три прыжка и взяв под руку, потащил не к дверям, а к окну.
«Что ты там увидел, старый?»
«Не что, а кого. Шевели булками. Давай быстро прячься.»
Чума встала за портьеру и начала заботливо ковырять в ней дырку, высунув язык от усердия. В голове задребезжал смешок опоссума.
«Нет, Чума, ты — это нечто с чем–то. Ей богу, увнуковлю тебя.»
Адису снился дом. Нет, не свой дом, а дом его мечты. Просторный коттедж за городом с личной «выделенкой», работающей по всему Древу. Енот шел по этому храму своих фантазий и не верил своим глазам. Наконец–то он тут и теперь можно забить на службу в Синдикате, с ее долбаными командировками и не менее долбаными отчетами в начале каждого месяца.
— Дорого–о–ой… — раздался чей–то мелодичный голос.
Адис начал озираться. Откуда шел этот звук?
— Ну, где же ты, милый? Я устала ждать, иди ко мне быстрее.
Вот черт, да кто же это? Откуда в сокровенных мечтах взялась баба?
— А вот и я. Заждался меня любимый?
В комнату вошла красивая девушка и бросилась к Адису.
«А–а–а! А–а–а!» — заорал что было мо́чи енот и… очнулся. Привидится же такое, чертова девка испортила такую мечту. Это они умеют делать отлично.
Вскинув морду он увидел перед собой Серого, который крутил в лапах его же прибор–ловушку.
— Твоя работа? — хмуро спросил Серый.
Адис захотел встать, но не смог этого сделать. Опустив морду вниз он увидел, что привязан к стулу.
— Моя, — не стал отпираться программист.
— А ты в курсе на ком она сработала?
— Ну… видимо на кого и ставил. А к чему вопросы, он же живой?
— Живее всех живых и у него лапы чешутся отомстить, — раздался голос сзади.
Из–за спины артефактора вышел Харис, держа в лапе какой–то артефакт.
— Да мы же вроде со Спирксом помирились…
— А причем тут Спирс? Твоя ловушка сработала на мне, жабоед ты конченый, — Серый начал прикручивать корпус прибора к хвосту артефактора.
— Не кручинься, милок, — ласково произнес Харис, — Взгляни на это дело с другой стороны… Сзади, так сказать. Ну вот какому артефактору не интересно узнать, как работает его детище? У тебя появилась возможность опробовать свое изобретение лично. По словам Серого не так уж и больно… скорее унизительно. А мы поснимаем немного, увековечим, так сказать, для потомков.
— Эээ… Ребят, простите мудака, я ведь не знал, что в доме еще еноты есть кроме нас со Спирксом. У нас с ним были… некоторые разногласия, я и поставил ловушку. Я правда очень виноват перед вами, но ведь не специально…
— Черт, вот какой же ты дебил, Адис. Из–за тебя я проспорил Харису десерт на неделю вперед, — Серый сплюнул на пол и побрел к двери.
— Эй, погоди–ка, у нас тут еще один артефактор, постарше. Может отыграешься, — и Харис вставил в пасть Адиса большой лимон, — А ты пока помолчи.
— Ммм… Ммм…
— Ну что еще? — Харис вынул лимон.
— А что за спор? Может я тоже поучаствую?
— Как говорит Чума — а ты азартен, Парамоша, — рассмеялся Харис, — Я говорил, что ты попросишь прощения, а Серый ставил на то, что начнешь стращать нас карами небесными.
— А на Спиркса спорили? — Адис нервно облизал пасть, — Тогда я ставлю на кары, Спиркс дятел упертый, и самомнение у него выше крыши.
— Смотри–ка, смекаешь. Ну, а мы поставим твою задницу, что он тоже повинится в содеянном и сильно залупаться не будет. Что ставишь?
— Научу такие ловушки из подручного говна делать.
— Э, нет, дорогой. Это мы уже и сами умеем. Разобрались уже в твоем «шедевре». Давай–ка что–нибудь другое ставь… Да не скупись, твоя задница на кону все же.
Адис напряг воображение. Что может потребоваться енотам–наемникам, не имеющим выхода на Синдикат?
— Ставлю триста «скрытов».
— Ого. Годится, но… триста тридцать, — Харис уставился на артефактора глаза в глаза.
— Согласен, — торопливо ответил Адис.
— Каждому, — влез Серый, здраво рассудив, что тому деваться некуда.
— Черт с вами… Согласен.
— Рассаживайтесь. Вино сами себе наливайте, сейчас не до понтов с этикетом.
В лаборатории теперь имелась человеческая мебель, которую магистр недавно заказал дворецкому. Все для своей ученицы… и, чем боги не шутят, может быть и будущей жены Фрикадельки. Теперь в лаборатории магистр предпочитал находиться во второй сущности. Пандису и Шике даже пришлось потратить амулеты на одежду, чтобы соблюсти приличия. При этом оружейник заявил, что Фрик старый мудак и транжира, и мог бы предупредить друзей еще внизу, что в лаборатории надо будет снова перекидываться в людей.
— Ты хоть понял, что случилось в комнате Червовых, Пандис? — Фрик налил себе вина и сел в кресло.
— Я понял одно — твоя ученица охуела в корягу, а ее еноты и твой сын, глядя на нее, соответственно охуели втройне.
— Какой–то ты недалекий стал с возрастом. Может ты мозги пробухал и не заметил? Или синдикатовский «оракул» потребляешь?
— Бухаю как все, а эту дрянь пусть аналитики нюхают, мне она ни к чему.
— Неужели ты не понял, что Чума стала самостоятельной и ответственной и мы ее теперь не просто раздражаем своим контролем, а попросту мешаем ей самореализоваться? И у нее теперь настоящая сплоченная команда, которая друг за друга порвет любого… даже мага–артефактора Синдиката.