Девушка вместо ответа сладко потянулась. И только сейчас внезапно осознала, что с ней что–то не так…
«Да что ж такое–то, опять я голая?!!» — вихрем пронеслось у нее в голове.
— Блять, ну сколько можно надо мной издеваться?!! Что на этот раз?!! — заорала Чума на котолака, натягивая легкое одеяло до подбородка, — Идите вы все к кобыле в трещину со своими ритуалами!!!
— Хорош орать, все уже и так знают, что ты буйная. Я тебя на кухне нашел, где ты без сознания на полу возлежать изволила. И сама ты, естественно, раздеться не могла. А твоя одежда была, мягко говоря, вся… в говне. Не мог же я уложить тебя на кровать в таком виде.
— А говно–то откуда взялось? На кухне чисто было, как в операционной. Не я же, в конце концов, его туда принесла?
Тут Чума вспомнила жуткую говорящую голову в холодильнике и свой дикий ужас. Заметив, что Фрик отвернул голову, пряча от нее глаза, девушка заорала:
— Твою ж мать–то!!! Я что, обделалась?!!
— Ну, не так уж и сильно, ты особо не расстраивайся, — не поворачивая головы и почему–то сквозь зубы, ответил магистр, — Там и говна–то было всего ничего.
Магистр немного помолчал, а потом сразил Чуму наповал:
— Но воняло реально жутко, аж до рези в глазах. Прости, но пришлось тебя срочно раздеть и вымыть, пока не провонял весь дом.
Сгорая от жуткого стыда, Чума со стоном закопалась лицом в подушки.
— Ты оказывается еще и лапал меня, скотина рыжая?!! — заревела она взахлеб.
— Еще чего не хватало. Для этого существует горничная. Правда пришлось ее будить.
— У тебя тут еще и горничная есть? — уже всхлипывая потише, поинтересовалась девушка.
— Естественно. Еда сама не готовится, вещи сами не стираются и порядок в доме сам не наводится. У меня даже две горничных, — с гордостью ответил Фрик и помахивая хвостом, пошел к выходу.
— Я никому ничего не скажу, ни словечка, — попытался подбодрить Чуму кошак по дороге к дверям, — Это будет наш маленький секрет. В конце концов ты же была в отключке и не могла себя контролировать.
Он вышел из комнаты и тихонько притворил за собой дверь.
Поняв, что опоздала с расспросами про холодильник и его жуткое содержимое, Чума грязно выругалась в подушку. А что ей еще оставалось делать? Только лежать и материться.
Примерно через час Чума, плотно закусив вкусняхами, оставленными в комнате Фриком, все же рискнула покинуть комнату и отправиться на полигон. Проскользнув тихой мышью в оружейную комнату, она выбрала игломет, парочку обойм к нему и так же незаметно попыталась выбраться из дома. Чтобы на крыльце столкнуться лоб в лоб с Фрикаделькой.
«Что ж сегодня за день–то такой? Вот непруха–то поперла.»
— Привет Чума, — улыбнулся мелкий, уступая ей дорогу, — Долго спишь… И похоже крепко, тебя даже ночной переполох не разбудил.
Сделав морду кирпичом, Чума, как бы невзначай поинтересовалась:
— А что ночью случилось–то?
— Да парочка воров пробралась в дом через кухню. Но отец их быстро нейтрализовал, так что сейчас они лежат связанные в подвале.
— Что за воры? — Чума моментально сделала стойку, услышав слово «кухня».
— Какие–то два енота, видимо с отбитыми напрочь мозгами. Это же надо додуматься, залезть в дом к магистру, — ответил Фрикаделька, — Не знаю зачем залезли, но дорогу и время они выбрали явно неудачно.
Молодой ягуар громко рассмеялся, фыркая и жмуря глаза.
Чуму тут же посетила мысль, что кажется она догадывается, о каких енотах идет речь. Но вчерашнюю сладкую парочку, вроде бы не могли просто так отпустить с фабрики, уж больно ценная начинка теперь ползала у них в лабиринтах полосатых задниц.
— Представляешь, они пробрались через дверь подвала и попали на кухню. А до этого кто–то из домашних забыл закрыть дежурный холодильник, в котором отец хранит старую голову дворецкого.
Из рассказанной Фрикаделькой истории Чума поняла, что эти два дебила проходили мимо открытого холодильника, и в этот момент голова вежливо попросила их закрыть дверцу. Ей постоянно нужен холод, иначе она жутко потеет, а пот вытереть, естественно, не может.
«Потому что нечем, руки не предусмотрены, а уши коротки», — всхрюкнула Чума.
Горе–налетчики, увидев говорящую голову в холодильнике не выдержали такого душевного потрясения и их нежные организмы сработали по неведомому никому рефлексу — у енотов началась медвежья болезнь.
— Всю кухню уделали, засранцы. Бегали и гадили пулеметными очередями, пока отец их не обездвижил, — снова заржал Фрикаделька, — Он был в лаборатории — что–то испытывал. Ну и прибежал на крики, когда уже все было обосрано от плинтуса до потолка.
— Слушай, а кто и зачем отрезал у дворецкого голову? — поинтересовалась девушка у ягуара.
Тот повалился на траву и забился в конвульсиях.
— Ни–ни–ни к–к–кто-о-о, — еле выговорил он, сквозь душивший его смех, и немного отдышавшись продолжил рассказ, — Это амулет так называется — Голова–дворецкий. Он передает все твои указания горничным и задает программу автоповару. В любой момент можешь сказать дворецкому, что тебе надо и к какому часу, а в нужное время все это выполняется. Ну например, во сколько ты будешь есть, где накрыть и что именно подать. Во сколько тебе потребуется какая–нибудь вещь и где она должна лежать. Ну и все в таком роде, короче, это просто магический администратор дома. Единственный его недостаток — он сильно греется. Старая модель, но отец к нему очень привязан, так что мы держим старичка в холодильнике. Кстати, отец и для тебя сделал допуск к дворецкому, ты же теперь член семьи.
«Сам ты член… малолетний», — ухмыльнулась про себя Чума.
Шагая к полигону, она мысленно прокрутила свой разговор с магистром в свете только что всплывших обстоятельств. Вывод был неутешителен — этот чертов приколист поимел ее снова. Девушка поняла, почему он прятал от нее свою морду и говорил сквозь зубы. Конечно же, чтобы не заржать. И чтоб она не поняла, как ее наглым образом разводят.
«Это будет наш маленький секрет… не так уж и сильно, не расстраивайся… я никому ничего не скажу… Черта с два, небось уже растрезвонил о своем розыгрыше всем, у кого уши были свободны. Хотя… Фрикаделька вон ни сном ни духом. Впрочем, сейчас узнаем.»
— А где сейчас Фрик? — спросила она мелкого, как бы между делом.
— Уехал на какую–то фабрику, сказал, что эти два енота оттуда. Он тебе сильно нужен? — поинтересовался Фрикаделька.
Ага, все–таки еноты–воришки оказались старыми знакомцами.
— Не особо чтобы и нужен… но жаль. Я хотела с ним в стрельбе поупражняться, — ответила Чума и вставила в игломет обойму, — По движущимся… и скачущим… широкими зигзагами, рыжим мишеням.
— Ну это не вопрос, для этого и я сгожусь, — Фрикаделька явно не понял в какую петлю он только что засунул свою черную головенку.
Видимо, и вправду подумал, что девушка собралась немного поупражняться.
— Может и сгодишься, — зло ухмыльнувшись, посмотрела на него Чума.
«Вот и нашлась мишень… за свои слюнявые взгляды… в общем, зря ты вчера смотрел куда не надо голодными глазенками.»
— Вас, дебилов, и на полдня оставить нельзя, — удрученно произнес Фрик, не переставая при этом водить лапами по телу Фрикадельки, лежавшего на спине в позе морской звезды, — Одна дебилка решила пострелять по живому… пока живому котолаку. Второй дебил почему–то решил, что сумеет защититься от иголок своими куцыми познаниями в магии. Завтра вы мой дом разнесете по бревнышку? Вот ведь, засранцы малолетние!
После последней фразы магистра у Чумы в голове щелкнул невидимый переключатель:
«Я тебе, кошак драный, скоро устрою веселую жизнь, ты мне еще за «засранку» ответишь.»
Девушка сидела возле Фрикадельки, отвернув голову в сторону, и держала тому хвост, которым он периодически дергал, пытаясь прикрыть свое хозяйство. В голове мелкого крутилась только одна мысль, и та была до крайности неприличная. То, что он воспринимается для Чумы просто как большая кошка, ему и в башку не пришло.
— Ты только не подсматривай, — умоляющим голосом прошептал он девушке.
— Ты это о чем, убогий? А–а–а… Да чего я там не видела? — ответила Чума нарочито резко, смотря в сторону окна, — Не переживай, с точки зрения спаривания ты меня абсолютно не волнуешь. Я не старая дева, с котами не сплю.
— А жаль, — думая, что она не слышит, очень тихо прошептал Фрикаделька.
«Придурок озабоченный», — только и подумала девушка.
Тем временем Фрик закончил извлекать иглы, встал и бросил Чуме на колени коробку.
— Тридцать семь штук. Пересчитай, сколько осталось в обойме, — сказал он.
— Шестьдесят три, — ответила та через минуту.
— То есть, ты ни разу не промахнулась… — задумчиво произнес магистр, медленно опускаясь на пятую точку.
Фрикаделька посмотрел на Чуму, открыв пасть.
— Но… Как? — только и смог он выдавить из себя, — Как такое может быть? Я ведь не стоял на месте, прыгал как сумасшедший, и магическим щитом прикрывался… когда мог.
— Не пояснишь нам… убогим магам… откуда у тебя такие умения? — очень серьезным тоном спросил девушку Фрик, — При встрече ты мне сказала, что жила в своем мире обычной жизнью. Но в определение обычной жизни никаким боком не вписывается талант стрелка.
— Да нет у меня никакого таланта. У нас городок военных, сплошные подводники и морские десантники. Естественно, и клубов военных было не мало. Отец меня и пристроил, чтобы я на улице не пропадала целыми днями. Да у нас там в клубе каждый второй лучше меня стреляет… И дерется гораздо лучше, я только самооборону и изучала — айкидо и крав–мага. Так что самая, что ни на есть, обычная жизнь. Да и в игры компьютерные играла постоянно, я шутеры больше всего любила, особенно Counter–Strike.
— Я не знаю, что такое «ай–кото» и «кра», которые зачем–то в мага, но как ты вырубила Серого, мага второго ранга, я видел и даже маленько припух от твоей резкости, — сказал Фрик и немного помолчав, добавил, — А ну–ка пошли в лабораторию, будем подбирать тебе амулеты на стрелка.