От радости я завопила: «У-у!» Мы уже подъехали к окошку для автомобилистов, а я все молотила руками и ногами. Папа так и не догадался, что в тот раз, пару недель назад, я уговаривала его поехать именно сюда. Ну и ладно. Мы провозились с бигмаками и коктейлем целый час — но я никогда не ела ничего вкуснее, это точно.
Глава одиннадцатая
Месяц назад каникулы закончились, и я пошла в пятый класс. За это время произошло сразу несколько приятных вещей. Нет, супер-пупер прибор для трансляции мыслей в виде больших мыльных пузырей пока не изобрели. Но зато мне купили электрическую коляску. А в школе начались так называемые инклюзивные уроки. Это смешное слово означает, что нас «включают» в обычный учебный процесс. Раньше меня никто ни во что не «включал». А теперь нас, учащихся спецкласса, будут водить на уроки к «нормальным» детям. Ну, посмотрим на этих нормальных.
Сравнивать мою новую коляску со старой — все равно что сравнивать «мерседес» с самокатом. У новой коляски тихий мягкий ход, потому что у нее больше резиновые колеса — прямо как автомобильные. На ней особо не разгонишься, но зато достаточно немного потянуть рычажок на подлокотнике — и коляска сама катится по школьному коридору. А если меня кто-то везет, то ее можно переключить на ручное управление.
Когда я первый раз въехала в класс на новой коляске, Фредди завопил от восторга, будто перед ним победитель самых крутых автогонок:
— Йеху-у! Мелли вж-ж-жик-р-ракета! Давай гоняться! — И принялся наматывать вокруг меня круги. Скорости у нас, конечно, черепашьи — но если бы я согласилась с ним «гоняться», он бы точно меня обошел.
По сравнению со старой коляской эта просто тяжеловес. Погрузить ее в машину — целое дело. В первый раз папа чуть не надорвался.
— М-да, — сказал он, — если дальше ты решишь пересесть в танк или что-то покруче, на меня не рассчитывай: сразу нанимай Супермена, пусть он таскает твой транспорт.
Я рассмеялась, но мысленно сказала папе: спасибо. Надеюсь, он это понял по глазам.
В итоге папа купил складной пандус, чтобы без проблем закатывать по нему коляску в наш внедорожник. И чтобы папина спина при этом не слишком страдала.
С новой коляской я получила свободу. Мне больше не нужно ждать, пока меня перевезут в другую комнату или подкатят к окну: захотела — поехала. Ровно то что надо для занятий в обычных классах.
В этом году у нас опять новая учительница — миссис Шеннон. Она вся такая маленькая, толстенькая, с аккуратными седыми кучеряшками, прямо идеальная бабушка из телевизора. От нее всегда пахнет лавандовыми духами. Думаю, миссис Шеннон родом с юга. Она говорит медленно, растягивая слова, из-за этого ее всегда слушаешь с интересом.
Первый урок она начала так:
— Ну что, готовы? И не надейтесь в этом году сидеть и ничего не делать. Я заставлю вас попотеть. Мы с вами будем читать, учиться и расти. Я уверена, что вы все вместе и каждый в отдельности много на что способны, — вот и посмотрим, что получится.
Миссис Шеннон мне сразу понравилась. Она принесла в класс много новых книг, игры, музыкальные диски и видеозаписи. В отличие от миссис Биллапс она прочитала заметки предыдущих учителей и не только достала для меня наушники, но и приготовила целую кучу новых аудиокниг.
— Так, сегодня у нас урок музыки, но не совсем обычный — мы идет в класс к другим ребятам, — как-то утром огорошила нас миссис Шеннон.
От радости я аж подпрыгнула в коляске. Пока мы ехали по школьному коридору, голова лопалась от разных мыслей. Неужели я буду сидеть рядом с обычным мальчиком или девочкой? Вдруг я сделаю какую-нибудь глупость? А если Вилли завоет или Карл пукнет? Или Мария, как всегда, ляпнет что-нибудь? Тогда, наверное, наш первый совместный урок станет последним. Не опозориться бы… Я очень переживала, ведь прямо сейчас мы попадем в самый обычный класс!
Первой на совместный урок согласилась миссис Лавлейс — учительница музыки. Музыкальный класс показался мне огромным — раза в два больше нашего. В нем нет парт: ученики сидят на стульях, выставленных полукругом в несколько рядов. От волнения у меня вспотели ладони.
Пятиклассники даже не подозревали, что я знаю их всех по именам, — а я ведь несколько лет на переменах наблюдала за ними на площадке. Пока мы, ученики СК-5, сидели в тени и дышали воздухом, эти ребята пинали мяч или играли в догонялки. Я знала, кого как зовут, кто с кем дружит, кто как играет. А они, естественно, никого из нас не знали и не замечали.
На уроке все сразу же пошло вкривь и вкось. Вилли перепугался нового помещения и завопил так, будто его режут. Джилл разревелась, вцепилась в ходунки и встала на пороге как вкопанная. Мне хотелось провалиться сквозь землю.
Все до единого «нормальные» ученики — человек тридцать, не меньше — уставились на нас. Кто-то засмеялся, кто-то отвел глаза. Только одна девочка сердито смотрела на своих одноклассников, скрестив руки на груди.
Клер и Молли — две самые вредные и злые девчонки в классе — начали передразнивать Вилли, но так, чтобы учительница не видела. Зато видела я. И Вилли тоже видел.
— Смотри, Клер! — Молли подняла над головой руки, неестественно вывернула кисти, согнулась чуть ли не пополам и выкрикивала: — Я дебил! Я дебил! — От смеха у нее из носа даже вылетела сопля.
Клер тоже захохотала, а потом начала пускать слюни.
— У-у! Угу-угу! Ы-ы-ы! — Она закатила глаза и стала сползать со стула.
Наконец их заметила миссис Лавлейс.
— Встань, Клер! — сказала она строго.
— Я ничего не делала!
— И ты встань, Молли! — добавила учительница.
— Мы пошутили, — начала оправдываться Молли, но все же поднялась вместе с Клер.
Миссис Лавлейс взяла их стулья и переставила к стене.
— А что мы сделали? — возмутилась Клер.
— У вас, девочки, здоровые ноги, вот и пользуйтесь ими, — ответила миссис Лавлейс. — Стойте.
— Что нам, весь урок, что ли, стоять? — Клер скорчила недовольную гримасу.
— В школьном уставе говорится, что я должна учить вас музыке, но там нет ни слова о том, что вы при этом должны сидеть. Поэтому до вы будете стоять и вести себя тихо, иначе я отправлю вас к директору. Вы проявили неуважение к нашим гостям.
Клер и Молли остались стоять — прямо посреди третьего ряда: все сидели, а они стояли!
Вот это учительница, это я понимаю!
Постепенно обстановка разрядись. Плачущую Джилл увели обратно в СК-5. Остальные, и я в том числе, устроились в последнем ряду.
Миссис Лавлейс начала урок:
— Ну, настраиваемся на работу! — Учительница села за пианино и заиграла: от «Лунной реки» из фильма «Завтрак у Тиффани» она плавно перешла к главной теме из нового сериала про вампиров. Миссис Лавлейс знала, что нам интересно. Вместе со звуками музыки появились цвета: нежно-зеленый, как весенняя трава, потом золотисто-зеленый — свежий лайм, потом изумрудный. Замечательная учительница!
Я посмотрела на Глорию. Она не сидела, как обычно, скрючившись в углу, — наоборот: раскачиваясь в такт, она выставила вперед руки и раскрыла ладони, будто ловила музыку. На лице появился румянец.
Вдруг миссис Лавлейс сменила темп, и зазвучали энергичные ноты гимна бейсбольных болельщиков. Вилли радостно захлопал в ладоши.
А потом она заиграла джаз — настоящий буги-вуги, папа бы оценил! Ученики заерзали на стульях в такт. Наша Мария вскочила, стала танцевать и хлопать в ладоши, совершенно не попадая под музыку, зато была такая счастливая.
Доиграв, миссис Лавлейс сказала:
— Видите, какую силу имеет музыка! Она навевает нам воспоминания, она радует и огорчает нас, она помогает нам преодолевать трудности. — На этих словах она посмотрела на Клер и Молли, которые так и стояли возле своих мест.
Мне очень хотелось рассказать миссис Лавлейс, как я люблю музыку. Хотелось спросить, слышала ли она песню «Эльвира», будем ли сочинять музыку. Я даже попыталась поднять руку, но учительница не заметила — или просто подумала, что я случайно взмахнула рукой: у людей с моей болезнью руки редко лежат спокойно. Но я почему-то была уверена, что миссис Лавлейс обязательно постаралась бы выслушать меня и понять.
— Знаете что? — продолжила она. — А давайте устроим настоящий инклюзивный урок! Пригласим наших гостей из СК-5 выбраться из последнего ряда и сесть с остальными ребятами.
Фредди не пришлось просить дважды: он тут же включил коляску, выехал на середину класса и крикнул:
— Я Фредди! Я люблю музыку! Я быстро езжу!
Все засмеялись. Я умею отличать, когда люди смеются с издевкой и злостью, а когда по-доброму. И Фредди умеет: поэтому он не обиделся, а тоже засмеялся. Растерявшаяся на мгновение миссис Лавлейс подошла к Фредди, пожала ему руку и еще раз представила его ребятам. Она усадила Фредди в первом ряду, возле мальчика по имени Родни. Они с Фредди широко улыбнулись и хлопнули друг другу по рукам, будто лучшие друзья. Скажу честно, я сидела и завидовала.
Миссис Лавлейс попросила помощницу проводить вперед Глорию. Ее усадили рядом с девочкой по имени Элизабет. Та глянула на Глорию чуть опасливо, но не отшатнулась.
Лучшая подруга Элизабет — Джессика. Каждый день на переменках они вместе едят злаковые батончики и о чем-то секретничают — мне всегда было интересно о чем. А еще я заметила, что Джессика все повторяет за Элизабет и старается ни в чем от нее не отставать. Например, они бегут наперегонки до калитки и Элизабет выигрывает — тогда Джессика требует бежать еще раз, чтобы обогнать подружку. А если Элизабет приходит в школу с новым рюкзачком, Джессика назавтра является с таким же.
Как только Элизабет стала что-то говорить перепуганной Глории, Джессика подняла руку и попросила посадить рядом с ней кого-нибудь из нас.
Наша Мария, конечно, многого не понимает, зато она очень дружелюбная и открытая.
— А можно я сяду к девочке в голубой кофточке? Можно я? Можно? — С этими словами она сама подбежала и плюхнулась на стул рядом с Джессикой, тут же вскочила и обняла ее, а потом ее соседку. И бросилась обнимать всех подряд. Кажется, одному мальчику это не очень понравилось, но в общем-то никто не сопротивлялся.