Я выдавила из себя улыбку и прошептала:
— Очень рада с вами познакомиться.
Но в ответ получила только подозрительную гримасу.
— Ладно, мы пойдем к Дэвиду, — сказал папа, отпуская руку Мэйбл.
Я пошла за ним до одной из дверей, тут он остановился и позвал:
— Дэвид? Дэвид, это Роберт.
Дверь открыл мужчина. Я бы в жизни не подумала, что это брат моего отца. Он был коренастый, в толстых очках в коричневой оправе, с бледным и пухлым лицом. Но он обнял папу и закричал:
— Уаа! Эоо ыы!
— Да, это я, братишка.
Я вошла за ними в комнату и увидела, что все стены покрыты коллажем из кусочков головоломок. Они были приклеены прямо к стенам и даже к потолку! Это делало комнату уютной и необычной. Я словно оказалась в пещере с наскальной живописью.
Папа отошел от брата на расстояние вытянутой руки и сказал:
— Смотри, кого я привел с собой!
На долю секунды Дэвид вроде бы испугался, но потом папа объяснил:
— Это моя дочь, Джулианна.
Лицо Дэвида расплылось в улыбке.
— Джу-ии-анна! — воскликнул он и сжал меня в объятиях.
Я чуть не задохнулась. Он раскачивал меня из стороны в сторону, а я не могла вздохнуть. Но потом он разжал объятия и усадил меня в кресло.
— Сегодня мой день рождения!
— Я знаю, дядя Дэвид. С днем рождения!
Он захихикал.
— Спасибо!
— Мы привезли тебе подарок, — сказал папа, разворачивая бумажный сверток из пакета.
Но еще до того, как папа снял бумажную обертку, я вспомнила, какой звук сверток издал, когда я потрясла его, и обо всем догадалась. Ну конечно! Это головоломка!
Дядя Дэвид, похоже, тоже догадался.
— Головоломка?
— Да, и очень красивая, — пояснил папа, снимая подарочную обертку.
Дядя Дэвид выхватил коробку у него из рук и что- то воскликнул. Но папа забрал головоломку обратно со словами:
— Мы не возьмем ее сейчас с собой. Кусочки головоломки разлетятся на ветру.
Папа поставил коробку с головоломкой на пол, я нагнулась к ней, и у меня перехватило дыхание. Три тысячи кусочков! А картинка — только голубое небо и облака. Ни птиц, ни деревьев — только небо и облака.
Папа указал на потолок.
— Я подумал, она как раз подойдет.
Дядя Дэвид закивал и воскликнул:
— На улицу?
— Конечно. Мы пойдем прогуляться. Как насчет мороженого мисс Макэллиот?
Дяде Дэвиду не сиделось на месте от нетерпения.
— Дааа!
Мы нашли Джози и вышли на улицу. Дэвид не мог идти быстро, его ноги сильно заплетались, а плечи сутулились, и он почти повис на папе, пока мы гуляли.
У мисс Макэллиот было небольшое кафе-мороженое. Прилавок, покрашенный белыми и красными полосами, такого же цвета столы и стулья, и даже на стенах висели полосатые плакаты. Мы словно попали на ярмарку.
Папа купил нам всем рожки, и когда мы уселись, он стал разговаривать с Дэвидом, хотя того больше интересовало его шоколадное мороженое. Папа время от времени улыбался мне, и я улыбалась в ответ, но мне было все-таки не по себе. Сколько раз они приходили сюда вдвоем есть мороженое? Сколько дней рождений папа отметил вот так с братом? Как давно он знает Мэйбл, Джози и всех остальных в Гринхэйвене? Почему все эти годы я ни разу не виделась с дядей? Получалось, что у моего отца есть тайная жизнь, которую он скрывал от меня. Целая тайная семья.
Мне это не нравилось. Я этого не понимала.
И я уже собиралась заговорить об этом, но тут мороженое Дэвида выскользнуло из вафельного рожка и упало на стол.
Прежде чем папа успел ему помешать, Дэвид собрал мороженое рукой и попытался засунуть его обратно в рожок. Но оно не удержалось и снова свалилось, только на этот раз на пол.
— Брось, Дэвид! — воскликнул папа. — Я куплю тебе новое. — Но Дэвид не слушал. Он сполз со стула и принялся подбирать мороженое.
— Нет, Дэвид! Давай я куплю тебе новое. — Папа схватил его за руку, но Дэвид словно и не заметил. Он собирал еще не успевшее растаять мороженое и снова и снова пытался запихнуть его в остатки вафельного рожка. А когда рожок рассыпался окончательно, Дэвид разревелся.
Это было ужасно. Дэвид напоминал стокилограммового младенца, распластавшегося на полу. Он выкрикивал какие-то слова, я его совсем не понимала. Папа после нескольких минут безуспешных попыток успокоить его попросил:
— Джулианна, купи ему, пожалуйста, новое мороженое.
Парень за прилавком старался сделать все как можно быстрее, а Дэвид тем временем продолжал размахивать руками, перевернул стол и два стула, и остатки мороженого разлетелись по всему кафе. Кассирша и посетители замерли в испуге — словно Дэвид был монстром, который собирался уничтожить мир.
Я протянула папе мороженое, и он передал его Дэвиду. И пока Дэвид сидя на полу ел мороженое, мы с папой поставили на место стол и стулья.
По дороге в Гринхэйвен Дэвид вел себя так, будто ничего не случилось. Он без умолку болтал о своей новой головоломке, но когда мы подошли к входной двери, было видно, что Дэвид устал.
Вернувшись в комнату, Дэвид сел на кровать и взял головоломку.
— Может, ты немного отдохнешь, прежде чем приниматься за нее? — предложил папа.
Дэвид замотал головой.
— Неееа.
— Ладно, давай я помогу тебе.
Папа вытащил из-под кровати складной стол и собрал его. Он приставил стол к стене напротив кровати и пододвинул к нему стул.
— Ну вот, все готово.
Дэвид уже открыл коробку и рассматривал кусочки головоломки.
— Здоово. Я моу наинать.
— Я рад, что тебе нравится. Как думаешь, к среде закончишь? Я могу приехать и приклеить ее на потолок, если захочешь.
Дэвид кивнул, но все его внимание было приковано к высыпанной на стол головоломке. Папа тронул его за плечо и сказал:
— Тогда увидимся в среду, хорошо?
Дэвид снова кивнул.
— Не хочешь попрощаться с Джулианной?
— Пооаа, — пробормотал он, не отрывая глаз от головоломки.
— Еще увидимся, дядя Дэвид.
Я старалась, чтобы эти слова прозвучали ободряюще, но у меня не очень-то получилось.
Мы сели в грузовик, папа пристегнул ремень и произнес:
— Итак?
Я взглянула на него и улыбнулась.
— Ты, наверное, тоже устала? — спросил он.
Я кивнула.
— Все прошло хорошо, за исключением мороженого.
— Да, за исключением мороженого. — Папа хихикнул, а потом заговорил серьезно: — К сожалению, никогда не угадаешь, что станет «мороженым». Иногда это муха в комнате, иногда цвет его носков. Трудно все предусмотреть. Обычно мороженое — самый безопасный вариант. — Папа покачал головой и закрыл глаза, о чем-то задумавшись. Наконец он включил зажигание и сказал: — Дэвид жил какое-то время со мной и твоей мамой. До того, как вы родились мы думали, что жить с нами ему будет лучше, чем в пансионате, но мы ошибались.
— Но в целом все сегодня прошло нормально...
Папа включил задний ход.
— За Дэвидом нужен особый уход. Мы с мамой не смогли со всем справиться. Но нам повезло, он здесь счастлив. У них есть специальные программы, его научили одеваться, чистить зубы и общаться с другими людьми. Они ходят на прогулки... В Гринхэйвене ему хорошо, обеспечен квалифицированный уход, у него своя комната, свои друзья, своя жизнь.
Помолчав минуту, я сказала:
— Но он член семьи, папа. Плохо, что он не бывает у нас. Хотя бы на Рождество или День благодарения!
— Ему это не нужно, милая. Как-то мы с мамой настояли, чтобы он провел с нами День благодарения, и это стало катастрофой. Он так расстроился, что разбил окно в машине.
— Но... почему мы к нему не ездили? Ты ездил, я знаю. Но почему не мы?
— Это мучительно. Мама говорит, что это ужасно подавляет, и я ее понимаю. — Мы выехали на шоссе, и папа замолчал на некоторое время. Наконец он сказал: — Время пролетело так быстро, Джулианна. Только что ты была младенцем, и вот ты уже почти женщина. — Он грустно улыбнулся. — Я люблю Дэвида, но он обуза, и я думал, что должен защитить вас от этого. Но теперь понимаю, что это все равно сказалось на тебе и на семье.
— Но, папа, это не...
— Джулианна, я чувствую себя виноватым. Я так много хотел бы дать тебе. Всем вам. И до недавнего времени я не понимал, как многого я вас лишаю.
— Это неправда!
— Я заботился о вас, любил — думал, тут меня не в чем упрекнуть. Но объективно мистер Лоски гораздо лучший отец и муж, чем я. Он больше времени проводит дома, больше зарабатывает и, думаю, с ним веселее.
Я просто обомлела — неужели мой отец действительно так думает?
— Папа, как тебе в голову такое могло прийти? Для меня ты лучший в мире отец! И если я когда-нибудь выйду замуж, то за такого мужчину, как ты, а не как мистер Лоски! Я хочу, чтобы мой муж был похож на тебя.
Папу явно удивила моя тирада.
— Правда? — с улыбкой спросил он. — Смотри, я ведь могу и напомнить тебе об этом, когда соберешься замуж.
Теперь нам стало намного легче. Мы смеялись, шутили, болтали обо всем на свете, но когда подъезжали к дому, поняли, что проголодались, и стали мечтать о чем-нибудь вкусненьком, например оладьях.
Но у мамы оказались другие планы. Она все утро убиралась и теперь заявила:
— Мне нужно что-то посерьезнее, чем оладьи. Например, гамбургер с луком. Много лука!
— Убиралась? — не поверил папа. — Сегодня воскресенье, Трина. Почему ты убиралась?
— Это все нервы. — Мама посмотрела на меня. — Как все прошло?
— Хорошо. Я рада, что поехала.
Мама посмотрела на папу, потом на меня.
— Ну, ладно, — она вздохнула и добавила: — Еще я убиралась из-за звонка Пэтси.
— Лоски? — насторожился папа. — Что-то случилось?
Мама убрала за ухо выбившиеся волосы и ответила:
— Нет... Она позвонила, чтобы пригласить нас на ужин в пятницу.
Мы в недоумении смотрели на нее минуту, а потом я поинтересовалась:
— Всех нас?
— Да.
Я была уверена, что папа подумал: «Почему? За все эти годы, что они живут напротив, они ни разу нас не пригласили. Почему сейчас?»