— Теперь, когда оно остыло, добавляем к нему яичные желтки. Массу тщательно размешиваем, а лучше взбить до однородности. Затем ставим её на водяную баню.
Благо она уже знала, что это такое.
— Увариваем то, что у нас получилось, при постоянном помешивании около 10–15 минут. Будь внимательна. Оно должна загустеть и стать похожей на сгущённое молоко.
Когда наше варево и в правду стало похоже на сгущёнку. Я отдал команду снять основу с огня и остудить её до комнатной температуры. Пока Розетта остужала массу, Марго взбивала сливки в отдельной кастрюле.
— Марго, помни, они должны стать плотными и увеличиться в объёме.
— А сейчас подмешиваем взбитые сливки к молочной смеси. Добавлять их не сразу все, а небольшими частями, каждый раз тщательно размешивая. Добившись идеального, по моему мнению, результата, я перелил основу в форму для застывания мороженого и стал водить над заготовкой артефактом заморозки. Хорошо хоть не надо ждать 4–6 часов, как в моей прошлой жизни.
Помню, когда это готовила впервые для меня мама, я так её достал, что она пообещала более никогда не готовить мне мороженое. Целую неделю продержалось её обещание.
Раздав каждому по тарелке и маленькой ложечке, я затаил дыхание. Мороженое каждый пробовал с опаской, но как только они его распробовали, оно было сметено в одночасье.
— Кай, признавайся, в нём есть этот твой усилитель вкуса?
— Не-а. Вы же сами видели, как мы его готовили.
— Дай ещё порцию, — протянул он мне тарелку.
— А нету, — пожал я плечами. И помните, учитель, мы заключили договор. Ничего из тех рецептов, что здесь готовятся, не должно покинуть стены этого замка.
— А ничего, что ты их нашёл в моей библиотеке?
— А кто вам мешает самим их найти?
— Всё, ты мне неинтересен.
— Розетта, запомнила, что надо делать?
— Да, господин.
— Приступай и сделай в этот раз нормальную порцию, а не ту мелочь.
— Ура! — закричал Скадис, только что доевший свою порцию.
Когда все стали расходиться, ко мне подошла Милена.
— Кай, с тобой можно поговорить?
— Ты уже говоришь, — на мою колкость она слегка скривилась, но ничего подобного в ответ не сказала. Неожиданно. Это что, на неё так положительно мороженое подействовало?
— Можешь проводить меня до омута тихих мыслей?
— Зачем тебе туда? — Такого предложения я точно не ожидал.
— Хочу поговорить с сестрой Генриетты, надо ей кое-что передать.
— Когда?
Я прям чувствую, что-то она темнит. А раз понять мотива не могу, то и отказывать вроде как не стоит. Не хочет же она меня прибить в лесу без лишних свидетелей. А после привести деда и, показав на мой хладный труп, сказать, мол, задрали животные, я его нашла раненого, а чтобы он не мучился, потому как зелий с собой не было, решила добить. Так, стоп, что-то фантазия разыгралась.
— Если свободен, то можно сегодня.
— Хорошо, пошли. А то я сегодня собирался уходить.
— Куда?
— В Железные горы.
— Зачем?
— Много будешь знать, скоро состаришься.
— Почему это? Как такое возможно?
— Так, у тебя двадцать минут на сборы.
— А что так мало, — но, увидев моё выражение лица, убежала со словами: «Жди у ворот».
Через два часа я сидел на берегу, а Милена общалась с русалкой, той, которой я отсёк руку. Но я уже извинился. И бусы с гребешком ей подарил.
Проболтали они где-то часа полтора, я же спокойно сидел в позе лотоса и ни о чём не думал, погрузившись в медитацию. Благодаря обстановке зачарованного леса я полностью восстановился, и что-то вдруг поменялось. Неуловимо, но я не мог понять что. На всякий случай активировал магическое зрение. Пусто, ни одного существа, кроме Милены и пары русалок. Что примечательно. Когда смотришь на внучку Торгуса, её обволакивает энергия, словно саван белого цвета, скорее светло-лиловый. Жительниц омута, наоборот, тёмно-синий, почти чёрный. Интересно как люди видят меня?
Спустя минут пять я так ничего и не обнаружил, но тревога не ушла. Потому я оставался настороже. Только не показывал девушке своего беспокойства. Незачем ей тревожиться понапрасну.
Когда они распрощались, то мы пошли по тропинке, болтая как старые друзья. Не сразу, конечно. Прогулка и вправду пошла нам на пользу. Да, она рассказала, зачем всё это затеяла, и надо будет Генриетте сделать подарок. Хорошо она это придумала. Думаю, Торгус будет также рад, что мы нашли общий язык. А то эти вечные споры уже его начали доставать. Но он благоразумно не вмешивался. Мудрый, однако.
И вроде всё было хорошо. Мы мило болтали, шутили. Но вот выйдя на опушку, где я оставил лошадь. Остолбенели. Огонька больше не было. Точнее, был, но мёртвый, а рядом с его разодранной тушей шесть человек: четверо мужчин и две женщины.
— Вот вы непонятливые, — я было пошёл к ним, но Милена, прижавшаяся ко мне, остановила, дёрнув за рукав.
— Ты знаешь, кто это? — её голос дрожал. Всё-таки животное было выпотрошено, а на поляне повсюду была кровь и разбросаны внутренние органы. Шестёрка людей была полностью в крови.
— Догадываюсь. Я пойду пообщаюсь, а ты оставайся здесь. И вообще лучше отвернись. Девочкам такое видеть не стоит, — она фыркнула, но затем спросила:
— Я могу помочь?
— Поможешь, если не будешь мешать.
Заметив, что она хочет возразить, я взял её за руки.
— Послушай. Я справлюсь. Просто верь в меня. Хорошо? — на миг снял магию с глаз, открывая ей истинный взор.
— Хорошо, — повторила она как заворожённая.
Я стремительным шагом двинулся к ним, на ходу доставая кольцо.
Мужчина с седыми, зализанными назад волосами, с выбритыми боками и бородкой в стиле ДиКаприо. Фривольной походкой пошёл мне навстречу. Рубаха была вся в крови, на шее висел медальон в виде волка. Ещё бы два меча напялил, — подумал я, сближаясь.
— Спасибо тебе, что вышел сам, а то мы уж думали, как тебя из леса выковыривать. Мои друзья уж хотели деревенских немного погонять. Хотя мы, наверно, на обратном пути заскочим в парочку. А то я повеселюсь с тобой, а мы — друзья нет. Это несправедливо. Не находишь?
Огонёк был моей лошадью, подаренной мне учителем на пятилетие. Я его любил безмерно. Сейчас я пытался сдержать тот порыв злости, что рвался из груди. Если бы не Милена, стоявшая за спиной, полагаю, ничего бы меня не удержало. В такие моменты я вспоминаю Энакина Скайуокера, что так и не справился со своей тёмной стороной или Декстера, чей тёмный попутчик всегда был с ним, шепча на ухо слова.
«А тебе, Женечка, лучше удержаться от перехода на тёмную сторону, а не то все твои идеи и подвалы, заваленные золотишком, в которых ты собирался купаться как Скрудж МакДак, уйдут к кому-то другому».
Такое обращение к себе в миг меня отрезвило. И вместо магии из чистой тьмы я ударил ей, но совмещённой с молнией. Такое её применение давалось мне без последствий.
Вытянув руку, скастовал: «Fulmen Nox» — удар молнии, обёрнутый во тьму, пробил грудь говорившего внезапно, как ночной гром, застающий путника в дороге. Он упал на колени, глядя на зияющую дыру в груди, а после бросил свой последний взор, полный неверия, на того, кто это сделал.
— ЛУКАН! — вскрикнула одна из женщин и начала обращаться, а вслед за ней и остальные.
Я, ни слова не говоря, пошёл к ним. Как неотвратимая смерть, я надвигался с вытянутой рукой, мысленно готовя следующие заклинания. Нет, конечно, я мог бить и с того места, но, по-видимому, давление, когда маг с ничего не выражающим лицом идёт на тебя, хоть вас и больше, наводит определённый ужас. И я это наблюдал в их звериных глазах.
Они обратились прямо в одежде, отчего она разошлась на их телах.
«Эм, им бы как у Халка шорты, что сами по себе чудесным образом растягивались», — как всегда вовремя пришла ко мне «нужная» мысль.
Первой, как ни странно, до меня добежала женщина, но не та, что выкрикнула имя павшего. Довольно симпатичная. Нет, не сейчас, а до того, как обернулась. А то ещё чего обо мне подумают неправильное. Хе-хе. Опять нервничаю.
«Nox Fulgor» — вспышка тьмы на расстоянии десятка метров поглотила свет вокруг.
Я понимал, что звери видят в темноте, а волколюды они и есть обычные звери. Тем не менее тьма — это немножко другое. И их зрение тут не работает. Если оно, конечно, не магическое и примерно не равное по силам магу, что произнёс заклинание.
Женщина, атаковавшая первой, как бежала, так и продолжила бежать, а я, сделав шаг вправо, уходя с её траектории, активировав клинок из молний, сделал взмах. Голова покатилась по земле, а тело, сделавшее по инерции шагов пять, повалилось за моей спиной, начав обратное превращение.
Скажу честно, убивать обращённых чисто психологически куда легче, чем когда они в облике человека.
Тьма рассеялась, и следующие мои противники на миг сбились, заметив труп без головы.
Я же поманил их пальчиком. Этот жест в купе с моей ухмыляющейся рожей подействовал как спусковой крючок. Трое мужчин рванули с места с такой силой, что земля фонтанами вырвалась у них из-под ног.
Они на ходу начали обходить меня с разных сторон, желая взять в клещи, а мне это и нужно. Когда до их броска осталась считанные мгновения, я активировал недавно выученное заклинание, а именно:
«Fulmen Dominus» — вокруг меня возникла буря из молний, поражая всех троих, а нет, двоих. Один успел в последний миг сменить вектор и уйти в сторону. Какой прыткий.
Его товарищи, угодившие в стремительно расширяющуюся бурю, завязли в ней, будто прыгнули в бочку с киселём, молнии пронзили их тела. Они начали биться в конвульсиях под разрядами тока. Их туши горели, распространяя по полю запах жжёного мяса.
Я, продолжая скалится, повернулся к тому, кто избежал участи, но ненадолго.
Волколюд, с охватившим его страхом, силился отползти. Я видел в его глазах мольбу не убивать его. «Ictus Fulminis» — из кольца выстрелила молния, пробивая лоб.