зятые.
Вул'дан молчал, внимал каждому слову, не смея перебивать старого и мудрого шамана, а его сердце билось с бешеной скоростью.
— Ты, — ткнул он пальцем в грудь юного орка, — Вул'дан Ночной Прилив, станешь нашим будущим вождём. Не королём, а именно вождём, не думай, что я плох разумом. Не настолько стар, — Дар'гхун засмеялся, а после закашлялся.
Орк вскочил и подал кружку воды, а после вернулся в прежнее положение.
— Когда отправишься в путь. Следуй кодексу, переданному нам духами наших предков. Он приведёт тебя туда, куда должно. Принимай решение не только умом, — шаман постучал парня по голове, а после ткнул в грудь, — но и сердцем. Иногда оно куда мудрее головы.
Поблагодарив Дар'гхуна, он вышел, и той ночью не сомкнул глаз, пытаясь осознать услышанное.
Теперь, когда он двигался по тракту через бесконечные пески, то постоянно повторял про себя правила кодекса орка. Нет, он давно знал его наизусть, но такое монотонное повторение делало дорогу менее скучной.
«Кодекс Орка» — десять правил, которые определяют честь, доблесть и славу истинного орка.
1. Сила — право, но мудрость — власть.
«Орк силён телом, но должен быть твёрд умом. Глупый воин — мёртвый воин».
2. Честь — в бою, уважение — к достойным.
«Бейся лицом к лицу, не прячься за стрелами в спину. Даже врага уважай, если он сражался с честью».
3. Смерть в бою — высшая слава.
«Лучше пасть в битве, чем жить трусом. Но умирай так, чтобы враги дрожали, услышав твоё имя».
4. Род и племя — выше личной выгоды.
«Орк без племени — как меч без рукояти. Предавший сородичей — хуже гоблина».
5. Долг перед предками — вести орков к величию.
«Ты — звено в цепи поколений. Оставь после себя не только трупы врагов, но и легенды».
6. Победа любой ценой — уловка слабаков.
«Яд, подлость и колдовские уловки — для эльфов, людей и фей. Настоящий орк побеждает в честной схватке».
7. Кровожадность — для зверей, ярость — для воинов.
«Режь врагов в бою, но не трогай безоружных. Бессмысленная жестокость — удел низших».
8. Оружие — твоя душа, береги его ценой своей жизни.
«Топор, пропитанный кровью сотен битв, дороже золота. Потерять его — значит потерять себя».
9. Вождь ведёт, воин служит, старейшины решают.
«Бунт без причины — путь к гибели. Но если вождь стал слабым — он не вождь».
10. Орк не просит пощады и не даёт её без причины.
«Сдаться — значит обесчестить себя. Но если враг проявил доблесть, иногда милость — тоже сила».
Вул’дан впитывал правила кодекса с молоком матери. Он знал, что нарушивший кодекс может искупить вину кровью (победив в смертельном бою или совершив великий подвиг).
Тот, кто предал племя, становится «мёртвым орком» — его имя вычёркивают из песен, а тело не сжигают в священном огне, а сбрасывают в реку, как помои.
На то, чтобы пересечь пустыню «Эль-Миракле», у него ушло почти полгода. За все эти дни на него ни разу не напали, не попытались ограбить или ещё чего в таком духе. Но вот когда он добрался до приграничного с Империей Рассвета города Огнебор, то тут же с ходу вляпался в неприятности.
— Стой, — наконечник копья упёрся в грудь молодому орку. — Орка в город нельзя.
— Почему? — раздувать конфликт на пустом месте не имело смысла. Надо помнить: глупый воин — мёртвый воин.
— Потому что ты мне не нравишься, — стражник заржал, а вместе с ним и его сослуживцы.
— А если так? — Он достал две серебряные монеты и кинул их стражнику.
— Так другое дело. Ты прям сразу похорошел в моих глазах.
— Да, ребята?
— Прям красавчик из красавчиков. Будь бабой и не такой зелёный, сам бы влюбился, — ответили ему, и вновь раздался дружный хохот.
Копьё от его груди отвели и расступились, пропуская внутрь.
Город был огромен. В этот раз он решил передохнуть на постоялом дворе, прежде чем отправится по землям империи.
Ночью он проснулся от того, что кто-то за кем-то гнался. Выглянув в окно, увидел, как молодая человеческая девушка, сжимая плащ с босыми ногами, бежала что было сил.
Когда он посмотрел в противоположный конец улицы, то заметил, как за девушкой бежит тройка мужчин в белых одеяниях, в коих обычно ходят все жители пустыни. Ему-то самому такое без надобности. Магу воды никакое солнце не страшно.
Прыгнув в окно, он приземлился на каменный двор, затем, ловко перепрыгнув через забор, он очутился прямо перед тройкой мужчин, что отпрянули от возникшей словно из неоткуда перед ними громадной фигуры могучего воина. Несмотря на свой юный возраст, Вул'дан имел внушительные габариты, что заставляли окружающих относится к нему с опаской.
Когда мужчины пришли в себя, вперёд выступил их предводитель. Его голос, пропитанный надменностью и презрением, разрезал воздух, словно грязный нож:
— Пошёл прочь, выродок зеленокожий, — он говорил так, будто обращался не к воину, а к последнему рабу.
Но едва последнее слово сорвалось с его губ, сжатый кулак Вул'дана впечатался ему в лицо. Удар был стремительным, как молния, и сокрушительным, как ураган. Орк, притом ещё и маг, это вам не шутки. Тело человека отлетело назад, бессильно перевернувшись в воздухе, и рухнуло на землю, словно сломанная марионетка, чьи нити внезапно оборвались. Мужчина был мёртв.
— Я — Вул'дан Ночной Прилив, — его голос гремел, как гром среди ясного неба, — и со мной так разговаривать нельзя. Это — первое.
Орк сделал шаг вперёд, его мощная фигура нависала над оставшимися двумя мужчинами как гора.
— Второе: нет чести в том, чтобы троим воинам гнаться за безоружной девой. Вы — не воины. Вы — позор для своих предков.
Оставшиеся двое обменялись взглядами, в котором смешались ярость и страх. Один из них, с перекошенным от злобы лицом, выхватил из-за пояса два изогнутых кинжала, лезвия которых блеснули в лунном свете.
Оружие убийц, орк это знал, а потому сосредоточился.
— Не твоё дело, зеленокожий урод! — прошипел он и бросился в атаку, словно разъярённый скорпион.
Этот поступок лишь вызвал у Вул'дана усмешку. Потому как он ожидал серьёзного боя. Вот только противник двигался неумело, как деревяшка, решившая, что из неё выйдет отличный танцор.
Первый удар был стремительным — человек слева ушёл от прямого удара ноги орка, ловко увернувшись, и вонзил кинжал ему в бок, а второй попытался вонзить в ногу. Лезвия встретили не плоть, а плотный водяной покров, обволакивающий тело Ночного Прилива. Металл скользнул, не оставив и царапины.
В этот же миг локоть размерами с голову человека обрушился на макушку нападавшего с такой силой, что тот даже не успел вскрикнуть. Его тело обмякло, словно мешок с костями, и рухнуло на землю без сознания.
Второй нападающий, не теряя времени, зашёл со спины. Его удары были размашистыми, отчаянными — он бил, как загнанный зверь, понимая, что отступать некуда. Но каждый удар встречал ту же непробиваемую водяную броню.
Не удостоив его даже взглядом, он развернулся и нанёс мощный удар ногой в живот.
Сила удара была чудовищной, а как иначе? Воин, что начал тренироваться, как только научился ходить, а мышцы, пропитанные магией, усиливали их в десятки раз, сделали своё дело.
Тело человека взмыло в воздух, словно подброшенное взрывом, и влетело в каменную стену с такой силой, что кладка не выдержала. Кирпичи рассыпались, и враг пролетел сквозь стену, исчезнув в облаке пыли и обломков.
Дыхание Вул'дана нарушало ночной покой. Он медленно выпрямился, окинув взглядом поле боя.
— Вы не воины, — проворчал он, отряхивая несуществующую пыль с плеча. — Вы трусы. Настоящие воины не станут гнаться, как шакалы, — с этими словами он опустил ногу на лицо приходящего в себя мужчины в белом.
И, повернувшись в сторону, куда убежала девушка, проговорил:
— Удачи тебе, кто бы ты ни была, — а затем вернулся к себе в комнату, уснув в прекрасном настроении. Одного он никак понять не мог. Чего им всем не нравится его прекрасный антрацитово-зелёный цвет кожи.
Глава 6
Глава шестая
Всему хорошо приходит конец.
Я, Торгус и Ридикус закрылись в башне. Он был допущен исключительно на первый этаж по просьбе хранителя. Ходу дальше рабочего места ему не было.
— Кай, это правда, что ты отправился в одиночку в логово клана «Кровавой луны»?
— Да. Они убили Огонька. Я отомстил за него.
— Красавчик, дай пять, — Огнебровый протянул мне раскрытую ладонь, по которой я и дал пятюню.
— Ты чего, одобряешь то, что он сделал?
— Конечно, дружище. А как может быть иначе?
— Скольких ты убил? — повернулся он ко мне, скрестив руки на груди. Учитель явно находился в дурном настроении.
— Всех, кто на меня напал, — ушёл я от прямого ответа. — Я дал им возможность уйти с миром. Предлагал дать мне разобраться с Харроу, так звали вожака стаи, один на один. Они не захотели. Хочу заметить, он брат того волколюда, что задрал жену Флоки.
Огнебровый уже хотел было вытянуть руку, но под неодобрительным взглядом Торгуса убрал её в карман.
— Конечно, не захотели. Потому они и клан, что стоят друг за друга горой.
— Если вас, учитель, беспокоит, какую магию я использовал, то атаковал молнией в купе с тьмой.
— Скажи, как ты себя чувствуешь после стольких убийств?
— Нормально я себя чувствую. Поесть бы только не мешало.
— Вот это дело, — поддержал меня Рид. — Пошлите на кухню, чего тут дурью маемся.
А я понимал, к чему клонит учитель. Боится, что слечу с катушек. Да и я сам этого побаиваюсь. Нет-нет да силушка голову пьянит.
— Господин Торгус, угрызения совести нет. Я понимаю, о чём Вы так беспокоитесь. Только я вот что скажу. Например, парня, что ещё только должен был стать обращённым, я не убил, а оглушил.
— Вот! Видишь! — Воскликнул Рид. — Наш Кай не злодей. Нормальный он. Без тараканов в голове. А то, что отомстил, ещё раз повторюсь, правильно сделал. Любой на его месте поступил бы также.