По сути, я должен был его контролировать полностью, но вместо этого едва удерживал на грани срыва. Как если бы ребёнок пытался укротить разъярённого дракона.
Но анализировать было некогда. Весь мир сузился до одного — удержать. Удержать любой ценой. Потому что, если сорвётся... лучше не думать.
Крысы, попадая в него, сгорали, а после растворялись во тьме. И вроде бы надо радоваться, да только в последний момент до меня дошло, что вот-вот и прибью коротышку. Далеко не факт, что он выживет после такого.
И вовремя, он начал шевелиться, а раны на шее зарастали на глазах. Всё-таки я оказался прав. Теперь я уверен, мы найдём зерно. Тут же возник вопрос, а бессмертный смертен? Если нет, то где те все, кто описывался в книгах, что со временем стали героями сказок?
Прервать вихрь стоило мне нереальных усилий, но я справился. Далее выставил стену, мешая крысам добраться до меня и до гнома. Затем медленно двинулся на них, заодно передвигая стену. Концентрация была на пределе. Мало того, что я на самом деле не двигал стену, а каждый раз создавал новую, так ещё её пришлось расширить на всю ширину тоннеля, а он, на секундочку, почти в три метра.
Когда прошёл рядом с тем местом, где лежал гном, с невероятным облегчением выдохнул, что всё это время они не жрали его, а пытались убить нас с Вейлой.
«Черт, Вейла!» — выкрикнул я, вспомнив о волчице.
Бренор, кстати, в этот раз куда быстрее ожил. Зияющая рана на шее заросла на глазах, только вот борода не спешила восстанавливаться. Крыса, что вцепилась ему в горло, прогрызалась сквозь неё. Бедняга. Для них волосяной покров на лице имеет какой-то сакральный смысл. Как по мне, ну её, только мешает. А когда я узнал из очередного канала, что волосы на бороде — это те же самые, что и там… Так ещё чаще бриться стал.
— Ты чё не предупредил, что тут крысы водятся? А? Да причём здоровенные. Совсем мышей не ловите. И чем только тут занимаетесь. Они, кстати, тебя убили, я и глазом моргнуть не успел.
Он стоял справа от меня, согнувшись, уперев руки в колени, будто собирается извергнуть нутро.
— Мне-то откуда знать?
— В смысле?
— В прямом смысле.
— А ничего, что это как бы твой дом?
— Ещё раз повторяю: не знаю я здесь ни хрена. Говорю же, живу наверху, да и тут вряд ли кто бывал. А это в свою очередь значит, и о крысах я слышу впервые! — Последнее он выкрикнул.
Бессмертный-то он бессмертный, но вот восстановление проходило крайне болезненно, судя по его гримасе.
— Как-то всё это… Ладно, послушал я там Вейлу по ту сторону стены забыл. Долго она не выдержит. Ты сражаться можешь?
— Могу, только чем? Хотя если броситься как приманка…
— Шутишь — это, конечно, хорошо. Кстати, прими мои соболезнования.
— Не понял? — От неожиданности он перестал стонать.
— Борода… Она…
Услышав заветное слово, он скосил взор на «самое» дорогое.
— Ах вы су… да я вам под хвост камень… Да вы у меня…
Он бы ещё долго ругался, но пришлось прервать.
— Мечом биться умеешь? — Он как-то неуверенно кивнул, а вот борода более не колыхалась. Печалька.
Я одной рукой удерживал стену, а другой залез в сумку. Вынимая своё оружие, подаренный мне Ридикусом. Привёз на мой день рождение. Красивый он у меня.
— Держи, — протянул ему оружие, что было чуть ли не в половину его роста. — Как опущу стену, прорубайся к ней, а мне нужно чуток времени для подготовки кое-чего забористого. Сдюжишь?
— Чего?
— Я говорю, духу хватит броситься на толпу?
— Ещё как хватит, я этим мерзким гадам за свою бороду сейчас такой геноцид устрою, мало не покажется.
Стоило стене пасть, как он, словно комбайн, врубился в толпу крыс, что своими мордами доставали ему до груди. Махал он, конечно, оружием как молотом, но силушки богатырской в нём было немало, а потому тварям хватало одного, иногда двух ударов мечом, чтобы отправиться в крысиный ад.
Когда развеял заклинание, услышал, как рычит волчица. Жива, и это радует, а всё остальное решаемо. Быстро достав гримуар, пролистал до нужной страницы и начал готовить заклинание тьмы. Слишком много крыс, и к тому же они всё пребывали и пребывали.
«Felis Nox» — воздух поплыл. Рядом со мной, повинуясь моему безмолвному приказу, из тьмы сформировались две здоровенные кошки. Размерами с пуму. Они не издавали ни звука, даже когда раскрыли пасти, усыпанные острейшими клыками. Меня самого от одного их вида передёрнуло, уж больно жуткие они у меня получились. Это заклинание обошлось мне крайне дорого. Так как исполнял я его впервые и расход энергии был колоссальный. Плюс эта странная непонятная откуда взявшаяся прожорливость маны.
— «В атаку, убить их всех», — отдал я мысленную команду.
Обе кошки исчезли, чтобы тут же появиться среди в толпе крыс. Им хватало взмаха лапой, и крыса, визжа, падала в судорогах, через миг затихая и исчезая. Тварь, убитая тьмой, ею же и поглощалась. Куда они девались, я не видел и, если честно, не горел желанием это узнавать. Может там во тьме есть какое-то кладбище… Не знаю и знать не хочу.
На меня накатила усталость, и я едва успел опереться на стену, чтоб не упасть.
Кошки стоили каждой капли, что я на них потратил и трачу. Да, они её сосут из меня, пока бьются. Поддержка стоит немало с учётом моего контроля, говоря немало, я имею в виду — до х….
Эх, надо в академию, а то я при всех своих возможностях толком ничего не умею.
А вот далее случилось то, чего я никак не ожидал. Когда я уже было подумал, что всё, победа за нами, как вдруг из щели вылезла крыса раза в три здоровее своих сородичей. И пока Бренор и мои «пушистики» с ней бились, более мелкие твари, одолев Вейлу, утащили её в проём. Она ещё пыталась биться, но уже почти не сопротивлялась.
Крыса-переросток оказалась очень живучей, даже когти из тьмы не причиняли ей особого вреда. Когда впервые кошка заехала по ней лапой и ничего не произошло, как с более мелкими, я решил глянуть на неё магическим зрением, и вот тут ждал сюрприз. Её шкура отливала чем-то тёмно-синим с небольшими всполохами энергии.
«Магические доспехи по типу барьера», — догадался я. «Да вы тут все обалдели, что ли? На хрена крысам такое?»
«Ictus Fulminis», «Ictus Fulminis» — я кастовал одну молнию за другой. И только на четвёртый смог перегрузить её защиту. «Да что ты за монстр такой? Откуда столько в тебе сил?» — задавал я вопросы, и, конечно, мне никто не отвечал.
Наконец она сдохла, а от тела отделился шарик и влетел мне в грудь. Мой источник расширился на полпроцента.
Емаё. Да ты тварь на уровне магистра была. Теперь-то мне понятно, откуда в тебе столько сил.
Кошек я развеял и упал на пол, тяжело дыша. Гном сел в двух шагах и дышал куда чаще моего. Кстати, борода отросла, о чём я ему и поведал. Он улыбнулся лишь краешком губ. Ну да после такой схватки не до всего этого.
— Кай, что делать будем? — спросил он, когда смог отдышаться и более-менее прийти в себя.
— Что-что, идти за ней. Мы своих не бросаем.
— Уверен? Её наверняка королеве понесли. Долго она не проживёт.
— К какой ещё пип-пип королеве? — Я открыл сумку, достал мана-кристалл. Приложил руку и начал впитывать энергию, словно вампир присосался к жертве. Сидеть сутки в медитации не было ни времени, ни желания.
— Да вспомнил тут, как мне мама в детстве сказку читала. Так вот, там отважные гномы спасали своего разведчика, что угодил в лапы крысам. Они долго шли по тоннелям, бились с ордами крыс, а в конце…
— Ну?
— Их сразила крысиная королева.
— Не понял, убирая кристалл и с приятным чувством от наполненного источника облегчённо выдохнул. Мне прям похорошело. — А что, хэппи-энда не будет? То есть счастливого конца.
— Нет, это поучительная сказка. Она учит тому, что гному не стоит ходить туда, куда не знает, и лезть толпой ради одного не надо. В смысле, когда это безнадёжно, а не в принципе.
— Так себе у вас сказки, если честно, — я встал, отряхиваясь.
Хотя, ради справедливости скажу. На Руси все сказки были не менее мрачные. Сутью которых было уберечь детей от похода в лес или ещё чего в таком духе.
Это потом их все переделали, добавив тот самый счастливый конец. В оригинале там всё страшно и жутко. Я как-то читал несколько из них в оригинале. И реально так обалдел от содержания. «Лавкрафт» неровно курит в сторонке. Точно вам говорю.
Вот возьмём, например, «Мёртвая мать», это русская народная сказка. Так вот суть там знаете в чём?
«У мужика умирает жена, оставляя его с грудным младенцем. Целыми днями ребёнок кричит и ничего не ест, но по ночам затихает. Старуха-кормилица слышит странные шаги у детской люльки в темноте. Мужик решает проследить за тем, что происходит с ребёнком. В полночь отворяется дверь в избу, и ребёнок затихает. Один из родственников зажигает свечу, и перед люлькой на коленях стоит мёртвая мать, которая кормит младенца. Все, на кого посмотрит покойница, обращаются в камень, а ребёнка в итоге находят мёртвым».
Мрачно? Не то слово. Хоррор чистой воды. Но это для нас, современников. А в те времена эта «сказочка» учила детей тому, что родная мать никогда не бросит чадо. И всегда придёт к нему на помощь. А взрослым давала урок: если всё хорошо, не лезь, а то в миг станет плохо.
А мы ещё потом удивляемся, почему это люди в интернете спрашивают: а чего русские такие мрачные и не улыбаются? Да Вы наши сказки почитайте, посмотрим, как вы будете улыбаться. Мигом к психологу побежите лечиться.
— Ты со мной? — Я обернулся, прежде чем залезть в проём, откуда на нас пёрли твари.
— Нет, здесь останусь. Посижу подумаю о жизни в столь чудном месте, — взмахнул он руками, а я улыбнулся. Мне он всё больше и больше нравился. Я прям почувствовал, что мы с ним подружимся. Было в нём что-то такое, родное.
Он поднялся и поднял меч.
— Тебе бы молот, а то…
— А есть? — с иронией спросил он.
— Не-а, — замотала я головой, — как-то не подумал об этом при подготовке.