Но затем — о, это «затем» стало поворотным моментом! — его охватил азарт. Не просто любопытство, а всепоглощающий огонь приключения, разгорающийся в груди ярче пламени кузнечного горна. И когда до него наконец дошло, что его проклятие — это вовсе не проклятие, а дар, уникальный и бесценный, всё перевернулось с ног на голову.
Он — бессмертный.
Не изгой, не неудачник, а тот, кто способен стать щитом для слабых, мечом для угнетённых, легендой для потомков. Его внутренний голос, тихий, но настойчивый, шептал: «Держись этого странного паренька. С ним — будущее. С ним — слава. С ним — настоящая жизнь».
И когда Кайлос, с той своей загадочной полуулыбкой, предложил ему отправиться в трёхмесячное странствие, Бренор не колебался ни мгновения. Тем более его новый друг, а никак иначе он его назвать не мог, отдал ему без вопросов кучу денег, чтобы родители не только поверили письму, но и знали, что с ним всё хорошо. Сумма там была равна полугодовому заработку отца. Он, конечно, не хотел принимать, но Кай настоял.
А ещё они с ним оказались родственные души. Они нашли общий язык там, где меньше всего ожидали — в мире книг.
Бренор, как и Кайлос, был страстным библиофилом. Их беседы о прочитанном превращали те моменты напряжённого ожидания в дискуссии, где спорили о стилях авторов, неожиданных поворотах сюжетов, глубине персонажей. И каково же было удивление Бренора, когда выяснилось, что их вкусы совпадают до пугающей точности!
А потом новый друг пообещал открыть ему новый жанр — фантастику.
— Представь, — говорил он, размахивая руками, — железные корабли, плывущие между мирами на энергии древних артефактов. Люди, покоряющие звёзды, как мы — подгорные тоннели!
Бренор слушал, заворожённый. Правда, был один раздражающий фактор в лице некой особы. Ну честно. Если бы не Криана, всё было бы идеально.
Но с её появлением юного мага словно подменили. То он смотрел на неё так, будто готов был придушить, а иногда броситься на шею и расцеловать. То внезапно замолкал, стискивая зубы, когда она отпускала свои колкости.
— Лучше бы она осталась там, где была, — ворчал про себя Бренор, наблюдая, как она снова намеренно задевает паренька. Но что поделать? Приключение есть приключение.
А значит — вперёд, к новым горизонтам!
С таким настроением он и шагнул в портал.
Глава 12
Глава двенадцатая.
Где мы?
Шаг сквозь портал всегда подобен прыжку в ледяной водопад — тело пронзает электрический холод, сознание на миг растворяется в пустоте, а затем мир вспыхивает новыми красками. Я вошёл первым, сжав в каждой руке по заклинанию: в правой — клубящуюся тьму, в левой — сжатую до предела молнию. Заодно укрыл себя барьером из молнии и тьмы. Если бы моя душа знала больше стихий, я бы окутал себя и ими, как коконом — здесь, за границей известного мира, каждая предосторожность казалась разумной.
Когда пространство вокруг стабилизировалось, первое, что я ощутил — сладчайшее облегчение. Магия отвечала на зов, послушная и сильная, как всегда. Это означало, что мы не попали в один из тех миров, что в книжках зовутся проклятыми, мёртвыми зонами, где чары угасают, оставляя волшебника беспомощным, как новорождённого котёнка. Гоблин-то не был магом, а потому не мог ответить мне на этот животрепещущий вопрос.
Открыв глаза, я замер, поражённый. Передо мной простирался... рай.
Луг. Но не просто трава под ногами — живой изумрудный океан, каждый стебелёк которого переливался тысячами оттенков зелени. Ветер играл в этом море, создавая волны, бегущие к... Реке. Она сверкала в двухстах шагах, будто кто-то рассыпал по воде алмазную крошку. Солнечные лучи преломлялись в кристально чистой воде, создавая радужные блики, танцующие на мелководье.
Повернув голову налево, я увидел горы — величественные, неприступные, их вершины терялись в облаках, а снежные шапки блестели, как серебряные короны. Справа до самого горизонта тянулись поля, пестреющие ранними цветами невиданных оттенков — здесь не было ни одного знакомого растения. Ни фиолетовых лютиков, ни алых маков — только странные, будто инопланетные бутоны, раскрывающиеся к небу чашечками невероятных форм. Мне сразу вспомнился момент из мультфильма «Тайна третьей планеты», в котором Алиса находит цветы-зеркала. Теперь я её понимал.
Лес... Густой, темнеющий впереди, он почему-то заставил меня внутренне сжаться. Древние деревья стояли плотной стеной, их стволы, покрытые странной узорчатой корой, казалось, наблюдали за нами. Между ветвей не слышалось птичьего пения — только странный, едва уловимый гул, будто где-то глубоко под землёй работал гигантский механизм. Надеюсь, нам не придётся выяснять, что это за гул. Чую, он не принесёт нам ничего хорошего.
Я обернулся, все ли прошли за мной. Последней, с грациозностью разъярённой кошки, вышла Криана. И в тот же миг портал за ней... не захлопнулся, а испарился. Без звука, без вспышки — просто перестал существовать, оставив после себя лишь лёгкую рябь в воздухе. Какого чёрта?
После мы обменялись понимающими взглядами с компаньонами. Это было не просто неожиданно — это нарушало все известные мне законы портальной магии. Ворота между мирами не должны закрываться вот так вот внезапно — их нужно закрывать или у них есть чёткий срок времени. Я читал об этом очень много.
В первые годы пребывания на Кероне я мечтал, как вернусь в свой мир крутым магом и Наташка, увидев меня, бросится в мои объятья, а я такой скажу: «У тебя был шанс, но ты его упустила». Гордо вздену подбородок и, развернувшись, уйду в закат. Да уж, ну и глупости мне тогда лезли в голову. У неё же, наверное, дети, муж-алкаш. Стоп, почему алкаш-то сразу? Может, наоборот, бизнесменом работает, денег море, и у них всё хорошо. Ладно, пусть будет хорошо. Счастья ей и всех благ.
Вернёмся к порталу. Они, по моим скромным познаниям, имеют чёткое время действия. Тем более Грохотун говорил, что он работает ровно сутки, подтверждая данный факт. Так какого хрена тут произошло? Нет, я понимаю, что готовился к трём месяцам, но вот так вот сразу и всё, и не по плану. Так дела не делаются. Что-то в этом месте играло по своим правилам. И нам предстояло их узнать. Вот только такое начало ничего хорошего не принесёт.
— Грохотун, поди сюда, — подозвал я гоблина, что с радостью согласился отправиться с нами, а сейчас бежал ко мне с мечом в руках. На деле это длинный кинжал, но в его руках он смотрелся как меч. Так как сам он ростом был ниже Бренора.
Когда мы ему его вручили, то он минут пять кланялся и приговаривал, что у никого нет железного оружия, а у великого Грохотуна Большой Пуф есть. И теперь он станет великим вождём гоблинов.
— Скажи-ка мне, мой зеленокожий дружок. Почему портал закрылся так быстро? Ты же говорил, что он держится… Одна луна и одно солнце, — ответил я на его манер.
— Всякое бывает, — ответил он, при этом смотря такими честными-пречестными глазами.
— А-а-а, понятно. Ну раз всякое бывает, — я зажёг на руке искру и пульнул ею ему в ногу.
— Ай-я-я-я-ай, — закричал гоблин и начал прыгать на одной ноге.
— Всякое бывает говоришь? Я тебе сейчас устрою всякое бывает. Про три месяца ты тоже придумал? — Я вновь зажёг искру и пошёл к нему. А то он отпрыгал от меня на добрых шагов десять.
— Нет, господин Кайлоса. Как-то раз в портал вошёл Косорык Криволобый Ужас, а вернулся он только через три месяца, сильный, убил вождя и стал новым вождём. Три месяца всегда портал открывается. Я не знаю, почему портал так быстро закрылся, обычно он честно держится одна луна и одно солнце.
Развеяв заклинание, я повернулся к своим спутникам.
— Так, дорогие мои, у всех всё в порядке? Голова не кружится, ваши источники не бунтуют? Нет? Отлично.
Вновь повернувшись к гоблину, нежно так проговорил:
— Так, дружок. Показывай, где там эти твои шарики.
Лицо гоблина расплылось в глуповатой ухмылке, когда он осознал, что физическая расправа откладывается. Его корявый палец, покрытый старозаветными татуировками, дрожа, указал в сторону леса — того самого, от которого у меня ранее по спине пробежали мурашки.
— Туда? — переспросил я, чувствуя, как в груди сжимается холодный ком. — Естественно, — всплеснул я руками. — Куда же ещё-то. Всё, что вызывает тревогу, всё, что шепчет «не ходи» — именно туда нам и надо.
По сути, возьми любой американский ужастик. Стоило бы главному герою прислушаться к себе и не идти туда, откуда веет холодным ужасом, и всё, избежал неприятностей. Так нет же, прут и дохнут.
Хотя, с другой стороны, тогда фильма не будет. Вот и у меня мурашки по коже от этого леса. Нутром чую, мне туда не надо, но ведь пойду. Куда я денусь?
Дорога до лесной опушки заняла меньше времени, чем я ожидал. Отсутствие тех самых «летающих тварей», о которых так живописно рассказывал гоблин, настораживало. Где они? Спит ли это чудовищное роение в своих ульях? Или, что хуже, отправилось по каким-то своим, неизвестным нам делам? Это с каждым мгновением заставляло меня всё больше и больше нервничать. Не люблю сюрпризы. Как старик заговорил. Чур меня, чур.
Я бросил взгляд на небо — здесь явно царил иной ход времени. Там, откуда мы пришли, глубокая ночь окутывала мир своим звёздным покрывалом, здесь же солнце стояло почти в зените, заливая всё вокруг золотистым светом. Полдень. Или около того. Значит, у нас полно времени обследовать ближайшую округу.
Переступив границу леса, мы погрузились в царство странных деревьев. Их стволы, покрытые чешуйчатой корой цвета окислённой меди, тянулись ввысь, как колонны забытого храма. Воздух был густым, насыщенным ароматами незнакомых цветов и чем-то ещё — металлическим, едва уловимым. Мне здесь абсолютно не нравилось. Надо отсюда валить.
Гоблин вдруг оживился. Он начал метаться между деревьями, обнюхивая корни, заглядывая под каждую чешую в коре.
«Какой-то рыбный лес», — я подошёл и прикоснулся ладонью к стволу, готовый в любую секунду отпрянуть. Он был холодный, как сталь. Того приятного чувства, когда прикасаешься к той же берёзе, тут и в помине не было.