В этот момент реальность начала искажаться. Облака почернели, всё вокруг стало становиться чёрно-белым, а перед нами возник алхимик Эльрикас Серебряный Лист — в халате, том самом, что был с принтом пегасов и единорожек (что вызвало возмущённый визг моих соседей по облаку).
— Ах вот ты где! — прошипел алхимик, размахиваясь пробиркой с зелёной жижей. — Ты думал, я забыл про твои эксперименты с моими рецептами?! Где мой процент парень?
Пегас и Единорог моментально ретировались, оставив меня один на один с безумным учёным.
— Помни ты обещал мне пироги, — Эльрикас замахнулся и кинул пробиркой мне в лоб. Я полетел вниз, зовя маму.
— Спокойной ночи, недопопаданец! — донёсся издалека весёлый ржач.
— И помни: если проснёшься с розовой гривой, это не баг, это фича! — услышал я удаляющий голос единорога.
Я очнулся внезапно, будто вырванный из объятий Морфея резким толчком. Холодный пот струился по спине, а сердце бешено колотилось, словно пыталось вырваться из клетки грудной клетки. Воздух в комнате казался густым, насыщенным тревожной тайной.
И тут мои глаза, ещё затуманенные сном, заметили нечто невозможное. Во-первых, на столе передо мной стояла кружка с дымящимся какао — напитком, который я не готовил. Пар клубился над ним, как призрачное напоминание о чьей-то незримой заботе. Во-вторых, когда я вскочил с постели, по плечам скользнул непривычный груз — густая шевелюра, которой у меня отроду не было.
Словно во сне (но разве это не был сон?), я ринулся к зеркалу — и замер в немом изумлении. Вместо моих привычных чёрных, коротко остриженных волос, в отражении переливались розовые локоны, мягко ниспадающие до плеч. А затем… о чудо из чудес! За спиной мелькнул радужный хвост единорога, сияющий, как всполох северного сияния. Но прежде, чем я успел коснуться его, видение растворилось в воздухе, оставив после себя лишь лёгкое мерцание.
И в тот же миг я открыл глаза.
— Какого…?! — вырвалось у меня, голос дрожал от потрясения. Я находился в полном ах… от происходящего со мной.
— Твою налево, ну и приснится же такое, — приподнялся я на локтях.
— Ага, сам в шоке, — произнёс некто спящий на соседнюю подушку. Оно отвернулось, потянув на себя одеяло.
— Ты кто, мать твою, такой?! — вскочил я с кровати и зажёг тьму.
— Чё так орёшь? Будь человеком, дай поспать ещё. Вон солнце даже не встало. Ложись, поспим ещё часика… десять.
Искра стремительно полетела в… в… Да что это было. Потому как магия ударила в подушку, где уже было пусто. Но я точно видел небольшой бугорок. Да и подушка, куда я положил яйцо, примята в том месте.
«Стоп, а где яйцо?» — пронеслось в голове, и я заозирался.
— Нету, сожрал его, голодный был. Ты ж еды не оставил. Пришлось есть скорлупку. Она хоть и магическая, но всё равно на вкус так себе, — раздалось у меня над ухом.
С испугу я прыгнул в сторону, вновь выстреливая, только в этот раз молнией. Прожигая гобелен.
— Слышь, ты совсем дурной, что ли? Ты мог меня прибить этим. «Я же ещё маленький», —возмущённо произнёс кто-то.
Я сел, раскрыл глаза и положил по два сложенных вместе пальца на виски, начав массировать вместе с тем, приговаривая:
— «Женя, ты просто устал. Успокойся. Это из-за перенапряжения» — начал я успокаивать самого себя.
— Так тебя Женя зовут или Кайлос? — раздалось над ухом. Я дёрнулся, как от удара током. Только что это… это… узнало моё настоящее имя. Вот же гадство.
— Только не стреляй. Давай ты успокоишься, и мы нормально поговорим. Хорошо?
— Покажись! — потребовал я, а сам мысленно стал готовить заклинание поглощения души. Плевать мне, кто там и что там. Он узнал мою тайну, а утечки допустить никак нельзя.
— А магией бить не будешь?
— Не буду.
— Слово пацана? — ошарашил он меня, а я от неожиданности ответил:
— Я тебе что, чушпан какой-то?
После я встал и отошёл к столу по его просьбе. На том месте, где я недавно сидел, в воздухе начало появляться розовое облако, переливающееся радугой. Потом оно взорвалось фонтаном искр, словно выстрелили из фейерверка хлопушки. Когда эффекты растаяли, в воздухе остался висеть…
— Ты ещё, мать твою, что за создание?
— Не знаю.
— В смысле?
— В коромысле. Чего тебе не понятно в словосочетании «Не знаю»?
Выглядел он как маленькая игрушка для девочек. Весь такой розовый, с белым рогом и парой крыльев куда больше размерами, чем он сам. Грива и хвост были радужными. Кстати, сам он размерами вместе с крыльями был с мою ладонь.
— Ты пегас что ли?
— Нет. С чего бы мне быть пегасом?
— Так у тебя крылья.
— Вижу, — он повернул свою лошадиную мордашку (довольно симпатичную) и посмотрел на них. — А ещё как видишь, у меня имеется рог. Но точно перед тобой не единорог.
— Пегарог ты.
— А в глаз? — угрожающе произнёс он и медленно полетел ко мне. — Думаешь, раз маг, то крутой? Вот сейчас тоже что-нибудь как намагичу.
Он стал тужиться, его щёки надуваться, а после из-под хвоста вылетел радужное облако с блёстками. От этой сюрреалистичной картины я не выдержал и заржал в голос. Минуты две не мог остановиться.
— Чего ржёшь, как конь? — с обидой проговорил он. — Говорю же, скорлупа не очень, к тому же, похоже, ещё и испорченная была.
— Ладно-ладно, прости, — поднял я ладони в примиряющем жесте. — Ты, похоже, меня не расслышал. Я сказал: «Пегарог», а не то, что тебе послышалось. Имел в виду, если соединить Пегас плюс Единорог получится «Пегарог».
Он недоверчиво потёр копытом лоб, а после кивнул.
— Проехали. Может теперь хоть поедим?
— Погоди ты, откуда я тебе овса-то возьму? Это надо в конюшню идти.
— А ты ешь овёс? — удивлённо спросил он.
— Нет, с чего бы? — опешил я от такого вопроса. — Я же не лошадь.
— Ну так и я не он. Перед тобой магический фамильяр и он, то есть Пегарог, ест только магическую еду.
— Аа-а-а, — протянул я, — понял. Извини, моя ошибка. С утра что-то башка плохо соображает. То есть пирожки ты не будешь?
— С чего это не буду? Буду. А с чем?
— С вишнёвым повидлом, вроде есть.
— Кидай на стол, похомячим, — сказал он и мгновенно полетел к нему. Я пошёл к сумке, где всегда имелся запас. Потому как не всегда находилось время на то, чтобы сбегать до кухни.
— А почему ты так разговариваешь? — раскладывая сдобу на столе, я рассматривал Пегарога. Милена от зависти умрёт. Да и все девчонки в академии, вот только парни меня засмеют. М-да. Попал. Шуток точное не избежать. Надо бы вырастить толстенную кожу от шуток, а то прибью кого ненароком.
— Ты про сленг? — Я кивнул.
— Так это просто. Я явился в этот мир благодаря тебе. Во мне частичка твоей души и сознания. Опыт прошлых лет и всё такое. В общем… Ну ты понял, — сказал он и принялся за трапезу.
Пока он ел, решил уточнить:
— А ты всегда рядом будешь летать? — Он кивнул с набитым ртом. — И тебя все будут видеть?
Прожевав, он недовольно проговорил:
— Может, всё-таки дашь нормально поесть? — И принялся откусывать кусочки.
— Ладно, приятного аппетита. Ешь не подавись, а я пока в душ сгоняю. После пойдём на кухню и там поговорим.
Когда с утренним туалетом было покончено, мы пошли на кухню. Есть хотелось до ужаса. Такое ощущение, будто год не ел.
— Ещё бы. Ты столько энергии в меня вложил. Любой жрать захочет. И кстати за это тебе огромное от меня спасибо. Благодаря этому мой потенциал в развитии огромен.
Я встал как вкопанный.
— Ты что, мои мысли читаешь?
— Естественно. Я же твой фа-ми-льяр, — проговорил он по слогам. — Ты вообще в курсе, кто мы такие?
Я замотал головой.
— Ну так сходи почитай.
Я сдвинулся с места.
— А я могу сделать так, чтобы ты меня не слышал?
— Да.
— Это хорошо. А по поводу прошлого вопроса. Тебя всегда все будут видеть?
— Нет, только если захочу или ты прикажешь.
— Понятно. Тогда пожалуйста сделайся невидимым. Не хочу лишних вопросов.
— Не вопрос.
Мы переступили порог кухни, где уже царило оживление: за просторным столом, уставленным свежими булочками и дымящимся отваром, сидели Скадис и Милена, погружённые в тихую беседу. У массивной плиты, словно две неутомимые феи домашнего очага, хлопотали Розетта и Марго — их руки ловко управлялись с котлами и сковородами, наполняя воздух ароматом корицы и жареного бекона.
Да, по всем канонам светского этикета знатным особам неприлично было трапезничать среди кухонной утвари. Но наши утренние тренировки начинались до рассвета, и потому давно вошло в привычку собираться здесь — в этом тёплом, пропитанном запахами специй уголке замка. Заставлять сестёр подниматься в третьем часу ночи, дабы накрыть стол в малом и большом зале? Такого варварства Ворхельмы не допускали. Могли бы — власть и богатство позволяли, но не делали.
Отношение к обитателям замка — именно к работникам, а не к прислуге — здесь было особым. Их принимали почти как дальних родственников: с добротой, уважением, без тени высокомерия. Возможно, именно поэтому в этих древних стенах, несмотря на их величие, всегда царила по-домашнему уютная атмосфера, где даже каменные своды будто излучали тепло.
— Ой какая прелесть, — взвизгнула Милена, как только я вошёл.
Я на всякий случай обернулся, ну мало ли.
— Кай ты где его взял? — подбежала она ко мне и уставился на Пегарога.
М-да. Совсем забыл про её дар общения и приручения магических животных. Хотя откуда я мог знать, что она ещё и может их видеть в скрытности?
— Ты о чём сестрёнка? — к нам подошёл Скадис, державший в руке ватрушку.
— У нашего Кайлоса появился фамильяр. Представляешь?
— Да ладно? Кай покажи, а? Ну пожалуйста? Будь другом.
— Явись уж — печально произнёс я.
Парнишка, конечно, далеко не Торгус, но хохотал почти так же громко. Представляю, что меня ждёт в академии. Да меня там засмеют. Никакая сила не поможет. Репутации конец.
— Ты где его взял такого красавчика? — спросил малой отсмеявшись.