Наш путь был спокоен и безмятежен, а ещё в последние месяцы у меня совсем вылетело из головы, что за мной охотятся. Точнее, за кольцом. И потому я его не снимал. На нём висел морок, и это притупило моё чувство опасности, а зря.
***
Спустя четыре дня. Время около семи вечера.
Постоялый двор «Горькая правда».
— Какое странное название, — я вылез из кареты и подал руку Вейле.
— Есть такое, ты только это… держи себя в руках, — наказал мне Рид. — Это место хорошее, вот только её владелец… Впрочем, сейчас сам всё узнаешь.
Мы переступили порог заведения, где густой табачный дым смешивался с ароматом подгоревшего рагу. Что могу сказать, всё выглядит аккуратно. Пахнет вкусно, чистота чуть выше среднего. Женщины, носящие заказы, одеты чинно и опрятно. Сам трактирщик выглядит как мужчина лет пятидесяти пяти, лицо приятное. Чёрные прилизанные волосы, такие же чёрные и волнистые усы. Был в своё время, точнее, во время дедушки, актёр в кино Панкратов-Чёрный. Так вот он его копия.
Подойдя к стойке, я вежливо обратился к коренастому трактирщику с лицом, напоминающим смятый пергамент с большим синяком под левым глазом:
— Добрый вечер, мы бы хотели снять комнаты.
Хозяин заведения, не отрываясь от протирания потёртой кружки, хрипло буркнул:
— Да ну? А я-то думал, вы на бал собираетесь. — Он презрительно фыркнул. — Сколько надо, говори, только быстро.
— Три номера. И желательно, чтобы они были рядом.
Трактирщик наконец поднял на нас налитые кровью глаза:
— За «желательно» плата двойная. Времена нынче — не сахар. И простыни у меня — не рвань кабацкая.
Огнебровый ехидно приподнял бровь, но ничего не сказал.
— А харя у тебя не треснет от такой наглости? — Я подался вперёд.
— Моя-то нет, — парировал хозяин, указывая подбородком на гоблина, — а вот у твоего зелёного приятеля щёки так раздуло, что вот-вот лопнут.
Я повернулся к Ридикусу:
— Скажите, мой дорогой друг, если я прикончу этого типа прямо сейчас, какой штраф мне светит? — проговорил я сквозь стиснутые зубы.
Рид задумчиво почесал подбородок:
— Ну, раз ты пока не подтверждённый маг, то могут посадить в тюрьму или отправить в шахты. Хотя... — он многозначительно посмотрел на трактирщика, — если он состоит или принадлежит какому-нибудь роду, то ещё сверху надо будет отдать сумму в районе сотни золотых, а может быть существенно больше.
Я повернулся к трактирщику.
— Не проясните, собственно, вы входите…? — начал было интересоваться я, но трактирщик меня перебил:
— Куда и в кого я вхожу — не твоего ума дело, щенок! Мал ещё такие вещи спрашивать! — Он швырнул на стойку три ржавых ключа. — Вам номер с этим уродцем нужен или нет? С виду вроде приличный молодой человек, а дружков себе подбирает... Хоть бы постыдился! Такого и себе в номер тащить. Совсем стыд потеряли.
Ридикус одобрительно хлопнул меня по плечу:
— Иди, Кай, иди. Не обращай внимания.
Сделав безразличное лицо, я направился к свободному столу в сопровождении Вейлы и Грохотуна. Через минуту к нам присоединился Огнебровый, его глаза веселились, а вот Вейла сидела за столом вся в гневе.
— Дай только команду — этой же ночью перегрызу ему глотку!
Пуф материализовал в руках свои изящные кинжалы:
— А может, лучше позволить моим «красавчикам» с ним познакомиться?
Я покачал головой:
— Успокойтесь, друзья. Тут что-то нечисто. Сначала и я порывался его придушить, но теперь вижу — ситуация пахнет подвохом. Этот тип ведёт себя слишком уж вызывающе для простого трактирщика...
— Ты прав, Кай. На нём заклятие. Он говорит не то, что думает. Мужчину зовут Проктор, и он как-то поругался с женой, да и нагрубил некоему магу, а тот теперь не стал, но и убивать не захотел, а потому наложил заклятие. Вы бы знали, сколько ему раз морду били.
Тут к стойке подошёл мужчина, что пошёл за нами буквально через минуту, и ждал, пока мы договорим.
Бац, и здоровенный кулак прилетает в морду Проктора.
— Вот о чём я и говорил.
— М-да, бедняга. А расколдовать нельзя?
— Почему можно. Да только вот странность. Все знают об этом месте и о том, как здесь с ними разговаривают, но всё равно идут сюда. Хотя тут неподалёку, в полдня пути, имеется не хуже постоялый двор.
— Ясно. Вы смогли что-нибудь заказать? — перешёл я к более насущней теме.
— Да, сейчас нам всё принесут.
Пока мы ели, гости то и дело входили и входили. При нас трактирщик дважды получал в нос. Бедняга. Надеюсь, прибыль того стоит. Зелья исцеления штука не дешёвая. Когда мы пили отвар с плюшками, в зал вошли трое. Две женщины и один мужчина. Все маги, это я понял по кольцам. Да они особо и не скрывались, так как все одеты в мантии с вышитыми рунами.
Они здесь явно уже бывали, потому как при общении с хозяином только посмеялись и сели за стол в центре зала.
А вот то, что случилось дальше, я совсем не ожидал. Когда мы уже собирались уходить, в зал вошли шестеро. Все в чёрных плащах и с капюшонами на лицах. Даже Ридикус напрягся.
— Что такое, Рид? — Проследил я его взгляд и не мог понять, что не так с новоприбывшими.
— Это люди из братства «Смерть Абсолюта». Слыхал о таких? — Я помотал головой. — Их цель — истребить всех магов на земле и любого, кто использует магию. А самое хреновое для нас — они весьма искусные бойцы, и при этом на них не действуют заклинания уровня архимага и ниже.
— Это что за читерство? — Я потянулся к поясу, нащупывая рукоять меча. Потому как и вправду мой источник не отзывался.
— По слухам, у них имеется некая реликвия «Проклятое Молчание» — древняя в виде чёрного кристалла, способная подавлять любую магию в радиусе нескольких сотен метров. Члены Братства носят осколки этого кристалла в амулетах, что и делает их невосприимчивыми к заклинаниям.
— А точный радиус неизвестен? Если у них только осколки, может получится разорвать дистанцию?
— Не-а, если хотя бы у одного имеется крупный осколок, то метров на двадцать пять он точно берёт. Вот только уйти они не дадут. Слишком быстрые и шустрые ребята.
— Как думаете, они за мной? — Ну а что я мог подумать. Столько времени прошло и ни одного нападения.
— Нет, похоже, они пришли вон за той троицей. Так что сидим тихо и не отсвечиваем. Какой всё-таки молодец твой друг, согласись? — И я понял, о чём он. Вчера Рид решил сменить мантию на дорожный костюм и потому сейчас выглядел как обычный путник. Конечно, это произошло не просто так, а наш гоблин случайно сделал на нём порез кинжалом. Да так, что бытовое заклинание не справилось с порезом. Столь огромен он был.
А вообще я в шоке. Со мной сидит целый, мать его, архимаг огня, и он реально напуган. Нет, так дело не пойдёт. Я не хочу жить в мире, где есть такие вот магофобы.
Дальше всё понеслось с такой скоростью, что только держись. Мы крупно влипли, и не потому, что вступились за них, а потому что первое, что они спросили, когда вошли:
— Эй, вы, маги, это ваша карета у входа стоит? — один из вошедших направился к троице магов. — Кто из вас Ридикус Огнебровый?
Да-да, на ней был не только изображён рисунок герба рода, но и его магическое имя. Вот такой наш друг…
— Ну всё, тушите свет, театра не будет! — произнёс Рид, вставая и выхватывая меч.
Глава 8
Глава восьмая.
Братство «Смерть Абсолюта».
Не было громких угроз, театральных монологов или напыщенных вопросов вроде «Да Вы знаете, с кем связались?» или «А вам известно, кто мой отец?». Только стальные взгляды, кулаки, сжимающие рукояти мечей, и мгновенное понимание: либо мы, либо они.
Четверо плюс те трое против шестерых. Мы — те, кого Братство называло «нечистью». Они — фанатики, жаждущие нашей крови. И все мы, маги и не-маги, в тот миг осознали одну простую истину: вместе — шанс есть. врозь — смерть.
Как только всё завертелось, Большой Пуф, пригнувшись, словно тень, начал пробираться между столами. Его низкий рост и начавшийся хаос работали на него — никто не заметил, как зелёная фигура скользнула между гостями и перевёрнутыми стульями. Я следил за ним краем глаза, сжимая рукоять меча, атакуя того, что дрался с Ридом. Правда, он легко парировал наши атаки.
И тогда мой гоблинский друг сыграл свою партию. Он, кстати, вообще сильно изменился после принятия «Луносемье». Надо узнать про дары, что он получил, но не сейчас, конечно.
Один кинжал материализовался прямо перед лицом ближайшего к нему противника. Тот, не ожидая подвоха, дёрнулся — то ли пытался увернуться, то ли замахнулся. Но Грохотуну хватило этого мгновения замешательства.
— «Минус один», — прошептал я про себя, когда второй клинок гоблина вошёл по рукоять в печень врага, а затем ещё раз в висок.
Я на секунду расслабился. «Неужели Ридикус преувеличил их опасность?» — мелькнуло в голове. Это была ошибка.
В следующий миг двое «наших» уже хрипели от боли. Одна из магесс — стройная девушка с тёмными волосами — получила короткий удар в бедро, а следом в живот. Ридикусу повезло меньше: атаковавший его фанатик-магофоб проткнул его мечом насквозь. Если бы не Вейла… тут бы он и отдал богам душу. Потому как к нам подскочил ещё один, желающий добить мага.
Но Вейла устремилась на врага.
После того как она поглотила «Луносемье», её скорость и скорость обращения возросла втрое. Девушка метнулась, как стрела, и вцепилась в горло тому, кто готовился добить Огнебрового.
Может, их осколки и лишали нас магии, но вот мой слух продолжал отлично работать.
«М-да, куда катится мир. Сначала молодёжь в комнату тащат всякую зелёную погань, так ещё его женщина и не женщина вовсе, а зверь. Нет, мир точно где-то свернул не туда», — донеслось из-за стойки.
«Чаевых он точно не увидит», — пронеслось в голове, а сам в это время схлестнулся с тем, кто проткнул Рида.
Я бросился вперёд с прямым ударом меча, после выставил ладонь, дабы хорошенько прожарить врага молнией — но вместо привычного грохота разряда пальцы защекотало слабым электрическим покалыванием. В воздухе повисла одинокая синеватая искра, медлительная и жалкая, словно умирающий светляк.