Я никогда не испытывал пиетета перед сильными мира сего. Возможно, потому что знал: моя собственная мощь ничуть не уступает их. Да, это звучит самонадеянно, но что поделать — правда есть правда. Максимум, на что я способен — сдерживать грубости и не выпячивать грудь с видом «ну-ка попробуйте троньте».
Хотя... если бы здесь оказался наш президент, дело приняло бы иной оборот.
Письмо первым взял Балмор Грозовой Горн. По мере чтения его брови всё плотнее смыкались над переносицей, пока лицо не окаменело в суровом выражении.
— Всё верно, — пророкотал он, складывая пергамент. — Паренёк действительно ученик Ворхельма. Печать настоящая. Старый маг просит: если его подопечный натворит глупостей — вызвать его через портал. А если... — Балмор сделал многозначительную паузу, — если «глупости» окажутся слишком серьёзными, он нам искренне сочувствует и советует... договориться с ним.
Ториндус Старквилл неожиданно рассмеялся, и звон его смеха разлетелся по залу, как рассыпавшиеся звёзды:
— Я же говорил вам, он не так прост! Кем бы ни был этот потомок Ворхельмов, но он определённо маг достойный, если осмеливается так откровенно предупреждать нас. Ведь он прекрасно понимает, какие последствия могут иметь эти строки для наших с ним отношений. С учётом как близко его земли к нам.
— Прежде чем мы приступим к столь важной беседе, достопочтенные господа, — произнёс я, неторопливо доставая из сумки завёрнутые в пергамент снеки, — позвольте создать подобающую атмосферу.
Мои пальцы ловко раскладывали на полированном столе хрустящие чипсы и ароматные хлебцы, щедро приправленные экзотическими специями. Даже королевская маска невозмутимости дала трещину, когда перед ним появились эти скромные, но душевные яства.
— Мой наставник, архимаг Ридикус Огнебровый, говаривал: «Истинная беседа требует достойного сопровождения». Не найдётся ли в ваших кладовых доброго эля?
К счастью, в этом мире не принято допытываться о возрасте. Хотя напиваться до положения риз я, конечно, не собирался — достаточно было создать непринуждённую атмосферу. Для их же благорасположения.
Король едва заметно кивнул, и уже через мгновение перед нами красовался бочонок литров на десять, а в массивные кружки звонко лилось золотистое пенистое. Я лишь слегка пригубил напиток, желая сохранить ясность ума, тогда как мои собеседники сначала с подозрительной осторожностью пробовали мои скромные угощения... чтобы затем с истинно гномьим энтузиазмом приняться за трапезу. Разумеется, не прежде чем королевский дегустатор трижды проверил каждую крошку — вот ведь дотошный служака! Не упустил ни малейшей детали. Что ж, заслуживает уважения такая преданность долгу. Или ему просто они понравились, вот он и ел, якобы дегустирует.
— Откуда это ты такие нам вкусности принёс? — спросил Ториндус, закидывающий чипсы в рот с скоростью автомата.
— Сам приготовил. Нашёл как-то книгу на кухне, что принадлежала алхимику. Вот там и вычитал рецепт.
— Как звали его? — впервые подал голос король (действующий).
— Эльрикас Серебряный Лист. Пришлось много трав собирать, до того как научился готовить хотя бы пару блюд из неё.
— Уважаемый маг, — со знанием дела произнёс старший Старквилл.
А я мысленно присвистнул. Это ж сколько лет алхимику? Тысяча, две, пять? Интересно, а он бы так говорил, если бы знал, кто его пленил? Ну не он сам, конечно, а его страж, но, думаю, это не сильно бы поменяло его мнение.
Пока уважаемые гномы наслаждались трапезой, я поведал им историю своего проникновения в замок. Первая часть рассказа — о том, как встретил Ридикуса, как стал учеником Торгуса — не вызвала у них особого интереса. Но когда речь зашла о том, что древняя башня сама впустила меня, признав своим другом, — в зале воцарилась гробовая тишина.
Недоверие гномов было столь велико, что они потребовали священной клятвы перед мирозданием. Даже после этого они ещё целый час горячо обсуждали, как такое вообще возможно. «Камни не принимают чужаков!» — гремели голоса. «Это противоречит всем законам архитектурной магии!»
Спор разгорался с невероятной силой. Вскоре в зал стали вызывать почтенных гномов: седобородых учёных, мастеров-архитекторов, хранителей древних летописей. Все они в недоумении перешёптывались, лихорадочно перебирая страницы фолиантов — вдруг в анналах истории уже встречался подобный прецедент?
После долгих прений консилиум мудрецов вынес вердикт: я должен быть дальним родственником Ворхельмов, и точка. Я не стал оспаривать это решение — кто знает, возможно, в их словах и правда была доля истины.
Но где-то в глубине души шевелилось смутное ощущение, что истинная причина моего признания башней кроется в чём-то ином... В чём-то, что пока остаётся за гранью понимания.
Когда мы вновь остались вчетвером, я понял: настал момент для серьёзного разговора. Предварительно мы все дали клятвы перед мирозданием, что всё, что будет сказано и услышано, не уйдёт на сторону.
Слово взял старший Старквилл.
— Кайлос… — голос Ториндуса прозвучал как холодный ветер, завывающий среди древних руин. Сразу стало ясно: милая беседа окончена. — Скажи мне, зачем ты уничтожил Обелиск?
Мои губы искривились в усмешке, ну а что тут сказать? По сути, так оно и есть. Разрушил.
— Разрушил? О нет, уважаемый Ториндус. — Я медленно покачал головой. Я понимал, что будут давить и требовать платы или ещё чего. А оно мне надо? — Я лишь… закрыл его. И на то есть две причины.
— Неужели? — старик скрестил руки на груди, брови его сдвинулись в немом вопросе. — Поведаешь нам или секрет?
Пришлось поведать им историю, случившуюся у реки, но, как говорится, укрощённую и отцензуренную версию.
— Я стал искать информацию, где бы найти Зерно Возрождения, перерыл тысячи книг.
Почему-то тут они мне опять не поверили. Да и боги с ними.
— Так я узнал, что есть порталы, ведущие в другие миры, где существуют монстры, убив которых я и обрету нужное мне зерно. Вот только где этот портал, я не знал. Затем я наткнулся на дневник одного из предков Ворхельма, Бильбо, который и упомянул обелиск под Железными горами, что якобы он ведёт в другой мир.
— Нашли мы его случайно, — тут мне пришлось опять отойти в сторону, дабы поведать о событиях, что привели нас к обелиску. — После, попав внутрь, я шёл по наитию.
— Так почему же, когда получил зерно, не вышел из портала? — Поинтересовался он, вглядываясь мне в лицо.
— Так нам гоблин сказал, что три месяца по-любому ждать придётся. А в книге мельком упоминалась фраза «Победи, и ты свободен». Вот я и подумал, что, если убить всех монстров, портал домой и откроется.
— Что за книга?
— Простите, всего рассказать вам не могу. Не моя тайна.
Слышно было, как Балмор и Торвальд скрипнули зубами. Их бы воля, я уже лежал бы на пыточном столе.
— Пойми, Кайлос, — мягко начал Ториндус. — Наверное, у тебя были веские причины сделать то, что ты сделал. Вот только как нам-то быть? Ты лишил нас источника добычи зёрен. Тем самым притормозив развитие.
— А что, ничейные земли отменили? Вы вроде как недавно сами такое заявляли. Мол, гномы обленились, подсели на дармовую силушку.
— Так-то оно так. Но тут пойми, вот в чём дело. Если ты употребил зерно, твоё развитие скакнёт далеко вперёд, если его употребит маг-гном, то он получит… Ну, максимум десятую часть. Как ты представляешь, чтобы король рыскал в поисках монстров, дающих развитие источника, когда ему надо править королевством?
— Так вас двое. Один правит, другой качается. То есть я хотел сказать, развивается.
— Неплохое решение, — усмехнулся он. — Мы подумаем. Но ты лишил нас не только развития, но и ценных ингредиентов.
— Вы про это? — достал я синий шарик. Вы бы видели, как они оживились.
— Я могу вам их продать. Например, по тысяче золотых за штуку.
— Мальчик, а ты часом с ума не сошёл? Такие цены ломить, — нахмурился Громовой Горн.
— А вы что, можете взять их где-то ещё? — мой голос был полон наигранного удивления.
— Мы можем убить тебя как человека, посягнувшего на стратегический ресурс королевства Железных Гор, — попробовал напугать меня седой гном, что, как я понял, тут за начальника СБ пашет.
— Можете попытаться, только тогда я сотру ваше королевство в песок, — с лёгкой улыбкой проговорил я. Чем вызвал у них замешательство, а после гнев. Не каждый день какой-то сопляк угрожает не то что трём архимагам, а целому народу.
Ругательств не было, всё-таки они стары и мудры, а потому быстро взяли себя в руки. Наверное, думают, я выпендриваюсь. Ну-ну.
— Мальчик, не стоит кидаться словами в обществе мужей, чьих руки по локоть в крови.
— Многоуважаемые гномы… — голос мой прозвучал мягко, но с отчётливой сталью в тембре, словно клинок, обёрнутый бархатом. Я медленно поднял руки в жесте примирения, давая понять, что оружие останется в ножнах. — Наш спор зашёл в тупик, и я вижу, как тени недоверия сгущаются между нами. Позвольте прервать этот порочный круг.
Пауза. Вздох.
— Во избежание ненужного кровопролития… я готов раскрыть вам нечто. — Глаза мои сузились, ловя отблески сомнения в их взглядах. — Но помните: вы дали клятву Мирозданию. А значит, эта тайна останется с вами. Мои губы тронул холодный полунамёк улыбки. — Навеки. В могилу. И да пребудут ваши могилы нетронутыми… ещё долгие-долгие годы.
Тишина повисла в воздухе, густая, как дым от только что погасшего факела.
Пока говорил, достал кольцо, снял маскировку и продемонстрировал то же, что и Тораксии недавно. Ториндус, видимо, и вправду ничего не видел там, в казематах, иначе сейчас бы так не пялился на меня, как баран на новые ворота.
— Ты… — Торвальд не смог закончить предложение, но я пришёл ему на помощь.
— Да, я двухстихийник. Самый что ни на есть настоящий двухстихийник, — влил остатки, усиливая эффект. Ну всё, приехали. Я пуст. Всё, что накопил, ушло на демонстрацию.
Наслаждаясь произведённым эффектом, я медленно заговорил. При этом самого внутри трясло так, что мама не горюй. У меня энергии нема. Кристалл пустой. Да меня сейчас любой адепт в пыль сотрёт. Но что поделать. Прогибаться нельзя. Во всех книгах, что я читал, ГГ никогда не прогибался, вот и я не стану. Иначе не плавать мне в золоте, как богатой утке.