— Я не сомневался, что ты всё помнишь, — подмигнул Торгус. — Ну-ка расскажи, что послужило причиной его действий?
— Его сестра Ноктиса вступила в войну на стороне людей, а брат Зубис, из-за своего друга Брогаса, встал на сторону орков. Сам же Смектус не стал принимать ничью сторону, пытаясь отстраниться от враждующих. Маг тьмы и света жаждал лишь одного — чтобы все успокоились. Но его не услышали, а когда он узнал, что брат и сестра пали в битве, подобно Уэльсу, потерял рассудок. Тогда он погрузил мир во тьму. Солнце не появлялось несколько месяцев. Урожаи гибли, дети умирали от голода. Разумных существ гибло столько, что дым от погребальных костров, вероятно, достиг небесных островов. Именно тогда спустились небесные люди и сумели успокоить Смектуса.
— Ага, "успокоили", — с горькой усмешкой произнёс Тор. — При этом сами потеряли почти три десятка архимагистров. После этого они удалились на свои небесные острова, зализывать раны. С тех пор они предпочитают не вмешиваться в земные дела, оставаясь в стороне.
— Подведём итог. Сегодня у нас идёт 12-е тысячелетие, 142-й год от появления магии. В мир явился кайлос-двухстихийник. Получается, в мире назревает что-то, что унесёт тысячи, а то и все сотни тысяч жизней, и перед нами с тобой встаёт дилемма. Убить мальца и дать миру спать спокойно или поддержать птенца, воспитав добрым и справедливым магом. Когда настанет тот самый день, когда мир рухнет, мы будем стоять подле него и не дадим слететь с катушек.
— М-да уж, — скривился Рид, — так себе выбор.
— Не знаю, как ты. Но я такую ношу на душу не возьму. Не смогу я убить пацана. Понимаешь? Его судьба — лабиринт, и только мы сможем направить его в нужный нам ход.
— Да понимаю я, я и сам этого не хочу. Но вдруг если он уничтожит мир? Тьма и молния — это не шутка. Он уж точно будет куда сильнее Смектуса и Уэльса вместе взятых.
— Но коли ты его привёл ко мне, значит, решение уже принял.
— Так и есть, друг. Хочу, чтобы ты из него сделал достойного человека.
Друзья чокнулись и сменили тему на женщин, с которыми они встречались в академии. А Кайлос, в это время шедший по коридору, всё больше обалдевал, поскольку ему предстояло всё это отмыть. И как он мог проиграть? В этот момент в голову пришла отличная идея. Короткие ножки быстро затопали в сторону библиотеки.
***
Земли королевства Громового Пика
Город Ревущих Ветров
Где-то на южных рубежах.
За пять лет до того, как в этот мир пришёл маг, которого в народе нарекут «Мерцающий во Тьме».
Вождь Крушак Костолом метался по тренировочной площадке, как загнанный зверь. Его могучие кулаки с глухим стуком обрушивались на манекен, и лишь зачарованная древесина удерживала тренировочное чучело от полного уничтожения. Без магического укрепления от него давно остались бы лишь щепки, разлетающиеся по всему двору.
Причина такого неистовства крылась в событиях этого дня — его половина, Шагра Огненная Грива, должна была вот-вот произвести на свет их первенца. Но не сам факт рождения отпрыска терзал вождя, а упрямство шамана Улгуриса Говорящего с Духами, который наотрез отказался открыть ему пол ребёнка.
Крушак знал, что будет любить дитя вне зависимости от того, родится ли у него дочь или сын. Однако в традициях орков считалось, что первенец-мальчик приносит племени удачу и процветание. Это был древний обычай, укоренившийся в их крови, и даже самому прогрессивному вождю было трудно отмахнуться от вековых суеверий.
Да, мир вокруг изменился. Многие заветы предков канули в Лету, растворившись в новых временах. Орки, некогда кочевавшие по бескрайним степям, теперь жили в каменных городах, возводили школы и больницы. Совет Племён уже не решал, на кого направить орду, а обсуждал торговые соглашения, строительство мануфактур и распределение ресурсов. Они погрязли в рутине цивилизации, и Крушак, хоть и принимал эти перемены, порой тосковал по просторам былых времён.
Однако вождь не был консерватором. В своём городе он внедрял новшества, строил дороги, открывал мастерские, но при этом свято чтил воинские традиции. По его указу каждый орк, будь то мужчина или женщина, обязан был пройти школу воинов. «Сила — это не только магия, но и сталь в руках», — часто говорил он.
Сам молодой вождь был мастером земли, и его умение повелевать камнем и почвой внушало уважение. Но он никогда не полагался лишь на магию — часы, проведённые в тренировках, закаляли его тело не хуже, чем дух. И те, кто приходил к нему с докладами или просьбами, не стояли в стороне, ожидая решения, а брали в руки оружие и сражались рядом с ним. Такой был закон в Городе Ревущих Ветров.
Даже Верховный Вождь, которого люди называли Королём Громхаром Железнобоким, с уважением отзывался о правлении Костолома, признавая его умение сочетать древнюю мудрость с новыми временами.
Но сейчас всё это не имело значения. В мыслях вождя был лишь один вопрос:
«Кто родится сегодня — наследник или наследница»? Хотя последнее вряд ли. Как бы они не шли в ногу со временем. Женщине вождём никогда не быть.
И пока шаман хранил молчание, могучий воин вымещал своё нетерпение на несчастном манекене, с каждым ударом всё сильнее вгоняя его в землю.
Когда ночь опустила свои звёздные покрывала над городом, на тренировочную площадку, освещённую лишь бледным светом луны, явился Улгурис. Его фигура, окутанная шкурой снежного волка, казалась призрачной в лунном сиянии.
— Идём, вождь, — произнёс шаман глухим голосом, словно доносящимся из глубины веков, и, не дожидаясь ответа, развернулся, чтобы уйти.
Крушак Костолом, чьи мускулы ещё дрожали от непрекращающихся упражнений, кивнул. За ним последовали воины, проведшие весь день в изнурительных тренировках рядом со своим предводителем. Все они жаждали первыми узнать, кто появится на свет в семье могучего Костолома, сына Великого Таргара Чёрная Секира.
Дверь в покои Шагры скрипнула, словно не решаясь нарушить торжественность момента. Войдя внутрь, Крушак увидел свою супругу. Их взгляды встретились, и она, измученная, но счастливая, слабо улыбнулась ему. Камень, давивший на сердце вождя весь этот день, наконец упал. Он глубоко выдохнул, чувствуя, как напряжение покидает его тело.
Первые роды у орков — испытание не для слабых. Последующие будут легче, но этот первый раз... Огненная Грива выдержала его с честью. В отличие от людей, чьи женщины рожают каждый год, орчихи вынашивают детей три долгих зимы. И все эти годы жена не знала покоя — тренировалась в магии, совершала вылазки в Ничейные земли, чтобы её дитя родилось сильным и одарённым.
«Эх, размножайся наш народ с людской скоростью — давно бы уже и пески, и снежные вершины были нашими», — мечтательно подумал вождь, принимая из рук жены свёрток с новорождённым. Он ещё не знал, кто там — мальчик или девочка. Все присутствующие хранили молчание, соблюдая древний обычай.
Выйдя на улицу, где его ожидала немалая толпа воинов, юный предводитель сбросил покрывало и поднял младенца над головой, подставляя его свету луны.
Радостный рёв, подобный грому, прокатился по площади. Первенец вождя оказался сыном! Племя Железной Руки ждёт удача.
Когда могучие руки опустили ребёнка, к нему приблизился Улгурис. Шаман приложил к груди младенца Око Арканума — древний артефакт, переходящий от поколения к поколению. В следующий момент камень вспыхнул таким ярким светом, что даже видавший виды шаман застыл в изумлении, его глаза расширились от увиденного. Это точно будущий мастер, — мелькнула довольная мысль у говорящего с духами.
По обычаю предков именно шаман должен был наречь дитя. Крушак, чтя традиции, склонил голову:
— Говори, Улгурис. Какое имя дадут моему сыну?
Голос шамана зазвучал торжественно, наполняя ночь магией:
— Духи шепчут мне, что он станет великим воином. Вода будет склоняться перед его волей. Они нарекли его — Вул'дан Ночной Прилив.
Толпа взорвалась ликованием. «Вул'дан! Вул'дан! Вул'дан!» — скандировали воины, поднимая в ночное небо сжатые кулаки и сверкающие клинки. Даже звёзды, казалось, замерли, внимая этому древнему обряду, связующему прошлое и будущее орков.
А в руках главы города и племени маленький Вул'дан, озарённый светом Ока Арканума, спокойно спал, не подозревая о великой судьбе, уготованной ему духами.
Глава 4
Глава четвёртая.
Первые уроки.
Утро следующего дня.
Торгус Громовержец, могучий маг молний, чьё имя наводило ужас на адептов ордена Громовая поступь, где он некогда преподавал, сейчас походил скорее на смертельно раненного тролля. Согнувшись пополам, он медленно пробирался по коридору, цепляясь за каменные стены своими могучими ладонями. Вино снежных эльфов, выпитое с Ридом в количестве семи бутылок, несмотря на изысканный букет и тонкое послевкусие, ударило в голову с силой гномьей огненной настойки. В его воспалённом сознании пульсировала лишь одна мысль: добраться до кухонного шкафа, где хранилось зелье восстановления. Почему-то его не оказалось в привычном месте у изголовья кровати... Обычно оно всегда было там, но после смерти той, кто об этом постоянно заботился его не оказалось.
Сделав мучительный поворот в главный коридор, маг замер как вкопанный. Его налитые кровью глаза расширились от увиденного.
— Какого молнию тебе в… здесь творится? — хрипло вырвалось у него.
— А, учитель! Доброго утречка! — к нему стремительно подбежал Кайлос, сияющий энергией и бодростью. Его румяные щёки и ясный взгляд больно резанули Торгуса, словно солнечный луч в темнице.
— Что ты устроил в моём замке?! — начал заводиться маг, но тут же схватился за голову. Череп будто раскалывался на части, а в висках стучали молоты кузнеца. Так голова хотела сказать, мол, не ори.
— Я тут подумал... — мальчик слегка замялся, переминаясь с ноги на ногу. — Раз проиграл спор и мне убирать весь замок, а поднять швабру я, по понятным причинам, не в состоянии... Почему бы не использовать магию? Ведь этот мир-то волшебный! — его глаза загорелись энтузиазмом. — Вот я и отправился в библиотеку поискать подходящее заклинание. Честно говоря, сначала я не верил, что получится...