Спустившись, я обнаружил Торгуса в его любимом кресле, погруженного в изучение древнего фолианта. На соседнем столике стояла тарелка с пирожками и кружка с отваром, давно остывшим. Одно движение его пальцев — и напиток снова задымился, наполняя воздух ароматом лесных трав.
«Вот оно — истинное волшебство», — подумал я, наблюдая, как пар клубится над кружкой. Бытовые заклинания определенно станут одними из первых, что я освою в совершенстве. Ведь магия должна не только поражать воображение, но и делать жизнь удобнее.
— Вот это да… Просто дух захватывает! — воскликнул я, наконец утолив неистовый голод, который терзал меня все эти часы. Восемь часов без пищи для юного, жаждущего энергии организма — это вам не шуточки.
— Действительно впечатляет, не так ли? — произнёс он, явно довольный моей реакцией. В его глазах светилась та самая искра, которая бывает лишь у тех, кто знает цену своим знаниям.
— И что, так можно освоить все заклинания? — не унимался я, чувствуя, как в груди разгорается любопытство.
— Те, что относятся к магии молний и известны нашему роду — безусловно.
— Поразительно… — прошептал я, осознавая, какая мощь скрыта в этих стенах.
— Погодите. Но зачем тогда нужна академия? — внезапно спохватился я. — Разве не проще обучаться здесь, в башне?
Он рассмеялся, и звук этот был похож на отдалённый раскат грома. Надеюсь, я когда-нибудь привыкну и перестану обращать на это внимание.
— Нашёлся мне умник! Во-первых, башен, уцелевших в этом мире, осталось всего двенадцать — насколько мне известно. Он задумался на мгновение, и в его взгляде мелькнула тень сожаления. — Эх, зря Риддикус покинул нас так рано — он бы рассказал куда больше.
— Вы и сами прекрасный рассказчик, — поспешил я утешить его, мне не трудно, а ему приятно. Тем более, мысль о том, что в тарелке ещё полно пирожков не казалась лишней. Пока я ем он будет рассказывать. Красота же.
Он добродушно взъерошил мне волосы и продолжил, его голос звучал теперь с оттенком наставнической важности:
— Во-вторых, башни — вожделенная цель любого мага. Обладать собственной башней не только престижно, но и даёт твоему роду невероятное преимущество. Вообрази: твои потомки ко времени поступления в академию будут обладать знаниями и силой мастера, тогда как их сверстники едва достигнут уровня ученика — если вообще достигнут. Потому многие рода пытаются выдать своих отпрысков за тех, у кого эта самая башня имеется.
— И много башен в империи?
— Три. Одна у меня, вторая у императора, и третья у рода Сильвершейд, что занимаются лекарским делом, — он вновь скривился.
— А почему вы здесь один, где все ваши родичи?
— В столице, управляют орденом и школой Громовая поступь. Я же являюсь хранителем башни.
— Понятно. А вообще эти ваши башни звучат как откровенное читерство, — не удержался я.
— Что? — он нахмурился.
— То есть… Это же не совсем честно, разве нет? — поправился я, мысленно костя себя за несдержанность. Нужно быть осторожнее — лишние вопросы ни к чему. Надо будет этот вопрос ещё выяснить. Как часто попадают сюда люди из моего мира.
— Возможно, — он усмехнулся. — Но разве я стану отказываться от такого дара? Мы обменялись понимающими улыбками.
— На самом деле их в мире было куда больше сотни. Многие башни были разрушены во время вражды магов, — продолжил он, хватая с тарелки пирожок и проглатывая его целиком. — Захватить их или перехватить управление невозможно, потому враги предпочитали стирать их с лица земли. Чтобы ни один случайно выживший маг, даже с каплей крови древнего рода, не смог возродить свою семью и не обрушил месть на головы тех, кто когда-то их уничтожил.
— А почему король не вмешался? Ему что сильные маги не нужны? — недоумевал я. Это ж как продать оружие врагу с которым собираешься воевать.
— Понимаешь, королям выгодно иметь в своём подчинение могущественные рода, но только те, которые всегда поддержат трон, — объяснил он. — Поэтому короли или императоры, как в нашем случае, не всегда спешат на помощь тем, с кем они не в ладах. И неважно что атакуют замок, где имеется магическая башня.
— Вот, например, появился некий претендент, жаждущий власти и претендующий на трон. Недовольные правлением нынешнего монарха, захотят объединить всех сподвижников вокруг него. Допустим с ними ещё и древний род с башней выступит. Может случиться беда. Зачем монарху такие проблемы под боком? Вот поэтому башни остались только у тех, кто дал магическую клятву верности престолу.
И только такие замки находятся под защитой короны. В моём случае я ещё и под опекой Железных Гор. Потомки Торгрима чтут древние клятвы и помнят заслуги моего предка. Да и я не остаюсь в долгу — когда им требуется маг молний для зарядки кристаллов големов или иных нужд, я всегда к их услугам.
— А разве у гномов нет своих повелителей грома и молний? — уточнил я.
— Увы, нет. Они все, как один, маги земли и камня. В этом искусстве им нет равных, но другие стихии гномий род обходят стороной.
— А почему у вас нет детей? — спросил я не впопад, тут же пожалев о своей бестактности.
Но он лишь рассмеялся. Он вообще мне казался неунывающим человеком. Это здорово если честно.
— Зачем спешить? Мне всего лишь две сотни лет — по меркам нашего рода, я ещё юнец. Какие, к громовому небу, дети? Вот Ридикус — тот да, любвеобильный сорванец, уже обзавёлся десятком отпрысков. А я подожду. Лет эдак через сто, может, задумаюсь о поисках той, с кем решу связать свой источник. Хочу найти такую, чтобы наш первенец достиг ранга архимагистра.
— Понятно… — кивнул я. — А до какого уровня башни вы дошли?
Его лицо на мгновение омрачилось.
— Пока мой предел — третий этаж. Четвёртый мне похоже откроется, только когда я достигну уровня архимага. Но я не теряю надежды — ежегодно отправляюсь в Ничейные Земли, чтобы укрепить источник новой силой. Глядишь ещё пяток походов и получится усилиться процентов на двадцать и есть шанс попасть туда, — ткнул он пальцем в потолок, — намного раньше.
— Ничейные Земли? Что это?
Он усмехнулся и посмотрел на меня с лукавым блеском в глазах.
— Может, лучше сходишь в библиотеку и сам всё прочтёшь?
— Но с вами куда интереснее!
— Ладно, сорванец, так и быть, поведаю тебе. Но кратко — уже пора в кроватку баиньки.
Он прикрыл глаза, будто вызывая из глубин памяти древние знания, и начал свой рассказ, голос его звучал как шелест пергамента под пальцами летописца. Кстати, я только позже узнал, что он долгое время преподавал в ордене Громовая поступь. Оттого очень умело управлял голосом во время повествования, заставляя слушателей не терять внимания к рассказу.
— Когда магия впервые явилась в этот мир, она начала свой путь с южного материка — того, что лежит в трёх неделях плавания на быстром корабле. И то лишь при условии, что в команде есть маг ветра не ниже мастера. Без него… Он многозначительно хмыкнул. — Без него шансы доплыть стремятся к нулю. Морские твари разорвут в клочья любой медлительный корабль.
— Звери, что обитают в тех краях, владеют магией не хуже нас, разумных. Но для них это — врождённый дар, как когти или острые клыки. — Его глаза вспыхнули от возбуждения. — Представь: белка может швырнуть в тебя комком сжатой земли или огненным шаром — у них нет чёткого разделения по стихиям. Та же стая обезьян может атаковать, мага водяными копьями и огненными серпами одновременно.
Он сделал паузу, давая мне осознать услышанное, прежде чем продолжить:
— Каждое существо, как и мы, обладает источником магии. Убив его, ты можешь… с некоторым шансом поглотить эту силу. Чем могущественнее зверь, тем больше энергии ты получишь — но и шанс успеха невелик.
— Как Ридикус поступил с Файрисом? — не удержался я.
— Именно так.
— Но почему тогда маги не истребляют друг друга в погоне за силой? Зачем ехать так далеко?
Он усмехнулся, и в его взгляде мелькнуло что-то тёмное.
— Потому что человек — существо куда более опасное, чем любой варан. К тому же монархи и Совет Архимагистров зорко следят, чтобы подобное не происходило. Его пальцы сжались в кулак. — Конечно, находятся безумцы, промышляющие охотой на себе подобных… но за такими сразу отправляют Ищеек. И те никогда не возвращаются без добычи.
— Почему же земли называются Ничейными?
— Слишком ценен этот ресурс, чтобы позволить кому-то одному завладеть им.
— Значит, туда может отправиться любой, кто жаждет силы?
— Да. Там есть посольства от всех королевств и империй. И главной. Если тебя убьют… Он многозначительно поднял палец. — Никто не станет искать виновного. Отправляясь на охоту, ты добровольно принимаешь все риски.
— А что ещё есть в тех землях, кроме чудовищ?
— Артефакты древних, пещеры, ломящиеся от алхимических реагентов, руины исчезнувших цивилизаций… Он развёл руками. — Всего и не перечислишь. Когда поступишь в академию, со второго курса вас станут туда отправлять — но только добровольцев. Ведь если ученик погибнет… Холодная улыбка тронула его губы. — Академия не несёт ответственности.
— Я заметил, что имена всех магов оканчиваются на «-с»… Почему?
— Загадка. Он пожал плечами. — Многие ломали над этим голову, но ответа нет. Это касается только нашей империи, дракосов и жителей Пустыни. Остальные народы такой причуды не имеют.
Меня вдруг осенило. Если я попал сюда, значит, возможен и обратный путь. И тогда получается… Тот странный проповедник из моего мира, ходивший по воде, превращавший её в вино, исцелявший больных… Разве это не похоже на магию воды? И его имя тоже оканчивалось на «-с»…
Совпадение? Вряд ли.
Когда мы вышли во двор, Торгус внезапно остановил меня.
— Покажи, чему тебя научили, — он указал на дальний забор. — Жахни туда.
— Без проблем!
Я поправил кольцо, норовящее соскользнуть с тоненького пальца, вытянул руку и чётко, сжигая воздух каждым слогом, произнёс:
— «Иктус фулминис!»