— Спасибо за историю, было весело. Меня кто-нибудь проводит?
— Да, конечно.
— Майя, проводи гостя в номер 8.
К нам подошла девушка лет семнадцати. Милой наружности. Чем-то отдалённо напоминая Барни. Может, дочь или племянница.
— Здравствуйте, меня зовут Майя. «Прошу следовать за мной», — произнесла девушка с каштановыми волосами, собранными в строгий пучок. Её голос звучал как перезвон серебряных колокольчиков, но в глазах читалась усталость. Ещё бы, столько народу. Плюс праздник. Ей бы веселиться с ровесниками, а не всё это.
Я кивнул, щедро оставив золотую монету на стойке — сразу за три дня вперёд — и последовал за ней по скрипучей лестнице. Ступени из цельного дерева, протёртые до блеска тысячами ног, рассказывали свою немую историю. И как не стёрлись? Не иначе как магия.
Майя оказалась идеальной горничной — показала комнату с почти военной чёткостью: «Завтрак подают с рассвета до полудня, обед — до третьего часа, ужин — до полуночи. Можно заказать в номер — дёрните за шнур у изголовья». Её движения были отточены годами, каждое слово взвешено и уместно.
Вручив ей серебряную монету за старания, я остался наедине с просторной комнатой. Первым делом — освежиться. Вода в медном тазу оказалась удивительно тёплой, будто кто-то поддерживал температуру заклинанием. Переоделся в простую льняную рубаху серого цвета и кожаные штаны — одежда горожанина среднего достатка.
Проверил на всякий случай кольцо. Затем аккуратно шкатулку спрятал во внутренний карман. Основную часть монет оставил под периной, предварительно наложив «Громовой заслон» — защитное заклинание третьего уровня. Любой ниже магистра, осмелившийся проникнуть сюда, превратится в обугленный труп. Да и магистру придётся несладко.
Спустившись в общий зал, нашёл Барни — трактирщика на том же месте, до сих пор протирающего стаканы. Они у него, похоже, никогда не кончатся.
— Хочу предупредить, моя комната под защитой артефактов, — сказал я, делая акцент на последнем слове. — Без моего присутствия заходить — смерти подобно. Объясните персоналу, пожалуйста.
Барни лишь хмыкнул и потёр лысину:
— Ваши деньги — ваши правила. У меня и так полный трактир. Его философия была проста: не лезь в дела постояльцев, и проживёшь дольше. Мудрость, достойная уважения.
Выйдя на улицу, я вдохнул солёный воздух Прибрежного. Город жил и дышал портом — главной артерией, питающей его золотом. Сюда стекались товары с земель дракосов, отсюда уходили корабли в Ничейные земли. Особое место занимала торговля мясом магических морских тварей — деликатесом, поставляемым прямиком к столу многих знатных людей. Охота на них дело-то это опасное. Твари просто так не сдаются.
И вот что удивительно — несмотря на рыбные промыслы, в воздухе не витал привычный смрад. То ли работа магов воздуха, то ли хитроумные артефакты — тринадцать лет в этом мире, а я всё ещё поражаюсь таким мелочам. Хотя, если честно, большую часть этого времени провёл в «золотой клетке» замка Ворхельмов. Ну не то, чтобы в клетке. Это я уж перегнул. Но, по сути, так и есть.
Мысли вертелись вокруг главного: если порт — сердце городской экономики, значит, здесь должны пульсировать и тёмные сосуды — контрабандисты, рэкетиры, воры. Связываться с ними не входило в планы, но именно от них можно узнать схемы уклонения от налогов — это уже ценная информация. А там, глядишь, и до адресатов «откатов» докопаться можно.
Портовая набережная встретила меня хаотичным движением — грузчики, согнувшись под тяжестью тюков, матросы, шатающиеся от усталости и выпивки, торговцы, выкрикивающие цены, скрип лебёдок и крики вечно голодных чаек. Я неспешно прогуливался, отмечая про себя тех, кто не был занят работой. Бездельники здесь — как вороны на поле боя, всегда чувствуют, где можно поживиться. Где-то здесь начиналась настоящая игра... Эх, был бы я повзрослее. Показал бы кольцо, и меня восприняли всерьёз, а так… Ладно, всё получится. Главное — не унывать.
Склады стояли вдоль набережной — массивные, из грубо отёсанного камня, с узкими окнами под самой крышей, затянутыми ржавыми решётками. Двери — дубовые, окованные полосами железа, с тяжёлыми засовами. Некоторые были испещрены зарубками — то ли от клинков, то ли от попыток взлома. В воздухе витал лёгкий запах солёной рыбы, смолы и чего-то затхлого, будто внутри годами копилась сырость.
Угрюмые охранники с потрёпанными алебардами дремали у входа, изредка покрикивая на грузчиков, которые таскали ящики и мешки вглубь полутёмных проходов. На некоторых дверях красовались вывески купеческих гильдий — «Торговый дом Валренов», «Компания Чёрного Паруса», «Складские амбары Галтранда».
Первым делом я прошёлся вдоль складов, выискивая людей примечательной наружности. Скажем так, праздношатающихся. Ведь если мужик таскает ящики или мешки с чем-то тяжёлым, он явно к теневому миру не относится. А уж если относится, то точно в нём ничего не решает.
Найдя подходящую цель, я, сидя на таком вот ящике, коих здесь было до… и больше, подкидывал в руке монету. На всякий случай контролируя её магией. Мало ли кто пробежит и схватит. Мне бегать за ними не хочется. Моя задача — привлечь «тёмных» личностей. И через них выйти на тех, кто поглавнее. Делая вид, что не замечаю, как несколько подростков то и дело показывают на меня пальцем, считая, что я их не вижу. Немного ещё посидел и пошёл вглубь складов. Причём были они здесь нереально огромны. Как я понял, любой человек мог за денюжку складировать свои вещи, не опасаясь, что их украдут или ещё чего, например, попортят товар конкуренты. Получается, вся прибыль опять же шла кому-то наверх.
Приманенные отблеском золота «хулиганы» неспеша пошли за мной. Я только весело хмыкнул, как же легко их заманить. Однако я не всё продумал.
Было их трое. Двоим на вид лет по пятнадцать, а вот тому, что был выше и крупнее, ему, наверное, лет двадцать. Может, чуть меньше. Но даже так он ростом был ниже меня. Ненамного, но в таком возрасте и сантиметр играет немалую роль.
Последний раз я дрался по-настоящему — до крови, до хруста костяшек — двадцать два года назад. Тогда, в другой жизни, из-за Наташки. Мы со Стасом устроили махач за школой, а она тем временем сбежала с Артёмом из параллельного класса. Ирония судьбы — после той драки мы со Стасом стали лучшими друзьями, а через пару месяцев меня скрутил паралич... В итоге я не дрался… 22 года. Жесть какая. Нет, благодаря тренировкам я довольно силён и мечом владею неплохо. Да только кулачный бой в моём исполнении, как говорит Сигрид, курам на смех. Но всё же кое-чему он меня научил.
«Как же они предсказуемы...» — мысленно усмехнулся я, слыша за спиной осторожные шаги.
— Эй, парень, — раздался хриплый голос за спиной.
Я обернулся. Троица стояла полукругом. Тот, что постарше, с лицом, изборождённым ранними морщинами, усмехался:
— Похоже, ты заблудился. Но мы люди добрые — поможем выбраться. А ты нас... угостишь.
— Не вопрос, — легко согласился я, наблюдая, как загораются их глаза. — Чем вас угостить? Пирогом? Или, может, пряников кулёк?
— Да ты нам монетку дашь, мы сами разберёмся, — старший плюнул под ноги.
— Хорошо! — воскликнул я с наигранной радостью. — А то я тут впервые. Шёл на праздник, да заблудился. Вот растяпа!
Я полез в карман и нарочно уронил монету.
— Ой, ну вот невезение! — сокрушённо развёл руками. Во мне пропадает талант актёра. Вон как ведутся.
Самый низкорослый из троицы, юркий, как ящерица, метнулся за золотым. В тот же миг я резко пнул его в бок, точно попадая в печень.
— А-а-аргх! — парень скрючился, хватая живот.
— Ты что, урод, сделал?! — здоровяк выхватил зазубренный нож. Увидел бы Сигрид, в каком состояние оружие, башку бы оторвал ему.
— Пугало, обходи его! — бросил он напарнику.
Тот, кого назвали Пугалом — худощавый парень с бегающими глазами, — достал короткий клинок и начал заходить мне за спину.
Я глубоко вздохнул, чувствуя, как по телу разливается знакомое тепло — адреналин, смешанный с магией.
Ну что ж... Проверим, на что способен новый я.
Пугало занервничал первым — его длинные пальцы сжимали нож так, будто он боялся его уронить. Главарь, которого я мысленно окрестил Щербом — из-за сломанного переднего зуба, — крутанул клинок в пальцах и шагнул вперёд.
— Пугало, режь его сзади! — рявкнул он.
Тот, что с перебитой печенью, лежал и не вставал, корчась в пыли.
Я отступал к стене склада, чувствуя шершавый камень за спиной. Магия клокотала в жилах, но я сжал кулаки — её показывать нельзя. Придётся надеяться на старую добрую грубую силу.
Щерб сплюнул и рванул вперёд, нож сверкнул в воздухе. Я рванулся навстречу, но не в лоб, а резко вбок, целясь локтем в его челюсть. Хруст. Он зарычал, но не упал — здоровый, крепкий. Зато Пугало, который попытался подкрасться сзади, я поймал на встречном ударе коленом в живот. Он захрипел, согнулся, но нож всё ещё держал. Силясь воткнуть лезвие мне в грудь.
— Ты чего, дурак? Ты же этой штуковиной всю рубаху попортишь, а мне потом ещё на праздник идти. Идиот безмозглый, — проворчал я, хватая его за запястье и выкручивая.
Нож звякнул о камни.
Щерб тем временем оправился и снова пошёл в атаку. Его удар был сильнее — лезвие чиркнуло по моему плечу, оставив горячую полосу. Кровь потекла по рукаву.
— Ну вот, новую рубаху испортил... — Боли я не чувствовал не из-за адреналина, а из-за магии. Источник помогает организму, словно он сам живой. Кстати, чем мощнее и вместительнее он, тем больше он даёт возможностей. Но об этом как-нибудь потом. Я тут вроде как занят.
Я пропустил следующий удар, поймав его руку и выбивая оружие. Затем воткнул его же нож в деревянный ящик, коих здесь было немерено, прямо над его пальцами. Он ахнул, попытался вырваться, но я уже бил — короткий жёсткий удар в солнечное сплетение. Он осел на землю, хватая ртом воздух.
Пугало снова полез в драку, но теперь уже без ножа — просто с диким криком. Я встретил его кулаком в переносицу. Хруст, кровь хлынула ручьём. Он захлюпал, замотал головой, а я добил его апперкотом под рёбра.