— Сразу предупрежу: со мной может быть опасно. Но коли не испугается, станет... кем-то да станет, там увидим. Голодать точно не будет. Но вот что обещать точно могу, так это нескучную жизнь.
— Всё лучше, чем прожить жизнь здесь, видя одни и те же рожи да стены, — услышал я смелый голос из-за спины. Обернувшись, перед мной стояла Майя с протянутой рукой, в которой была моя рубаха.
— Барни, надеюсь, вы понимаете, чего просите?
— Я люблю дочь. Если она считает, что там, с вами, у неё есть будущее. Пусть будет так. Мне есть кому передать дело. Ей я желаю только добра, и ничего больше.
— Мне люди нужны, спорить не буду. При всём при том тебе придётся принести мне клятву. Это больно, и разорвать её без меня ты не сможешь. Точно уверена? Ведь ты меня совсем не знаешь.
— Да, я вас не знаю, зато знаю суть клятвы, и я согласна на всё.
— Это замечательно. Заодно расскажешь, кто у нас завёлся такой болтливый, — в ответ Майя смутилась, становясь ещё более привлекательной. Да что ж это такое. Похоже, и вправду организм восстановился. Я быстро развернулся к стойке, дабы не попасть в неловкую ситуацию.
«Purga Vestis», «Plana Vestis». Рубаха стала белоснежно чистой и выглаженной. Было б ещё заклинание, возвращающее вещи в былое состояние, вообще было бы круто.
Барни с дочерью стояли как заворожённые, глядя на преображение рубахи.
— Хорошо, будь готова. Скоро я закончу все дела, и мы с тобой отправимся в замок.
— Когда мне принести клятву? Я готова хоть сейчас.
— Когда вернусь.
— Благодарю, господин, — она поклонилась и вернулась к своим обязанностям.
— Вам, господин, «наблюдательность», надеюсь, не стоит…
— У меня частые провалы в памяти, Кай, возраст, сами понимаете. Жена постоянно жалуется, что я всё забываю.
Я одобрительно кивнул и улыбнулся.
Возвращение в свою комнату напоминало бегство преступника — каждый шорох за спиной заставлял вздрагивать, а тени в переулках за окном казались подозрительно живыми. Запершись на все запоры, я стал собирать немногие пожитки, будто готовясь к вечному изгнанию.
Я на миг остановился, задавая себе вопросы. Что со мной не так? Почему я так нервничаю? Может, дело в маге земли? Я боюсь, что он придёт в гости и будет мстить? Нет, тут что-то другое. Так надо быть настороже.
Особое внимание уделил злополучному мешку с золотом. Вот надо было сюда именно телепортироваться, прям посреди комнаты. Пересыпав монеты в потёртую дорожную сумку — ту самую, что сопровождала меня в странствиях по Чёрному бору, — я невольно усмехнулся. Как иронично: вчерашний бедняк теперь волочил за собой целое состояние, боясь каждого встречного взгляда. За это Торгус меня точно по головке не погладит.
Банк меня встретил холодным блеском позолоченных решёток и неестественной чистотой мраморного пола. Как они такую чистоту тут поддерживают? У них что, заключён контракт с магической клининговой службой? Хе-хе.
Клерк — молодой человек с безупречными манерами и масляной улыбкой — принял мою просьбу о вкладе с невозмутимостью статуи.
«Три тысячи четыреста тридцать шесть золотых, говорите?» — его голос звучал, как шорох шёлковых перчаток по банковской ведомости.
Я лишь кивнул, ощущая, как под взглядом этого безупречного джентльмена мои украденные монеты вдруг кажутся грязными, почти вульгарными. Его улыбка — не тёплая, не дружелюбная, а какая-то... расчётливо-снисходительная — заставила меня внутренне съёжиться. Казалось, этот человек в идеально отутюженном костюме видел меня насквозь, знал происхождение каждой монеты. Как они это делают? Им бы в полиции работать. Под таким взглядом любой преступник расколется.
Вырвавшись наконец из этого душного царства расчётов и процентов, я жадно вдохнул воздух, ещё пахнущий ночным дождём. Банк — это место, где не просто хранят деньги, а где по капле высасывают из человека саму душу, оставляя взамен лишь холодные цифры на пергаменте.
Похлопав по сумке — выдохнул, документы на месте — можно идти в магистрат. Нужно было разузнать о главе города и маге земли, где они сейчас? А ещё, к моему стыду, я до сих пор не узнал, как зовут бургомистра. Прозвище в народе знаю, Булочник, а вот род, если таковой и есть, как и имя, я без понятия. Почему его так прозвали, не ведаю. Может, из-за внешнего вида? Ладно, не важно. Время девять, надо ускорить шаг. Мой путь лежал в резиденцию Ворхельмов. Стоит проведать малышню. Только вот где она, я не в курсе.
Шаги по мостовой отдавались в висках навязчивым эхом. Воспоминание о мальце Скадисе — которому я обещал праздник, точнее пройтись по площади — внезапно ударило с неожиданной силой. Как легко мы раздаём обещания, когда нам самим ничего не стоит их выполнить. И как трудно бывает сдержать слово, когда судьба подбрасывает «важные дела».
Вновь похлопав по сумке, где помимо документов лежала парочка «сувениров» из лавки Пита, я мысленно составил план искупления. Эти безделушки — изящный магический компас и серебряный свисток, вызывающий ветерок, — должны были смягчить моё предательство.
«Дети любят игрушки, — пытался убедить себя я, — а уж магические — и подавно».
Но где-то в глубине души я осознавал: никакие подарки не заменят выполненного обещания. Особенно когда это обещание дано ребёнку. Нет, надо будет что-то придумать. И тут в голову пришла замечательная идея. От радости я аж подпрыгнул. Смысл её таков: найму корабль, и мы совершим водную прогулку, где ему дадут порулить. Вряд ли он выходил в море. Столица не имеет прямого выхода к морю.
Шаг за шагом, оставляя позади банковский квартал, я погружался в водоворот новых обязательств, понимая, что с каждым днём всё глубже запутываюсь в паутине собственных решений. Но назад пути уже не было. Пора всё брать в свои руки. Вечно за мной Торгус с Ридом присматривать не смогут. А уж когда я начну свой бизнес, так и вовсе.
Спустя полтора часа я выяснил, что главу города зовут Власиус Корни, отчего немного оторопел. Он что, тоже маг? Учитель о таком не говорил. Расспрашивать не захотел, тётка, у которой я выяснял всё, несмотря на утро, была в дурном настроении. Мне не хотелось, чтобы и моё вновь стало таким же, а потому я спешно покинул царство бюрократии, отправляясь к площади. Оказывается, место, где я оставил внуков учителя, и есть резиденция Ворхельмов.
Постучавшись, я в ожидании рассматривал дом. Скажем так, он красив, но у Томикуса точно выглядит побогаче. Интересно, он что, считал себя совсем бессмертным? А если бы Громовержец в гости пожаловал? Как бы он объяснялся? Например, откуда деньги на поместье лучше, чем у хозяина города?
Двери резко открылись, а внутри меня ждал «сюрприз». Выбивший все мысли и планы из головы, словно ураганом окна.
— Дружище, ты посмотри, кого к нам принесло, — дверь открылась на полную, и я увидел перед собой Тора и жующего «естественно» Ридикуса.
— А-а-а, блудный ученик пожаловал, — жующий архимаг держал в руке вкусно пахнущую плюшку, посыпанную сахаром.
— Здрасте, а где плюшки раздают? — Я вошёл внутрь и начал демонстративно принюхиваться.
— Нет, вы посмотрите на этого наглеца, — всплеснул руками Тор, отчего в воздухе заискрили разряды крохотных молний. — Дел наворотил, и вместо того, чтобы отчитаться, с порога просит еды.
— Я вообще-то целыми днями тут ношусь по вашему поручению, даже на праздник не попал.
— Так, погоди, — отстранился маг молний, — ты что, ещё и жаловаться собрался?
— Да-а. И не только жаловаться, я ещё и премию просить буду за причинённые мне по вашей воле неудобства и страдания. Одни только потерянные рубахи чего стоят.
— Так это я их тебе купил, — возмутился он.
— И что? Купили, спасибо вам. Но после-то они стали мои, а значит, за них кто-то должен заплатить, — я стоял с невозмутимым лицом, продолжался принюхиваться и коситься на плюшку в руках Ридикуса. Тот как-то это понял и быстро закинул её в рот. Вот же а.
Наш разговор прервался. По лестнице спускались Милена и сонный Скадис.
Во дают. Время к обеду, а они спят, ну не совсем, конечно, обед, но всё равно, давно пора вставать. Нет, я ими точно в замке займусь. А то хороших магов из них точно не выйдет.
— Доброе утро, — произнёс я, едва они оказались подле нас. Не дожидаясь ответа, достал из потёртой сумки два аккуратно завёрнутых свёртка.
Скадис замер, его глаза — круглые, как монеты, — перебегали от меня к подаркам. Тот так обрадовался, что обида на лице, которая вот-вот должна была выплеснуться на меня, мигом улетучилась со скоростью ласточки.
— Знаешь, что это? — спросил я, наблюдая, как мальчишка с благоговением разворачивает первый свёрток.
Он отрицательно замотал головой, пальцы уже дрожали от нетерпения.
— Представь, что тебе чего-то очень-очень хочется. Представил? — Мальчик кивнул, сжимая в ладошках серебряный свисток. — Теперь дунь в него.
Тихий, почти эльфийский звук разлился по комнате.
— А теперь посмотри на компас, — продолжил я, указывая на второй подарок. — Он покажет, куда идти за мечтой.
Не сказав ни слова, Скадис сорвался с места, как выпущенная из лука стрела. Его восторженный визг ещё долго звенел в коридорах, пока за ним не устремился слуга — высокий мужчина с невозмутимым лицом, одетый в строгий камзол с фамильным гербом Ворхельмов.
— Так-с, — обвёл я взглядом оставшихся, потирая руки. — Уважаемые, накормите-ка меня завтраком, а я расскажу вам кое-что интересное. Голодный я — как закрытая книга. Можете пытать, конечно... но лучше пирожками. С сочной начинкой, например, мясом и... — я сделал многозначительную паузу, — возможно, с капелькой того волшебного соуса, что так приятно пахнет из столовой.
Когда второй за сегодня завтрак (а чем я хуже хоббитов?) был подан, а моя тарелка украсилась румяными пирожками, глава рода нетерпеливо постучал пальцами по столу.
— Ну же, рассказывай, что удалось узнать. Ко мне уже наведывался Власиус Корни, — его губы искривились в гримасе, — носился, как ужаленный, о каком-то маге-убийце всё трещал. Просил «принять меры». Но, увидев Рида... — старик фыркнул, — сбежал, как заяц.